Путь тьмы 2

Не было ни трупа, ни неясной клубящейся фигуры, закутанной во мрак. Лишь истинный Черный Властелин, тот, кто создал Империю Тьмы, поглотившую большую часть континента.

Шахрион Первый двинулся вперед, и Шахрион Третий пошел следом. И вновь его взору открывалось действо жертвоприношения.

— Когда все это началось, — заговорил, наконец, Шахрион Первый, — мы все были простыми кочевниками. Жили тем, что пасли скот, да путешествовали по равнине, которую теперь именуют Стоградьем. Во времена моей молодости на ней не было ни единого города.

Он невесело усмехнулся и уточнил:

— По крайней мере того, что вы назвали бы городом. Десяток деревень, обнесенных земляным валом и частоколом — вот и все, что можно было отыскать, да и то, для этого пришлось бы скакать несколько дней подряд…

Он задумчиво зажмурился, глядя на то, как два трясущихся юнца протягивают шестерым существам, призванным из-за Кромки, окровавленное тельце младенца.

— Но мы такие были не одни, как ты понимаешь. Множество иных общин занимались тем же самым.

— Вы проиграли войну? — спросил Шахрион.

— Войну? — в голосе императора древности появилась насмешка. — Никто никому не объявлял ее. Вся наша жизнь являлась одним сплошным сражением, не прекращающимся ни на секунду. Но — да — племя проигрывало, а значит, лучшее, что нас ждало — это быстрая смерть. Кочевникам, знаешь ли, рабы ни к чему. Их не прокормить.

— И тогда вы решились на это? — Шахрион указал на обряд.

— Да… — прошептал Шахрион Первый и повторил за потомком, — на это… В самом центре Стоградья есть одно место…

Он взмахнул рукой, видение исчезло, а равнина начала стремительно меняться: медленно вырос холм, затем подле него — эльфийская роща, которую сменила церковь, в свою очередь ставшая руинами.

И у Шахриона мурашки пошли по спине. Он узнал это место. Не хватало только многолучевой звезды, выложенной при помощи золотого песка, да двух фигур в балахонах черных и алых тонов.

— Узнал? — безмятежно поинтересовался древний император.

— Да, — одними губами прошептал Шахрион. — Именно здесь…

— Вы с личем произнесли Безымянное заклинание. В тот момент вы уже плясали под мелодию нашей богини. В этом месте граница между мирами истончена до предела, так всегда было и так всегда будет. Люди, да и не только они, издревле знали об этом, приносили здесь жертвы богам, общались с племенными духами, короче говоря, заглядывали в бездну. Но мы пошли дальше, о да. Отчаяние — это страшная сила, позволяющая творить такие глупости, на которые никогда не решился бы при иных обстоятельствах.

— Вы принесли жертву.

— Не просто жертву. Мы убили собственного первенца, нарушив все возможные и невозможные табу, потому как в этом месте издревле под страхом смерти было запрещено проливать кровь разумных.

— Почему?

— Кто знает. Полагаю, это правило оставил безымянный мудрец прошлого, сумевший заглянуть за Кромку и разглядеть во тьме очертания чудовищ. Разве это важно?

— Не думаю.

— Верно. Кровь была пролита, и она привлекла несколько… сущностей, назовем их так. Существа эти отличались невероятным могуществом, но были совершенно чужды нашему миру. И все же, они пришли. Пришли и поделились со смертными своей силой.

— Не бесплатно?

— Конечно же, — ухмыльнулся император, и в это самое время долина поплыла, подернулась дымкой и стала меняться.

Спустя несколько секунд Шахрион узнал второе свое видение — штурм крепости.

— Мы склонились пред ними и назвали богами. Эти твари — Шестеро, — продолжал император древности. — Как видишь, мы с женой, а также — четверо сильнейших избранных — получили магические силы, но не только. Помимо обретения дара мы все были отмечены шестеркой.

И вновь повторялись картины штурма, однако на сей раз за ними последовало нечто иное, то, чего раньше Шахрион не видел: победители начали выводили пленных воинов за пределы стен и ставили тех на колени.

— Первое время мы просто радовались, — продолжал император, — но затем настало время платить. За обретенное могущество нас обязали даровать жертвы. И мы их даровали.

Шестеро начали ходить перед пленными и что-то шептать им в уши. Кто-то — кивал, и тогда его оставляли в покое, кто-то — нет, и их судьба решалась тут же — людей, ответивших отказом, тотчас же выволакивали вперед и рубили им головы.

— Как видишь, в те времена нашим богам не требовались ни храмы, ни жрецы. Они обходились прямыми жертвоприношениями, не особо заботясь о наличии посредников. Думаю, мне не нужно тебе объяснять, сколь много энергии можно извлечь из жертвенной крови.

— Из боли мучимых до смерти можно получить куда как больше.

Шахрион Первый кивнул, и они оказались посреди безумного ночного празднества.

— Мучимых так вот?

— Да.

— Что ж, ты прав, так — куда больше. Но это, — древний император обвел рукой кошмарную мистерию, — случилось куда позже. Примерно спустя сотню лет после прихода Шестерых в этот мир. Мы тогда железной рукой объединили все людские племена на части земель нынешней Исиринатии, южной Радении, Империи Тьмы и даже — части Прегиштании, после чего — уперлись во владения орков и эльфов, в страну дварфов. Тогда все они были в расцвете сил, а потому война вышла долгой и кровавой. К этому моменту наши боги уже прочно укоренились в мире, но в первые годы своей жизни… — он зажмурился и вновь изменил видение, вернув образ казни пленников… — им просто хотелось как-то выжить, а потому мы не мудрствовали и рубили головы.

— Стало быть, аппетит наших богов, — эти слова давались Шахриону все еще с некоторым трудом, — рос во время еды?

— О да! Чем больше людей им поклонялось, тем большего они жаждали. За две сотни лет, прошедших с момента призыва, мы извели десятки, если не сотни тысяч душ. Алтари Шестерки алели от крови, им поклонялись миллионы, но этим тварям всегда было мало! Они — ненасытные чудовища — желали новых верующих, новой крови, новых страданий. Ритуалы становились все изощренней, пытки — все кошмарней, мучения — все продолжительней.

Видение опять сменилось. На сей раз вниманию Шахриона предстал огромный город, выстроенный посреди равнины, окруженной милями и милями полей, садов и пастбищ. Стены его — старого типа, какие не возводились уже сотни лет, возвышались на добрых двадцать футов над землей, а количество квадратных башен, поражало воображение.

— Где мы?

— Над Сумрачным Городом.

Шахрион напряг память и сумел вспомнить название древней столицы Империи Тьмы, существовавшей в столь незапамятные времена, что не сохранилось даже сведений о том, где она вообще находилась.

— Он был выстроен в Стоградье?

— Конечно, а где же еще? Когда мы объединили все кочевые племена и захватили ряд городов-государств, то согнали сюда всех мастеров, которых сумели. А сотни тысяч рабов принялись добывать мрамор и гранит в Горах Ужаса. Четыре десятка лет работы, неисчислимое число умерших, и величайший город тех времен вырос в чистом поле. Затем, в течении последующих ста лет, имперский тракт соединил его с восточной и западной оконечностями государства. Хотели построить еще один такой — с севера на юг, но не успели. Впрочем, об этом я поведаю тебе чуть позже, идем.

Они наблюдали за городом как бы с высоты птичьего полета, а затем начали спускаться, оказавшись, наконец, на главной площади, где возвышался колоссальных размеров храм. Могучее тяжеловесное здание, опиравшееся на массивные мраморные колонны, покоилось на фундаменте такой высоты, что для того, чтобы подняться к позолоченным воротам, следовало преодолеть три десятка ступеней.

И по этим-то ступеням текла людская река. Тысячи, многие тысячи одетых в праздничные тоги людей поднимались по ступеням к храму.

Шахрион Первый, двигаясь прямо сквозь людей, которые, естественно, были лишь тенями древности, провел своего тезку внутрь, туда, где размещался огромный зал, заполненный так, что яблоку негде упасть. Лишь в самой дальней его части, там, где возвышались шесть громадных статуй, отлитых из чистого золота, было просторно. Там уже все было готово для жертвоприношения, там же разместились и шесть хорошо уже известных императору фигур.