Страница 2 из 4
– Ну мама! – возмутился Мориц и попытался как-то выглянуть из-за неё. Но мама стояла как стена.
– Вот что, детки, – начала она и щёлкнула пультом телевизора, – выключу-ка я его ненадолго.
– Это нечестно! – заныли мы с Морицем.
– Но вы же эту сказку сто раз видели, – сказала мама. – А вот этого не видели! – И она высоко подняла исписанный листок. – Послушайте-ка!
Требуется няня
– Ну, как вам текст? – спросила мама. – По-моему, коротко и ясно!
Мы переглянулись и покачали головами.
– Зачем это? – спросила я. – Зачем нам какая-то чужая тётка, которая будет нас укладывать спать? Мы и сами можем! Нас не надо отводить в кроватку! И потом, ты же по вечерам дома.
Мама нахмурилась и опустила голову, а потом ответила:
– Больше не буду. Со следующей недели у меня начинаются ночные дежурства в больнице – с восьми вечера. Домой я буду возвращаться только в полвосьмого утра.
– Вот гадство! – проворчал Мориц.
– Но мне уже одиннадцать! – сказала я. – Я сама могу приглядеть за Морицем.
– Нет уж! – отрезала мама. – Пусти козла в огород! Да у меня на работе ни минутки спокойной не будет!
– Так купи нам собаку, – предложил Мориц. – Собаки – отличные помощники. Лучше всех – венгерские овчарки. Они знают, что делать, они бдительные и любят детей. Такая овчарка управляется с целым стадом. В Венгрии они пасут овец и свиней.
– Вот как? А если вы заболеете, собака сможет заварить вам травяной чай? Или сделать компресс?
– Такие собаки тоже бывают. Их называют собаки-помощники, – стоял на своём Мориц.
Но мама посмотрела на нас так, что стало ясно: тема закрыта.
– Мои дорогие, нам не нужна собака, нам нужна няня – это решено.
Надежда
Мы с Морицем, конечно, приуныли. Ну скажите, пожалуйста, зачем нам какая-то няня? Мама наверняка заранее знала: нам это не понравится.
– Зачем тогда ты нас спрашиваешь? – проворчал Мориц. – Чего спрашивать, если всё уже решено?
– Да нас же в школе засмеют! – выпалила я. – Будут показывать пальцем: «Посмотрите, вон идут Мерле и Мориц! Ну, где же ваша нянечка?»
– А как они узнают? – удивилась мама.
– Да уж наверняка узнают! – буркнула я.
– Прекратите, – перебил Мориц и добавил: – Вот бы папа был здесь…
Но это он сказал совсем тихо: у нас был уговор – об этом не говорить.
Слава богу, вешать объявления на домах у нас запрещено, иначе бы мамино «Срочно ищу няню!» прочитал весь город.
И всё-таки пришлось повесить объявление на доску в супермаркете. Внизу на двадцати отрывных полосках был написан номер маминого мобильника, чтобы тот, кто ищет работу, мог оторвать кусочек.
Каждый день по дороге домой из школы мы с Морицем делали двадцатиминутный крюк: проверить, не оторвал ли кто номер. Так прошло пять дней. Мы уже начали надеяться, что желающих стать няней всё-таки не найдётся.
Но на шестой день наша надежда лопнула, как мыльный пузырь: мамин номер оторвали дважды. Теперь низ объявления стал похож на щербатую улыбку.
– Аккуратно оторвано, – заметил Мориц. – Это явно не дети, а тот, кто действительно ищет работу.
Предчувствуя недоброе, мы метались по квартире, как тигры в клетке, и то и дело выглядывали в окно. Мы ждали маму. Секунда утекала за секундой. Я поминутно смотрела на часы в кухне, но стрелки словно застыли на месте.
– А вдруг она симпатичная? – пробормотал Мориц. – Может, даже супермодель.
– Ага, или инопланетянка, – съязвила я, постучав себе пальцем по лбу.
– И разрешит нам телик смотреть, – не унимался Мориц. – А может, она маме ещё и не понравится…
– Только если окажется инопланетянкой-супермоделью.
– Это вряд ли, – вздохнул Мориц.
И я тоже так считала.
Наконец мы услышали, как звякнули мамины ключи, и, словно по команде, раскрыли тетрадки.
Неудача
– Дети, я дома! – крикнула с порога мама. – Есть тут кто? – Она поднялась по лестнице. – Где же вы?
Мама распахнула дверь детской. Щёки её пылали, глаза блестели. Мы уткнулись в тетрадки.
– Ну-ка догадайтесь, кто сейчас к нам придёт? – прощебетала мама.
Мы сразу поняли: надвигается катастрофа.
– Няня, – прошептал Мориц.
– Верно, – рассмеялась мама. – Вот увидите: она вам понравится.
– А имя у неё есть? – спросила я.
– Естественно! Но пока я вам не скажу. Пусть будет сюрприз. Я вас позову, когда она придёт.
Из нашего окна был виден кусочек улицы. Мы прижались носами к стеклу. Фрау Тоцци, которая жила в Ястребином переулке, выгуливала свою жирную таксу. Вот она подошла к нашей двери. Мы с Морицем затаили дыхание.
– Уходи. Пожалуйста, иди дальше! – прошептала я.
Пёс задрал лапу и пописал на фонарный столб. Фрау Тоцци потянула его за собой.
– Уф, пронесло, – сказал Мориц.
Потом мы увидели Зое Зоденкамп. Они с мамой садились в машину. Зое подняла голову и махнула нам, а мы помахали ей в ответ. Следующим из-за поворота показался господин Полинг, бывший хозяин обувного магазина на Ратушной площади. Сегодня на нём была светлая соломенная шляпа. Он ходил, немного подволакивая левую ногу, и брызгал слюной, когда говорил, поэтому мы старались обходить его стороной.
Тут как раз фрау Веренбольд выкатила на край тротуара свой мусорный контейнер. Господин Полинг попытался завести с ней беседу, но она не остановилась. Лишь махнула рукой, словно отгоняя надоедливых мух, и покачала головой. А потом дверь за ней захлопнулась.
После этого долго ничего не происходило. Катастрофа не спешила.
Мориц снова уселся за стол.
– Сделаю пока домашку, – пробормотал он и выудил из портфеля учебник по математике.
Я плюхнулась на кровать и приготовилась к худшему. Вот если бы папа был здесь, нам бы никакая няня не понадобилась!
– Детям надо доверять, – сказал он с улыбкой в тот день, когда я забралась на каштан.
Под деревом, разинув рот, стояла фрау Шнемилх, смотрела на меня во все глаза и повторяла:
– Надо же что-то делать! Надо вызвать пожарных!
Это случилось на дне рождения Себастиана Шнемилха. Мы играли в «холодно – горячо», и мне достался утешительный приз – какой-то дурацкий ластик. Поэтому, когда стали играть в прятки, я решила взять реванш. У того дерева была шероховатая кора и полным-полно сучков и веток, так что взобраться на него оказалось парой пустяков. Сверху мне видно было полгорода. Я уселась, прислонившись спиной к толстой ветке. Лицо обдувал прохладный ветерок. Подо мной было голубиное гнездо. Голубица сидела в нём, не шевелясь. Солнечные зайчики плясали на листьях.
Себастиан и другие дети проискали меня битый час.
– Мерле, Мерле, где ты? – звали они.
А я не отвечала. Постепенно голоса стали звучать всё тише.
Здорово было сидеть так высоко-высоко над миром и знать: первый приз у тебя в кармане! Тебя никогда не найдут.
В конце концов фрау Шнемилх позвала на помощь папу.
– Мерле, детка, пискни разочек! – окликнул он меня.
Это были папины волшебные слова.
В ответ я загукала словно голубь, только погромче. И папа сразу меня нашёл.
– Ах, что же делать? Ребёнок может шею сломать! Надо немедленно вызывать пожарных! – запричитала фрау Шнемилх, всплеснув руками.
Но папу её слова только насмешили.
– Детям надо доверять, – сказал он, улыбаясь, а потом сделал строгое лицо и рявкнул: – Живо слезай, Мерле Нойман, поняла?
Нет, будь папа с нами, о няне и речи бы не шло, это точно.