Быть вместе

Осенний роман Олега с Мелиссой продлился всего месяц, он очень скоро устал от неё и порвал отношения. Но молодая женщина всё никак не могла успокоиться при каждом удобном случае напоминая Олегу о себе и о том, как хорошо им было. Но ключевым для Олега во свей этой истории оставалось слово «было», он никогда не возвращался к тем, кого когда-то оставил. К тому же болезненная безответная любовь к Ольге глубоко вошла в гордое сердце, Олег думал о ней и не хотел расставаться с этими мыслями хотя они причиняли ему только боль.

День снятия блокады Ленинграда в семье Олега был праздничным днём и его отмечали особенно торжественно. Родственники собирались по возможности вместе, накрывался стол, из шкафов доставали старые фотоальбомы. Олег всегда любил этот день, наполненный тихой грустью и светлой радостью. В детстве он с трепетом слушал рассказы старших родственников об ужасах блокады, о чудесах мужества защитников города и о низости предателей. Взрослея Олег замечал, как рассказы эти повторялись из года в год, старики впадали в беспамятство, умирали, но каждый год двадцать седьмого января по-прежнему семья собиралась вместе и листая за столом толстые фотоальбомы они по-прежнему вспоминали блокаду и по-прежнему были бесконечны благодарны тем, кто устоял и выдержал, защитил и не сломался под непосильным бременем.

В Питере у Олега жила двоюродная сестра Ирина с мужем Василием, племянники Борис и Тихон. С ними он и встретил день снятия блокады. С Ириной Олег рос в Североморске они дружили с детства и лет в семь даже собирались пожениться. Их проделки и приключения в семье вспоминали со смехом хотя эта парочка, как говорила Вера Михайловна, попила много крови. Повзрослев брат и, сестра сохранили дружбу и нежную привязанность, не смотря на то что их разделили многие километры. Ирина выйдя замуж уехала из Североморска к мужу в Питер там родились её сыновья. Глядя на свояка-офицера Балтийского флота Олег думал о том, что совершил ошибку уволившись в запас ему ещё можно было служить и служить. Он мог уехать в Калининград туда его звал старый друг отца и служить в штабе. Он мог уехать во Владивосток или в Севастополь, мог остаться и в Североморске, наконец! Но он уволился, сдался и всё из-за женщины. Олега всякий раз передёргивало от этих мыслей он чувствовал себя проигравшим и злился на нелепую череду случайностей, на ненужную неразделённую любовь, на хорошую память, не дающую забыть ему ту из-за которой жизнь его полетела в тартарары. Из-за праздничного стола свояк уехал на вахту, а племянник пошел гулять.

– Если бы не дай Бог конечно, – Олег воздел глаза к небу, – я родился бы женщиной, никогда бы я не связал своей жизни с офицером.

– Это ещё почему? – смеясь спросила брата Ирина.

– Вечное нескончаемое ожидание, – ответил Олег, – Не представляю, как вы это переносите.

– Я слишком занята собой чтобы замечать отсутствие моих мужиков, – махнув рукой сказала Ирина, – А вот их наличие очень сильно осложняет мне жизнь. Давай уберём со стола если ты никуда не спешишь.

– Давай, – пожал плечами Олег.

Он молча помогал сестре составляя тарелки стопкой, аккуратно складывая приборы, а Ирина наблюдала за братом.

– Олег, – наконец не выдержав его подозрительного молчания сказала Ирина, – У тебя что-то случилось?

Он загрузил посуду в посудомойку и закрыв машину нажал кнопку пуск. Машина недовольно вздохнула и заворчав начала работу.

– Ничего, – вздохнув произнёс Олег, – Ничего нового. Всё то же всё с тем же. Не нужно было увольняться, не нужно было уезжать, но теперь уже поздно. Глупо жалеть вдогонку.

– А вот я считаю, что ты всё сделал правильно! – Ирина строго свела брови, – Не понимаю только за что ты себя грызёшь.

Олег устало махнул рукой.

– Давай сменим тему…

– Нет, давай лучше поговорим, – Ирина села к столу, – Я давно уже хотела, а сейчас как раз никого нет.

Олег знал спорить с сестрой делом было безнадёжны. Он конечно мог бы уйти чтобы избежать разговора, но домой Олегу не хотелось, и он сел на против.

– Что тебя тревожит? – спросила Ирина.

Олег усмехнулся, сестра была психологом, а он довольно скептически относился к психологии в общем и к изысканиям Ирины в отношении себя, в частности.

– Ир, ну правда, брось ты это. Я не поддаюсь анализу, я уникален! – засмеялся Олег.

– Не спорю, твоя уникальность не вызывает у меня никаких сомнений, но мне не нравиться твоё подавленное состояние. Уже несколько месяцев ты как сомнамбула, ходишь, ешь, пьёшь, спишь, но ничего не чувствуешь. Я права?

– Я сварю кофе? – вместо ответа спросил Олег и встав подошёл к кухонному шкафу где сестра держала всё необходимое для ритуала варки его любимого напитка.

– Я права, – покачав головой с грустью сказала Ирина, – Олег давай поговорим. Я уверенна тебе станет легче.

– А я не уверен, – бросил через плечо Олег.

Ира хорошо знала брата он хотел поговорить иначе просто ушел бы.

– Как у тебя дела в училище? – спросила Ирина прервал молчание.

– Хорошо, – равнодушно ответил Олеге.

Он насыпал в турку крупно смолотые зерна ароматного кофе.

– А в институте?

– А там ещё лучше. Ты будешь кофе? – спросил он, посмотрев на сестру в пол-оборота.

– Да, – ответила она, – Значит ты жалеешь, что уволился в запас…

– Не в этом дело! – Олег раздраженно перемешал сухие кофе и сахар на дне турки и поставил её на огонь конфорки, – Не об этом я жалею! Я вообще не жалею, что ушел с флота, – он тяжело вздохнул, – Хотя может быть не много и жалею… Я жалею о том, как я ушел. Понимаешь? Это было похоже на бегство. Это унизительно!

Ирина слышала в голосе брата досаду и горечь.

– Мне нужно было остаться! Мне нужно было добиться… – Олег осёкся, – Нужно было… – уже спокойнее произнёс он и Ирина услышала, как тихонько зашипела вода, попавшая в раскалённую турку, а через мгновение по кухне, поплыл приятный аромат черного кофе.

– Олег, – с материнской лаской в голосе произнесла Ирина, – если ты думаешь, что мог бы поступить по-другому, то знай ты не мог.

Олег обернулся и вопросительно посмотрел на сестру.

– В любой момент нашей жизни мы предпринимаем ровно то что должны, не больше не меньше, – с улыбкой объяснила Ирина.

– Ты знаешь, – тихо сказал Олег, отвернувшись, – я иногда думаю, что останься я и всё могло бы пойти иначе и Ольга была бы со мной… мы были бы счастливы…

– Больно, когда надежды не сбываются, – сказала Ирина, – Потеряв мечту невозможно утешиться ничем ни пониманием правильности своего решения, ни открывшимися новыми горизонтами. Это и в правду очень больно, но боль эту нужно пережить. Не прогонять её, не отрицать, не прятаться от неё по чужим койкам, а просто принять, погрузиться в неё и пережить.

Олег знал, что Ирина говорила это опираясь на собственный опыт переживания боли пять лет назад она похоронила дочь умершую в двенадцать лет от рака.

– Как это сделать? – с тоской спросил Олег.

– Этого я не знаю. Но я бы покопалась в себе чтобы понять причину, которая заставляет тебя видеть всё в черном цвете, – Олег молча помешивал кофе, Ирина сказала – Я думаю тебя злит не то что ты уехал и не добился желаемого, я думаю тебя злит и лишает сил понимание того что Ольга счастлива без тебя. Не ты даришь ей счастье.

Олег молча достал из шкафчика две голубенькие кофейные чашечки и поставив на стол разлил по им кофе.

– Наверное ты права, – наконец сказал он, – но мне не легче от этого. Вот скажи почему раньше я никогда не переживал по поводу отношений, нет так нет, да значит да, а сейчас прямо не знаю куда себя деть.

– Наверное раньше ты не любил, а просто использовал женщин, поэтому и не принимал ничего близко к сердцу. С Ольгой видимо вышло по-другому, – предположила Ирина и увидев, как нахмурился брат добавила, – Олег, всё что с тобой сейчас происходит это новый опыт в общении с людьми. Да, он не очень приятный, но это опыт, а значит он будет полезен для тебя в жизни. Прими его.