Соблазнить за 13 дней

– Сердечный приступ или авария, вариант моей смерти выберешь сам.

– Но почему нельзя сказать правду?

– Эта правда будет означать, что я лгал ей много лет, а она уверена, что я никогда её не обманываю. Не хочу, чтобы дочь разочаровалась во мне, даже посмертно. Кто угодно, только не она.

***

– Может, всё же останетесь на завтрак? – спрашиваю я, когда подруги уже стоят в дверях моей комнаты.

– Нет, не хотим отвлекать на себя его внимание. Он должен тобой очароваться, а мы представляем для тебя серьезную конкуренцию, – подмигивает мне рыжая красавица.

– Зоя, ты от скромности точно не умрёшь.

– Я всегда говорю правду. Извините, что порой она вам не нравится.

– Вечером сходим в клуб? – Сегодня последний день, когда я могу себе позволить ночную вылазку. Во время тренировок у меня режим.

– Обязательно, но без тебя.

– Почему?

– Игорь, – напоминает Полина. – Сосредоточься на нём.

– Он в это время будет уже десятый сон видеть, такие старички, как он, рано спать ложатся.

– Смотри сама, ориентируйся по ситуации, – говорит Зоя и тянет Полинку за руку к выходу. – Мы выезжать будем в одиннадцать.

– Закажите мне мартини, если приедете раньше меня.

Девчонки уходят, а я, ещё раз взглянув на себя в зеркало, спускаюсь в столовую.

Чего я ожидаю? Как представляю нашу встречу этим утром? А так. Я войду туда, он бросит на меня мимолетный взгляд, чтобы поздороваться, а потом, медленно повернув голову в мою сторону, замрёт на пару секунд. Затем нервно сглотнёт слюну и отвернётся, чтобы папа не заметил его интереса.

И вот я вхожу, папа с Игорем тихо беседуют за столом, но, заметив меня, сразу замолкают. Папа улыбается мне, а Игорь, уткнувшись в тарелку, поедает овсянку.

– Доброе утро, – говорю я, подходя к отцу.

– Доброе, доченька. – Он целует меня в щёку и при этом смотрит очень странно, грустно как-то.

– Всё в порядке, пап?

– Не выспался. – Сжимает пальцами мои ладони, и я ужасаюсь тому, насколько холодные у него руки.

– Доброе утро, Валерия. – Ну наконец-то заметил.

– И вам того же, – одариваю Игоря лучезарной улыбкой. Он же в ответ удостаивает меня холодным и равнодушным взглядом.

Что, Игорь, не зашла тебе моя Лолита?

Присаживаюсь напротив друга отца, папа очень настороженно и непонимающе смотрит на меня, ведь до этого момента я всегда сидела напротив него.

– Вкусная каша? – Я тебя в покое не оставлю, ты обратишь на меня внимание. Игорь! Ну, смотрит же на меня. Как тебе мои косички?

– Очень вкусная каша. Рекомендую.

– Нет, спасибо. Я люблю на завтрак творог.

– Творог лучше усваивается вечером, для костей полезно.

– Ну, может в вашем возрасте его и стоит есть вечерами для полезности, я же его ем исключительно из-за вкусовых качеств. – О, боже, он взглянул на меня, да как? Убийственно. Валерия, ты точно такого взгляда добивалась? Не уверена. С ума сойти, я мысленно сама с собой разговариваю.

– Валерия, мне нужно тебе кое-что сказать, – папа отвлекает от пронзительного взгляда Игоря, который буквально пригвоздил им к соседней стене. И зачем брякнула про его преклонный возраст? Мне же надо его соблазнить, а не развязать с войну.

– Я слушаю, – переключаю своё внимание на папу, но не забываю поглядывать боковым зрением на Игоря. Ну вы посмотрите на него! Он ест. На меня ноль внимания.

– Мне необходимо срочно уехать в Германию. На переговоры.

– Почему ты? – Смотрю на Игоря, тот, опустив голову в кашу, делает вид, что даже не слышит нашего разговора. – Ты же никогда не ездил в командировки. Игорь прекрасно с этим справлялся столько лет.

– Игорь Николаевич, – поправляет меня обладатель этого имени.

– Ой, простите дядя Игорь! – Черт, язык что ли себе прикусить. Какой ещё дядя?

– Дочь, – папа накрывает своей ладонью мою руку, – Игорь сейчас в отпуске, в котором по моей вине не был пять лет. С моей стороны было бы верхом бестактности просить его съездить вместо меня.

– Я поеду с тобой. Никогда не была в Германии.

– Нет, Валерия.

– Почему?

– Это очень серьёзные переговоры, я не должен отвлекаться.

– Отвлекаться? На что? Мне не три месяца, подгузники менять не надо, ем самостоятельно. Можешь даже поселить меня в другом отеле, обещаю, ни разу не побеспокою. Встретимся в аэропорту, когда будем возвращаться домой.

Папа переглядывается с Игорем, и мне это не нравится. Что это за командировка такая?

– А как же твои тренировки? Ты же Павла подведёшь, да и твой день рождения на носу. А ты ещё не выбрала, в каком ресторане будем отмечать. Тему вечера придумала?

– Нет.

– Вот. У тебя и здесь куча дел. К тому же, Игорь гостит у нас, я не могу его оставить в пустом доме.

– А своего дома у него нет?

– Валерия, следи за языком. Прости, Игорь. Валерия Станиславовна, ты хозяйка этого дома, и будь любезна вести себя гостеприимно. В моё отсутствие Игорь остается за главного, поэтому не шали. Он отвечает за тебя передо мной головой.

– Так я хозяйка или пленница? Мне не нужен надзиратель.

– Не утрируй, дочь. Он вместо меня приглядит за тобой.

– Ага, мой новый папочка. – Игоря даже передернуло. Жевалки на его скулах зашевелились, а глаза наполнились гневом. А что я такого сказала?

– Мне уже пора выезжать в аэропорт. Проводишь?

– Конечно, папа.

– Игорь?

– Я тоже еду.

В аэропорт мы едем почти час. Игорь сидит рядом с водителем, мы же с папой обнимаемся на заднем сидении.

– Я буду очень скучать, – шепчет папа, целуя в макушку. Он сегодня по-особенному нежен, таким сентиментальным я его не видела. Впрочем, отец никогда не покидал дом и не оставлял меня одну. Наверное, в этом дело.

– Я тоже. А пораньше вернуться не получится?

– Нет, родная. Каждый день расписан поминутно. Но обещаю, что вернусь в день твоего рождения и как всегда поздравлю первым.

– Я буду ждать.

***

– Позвони, как приземлишься, – говорю другу, стоя в здании аэропорта. Ему давно пора идти к стойке регистратора, но он оттягивает этот момент. Держит за руку дочь, сжимая ладонь, чтобы не выпустить её пальчиков, будто ей три года и она стремится убежать от него.

– Обязательно, – отвечает он, пожимая мою руку. – Валерия, – смотрит на дочь, которая едва сдерживает слезы, – веди себя достойно, я не должен краснеть перед другом.

– Я постараюсь, папочка, – она обнимает отца нежно за шею, а он обхватывает её талию. Я слышу, как она всхлипывает.

– Ну, малышка, не плачь. Мы же не навсегда прощаемся, – дрожащим голосом говорит Стас, глядя на меня из-за её спины. Он сам не знает, вернётся ли.

– Увидимся в мой день рождения, – вытирает слёзы и размыкает объятия с отцом.

– Конечно, – он касается указательным пальцем её носа, улыбается. – Как всегда, поздравлю первым. Идите уже, мне пора на посадку.

– Валерия, – обращаюсь я к девушке, – не могла бы ты подождать меня в машине?

– Секреты? – подозрительно смотрит она на нас.

– Нет, рабочие моменты, – отвечает Стас, – тебе будет неинтересно. Иди, родная.

Лера нехотя покидает нас, провожаем её взглядами, и только когда водитель открывает перед ней дверь автомобиля, и она садится в неё, мы можем продолжить неприятный разговор.

– Перешли мне номер телефона врача или того, кто будет делать тебе обследование.

– Думаешь, я буду не в состоянии позвонить тебе сам?

– Стас, ты не знаешь, что будет там. Да, это ещё не операция, а только обследование, но при твоём диагнозе ухудшение может произойти в любую минуту. Я должен владеть ситуацией о твоём здоровье.

– Я понял. На твою личную почту я отправил все необходимые документы, там информация о клинике, фрау Рихтер и её заместителе.

– Спасибо. Ну, пора прощаться, а то самолёт улетит без тебя, – с трудом выдавливаю из себя улыбку, сложно улыбаться ему, не на курорт же летит.

– Расслабься, буду через тринадцать дней, – на этот раз друг обнимает меня. – Спасибо, что согласился помочь. Для меня это очень важно.