Хроники мира Ниморэд

У-у-у-убила бы!

Так что буду сейчас применять пытки. И переучивать. Радикально.

− Знаешь, есть вещи, которые мужчина должен говорить, потому что сам хочет это сказать, а не потому что у него спросили. Иначе ценность этих слов теряется, − сообщаю опять насторожившемуся Сигарду. – А ещё не зря у нас на Земле говорят, что женщина ушами любит. Это не то чтобы стопроцентное утверждение, но нам действительно важно ушами слышать, как к нам относится наш партнёр. И, когда он ничего не говорит, то может возникнуть закономерное подозрение, что ничего-то он и не чувствует. А если так, то и нечего тут ловить. И надо собрать свои чувства в коробочку и валить в родной мир.

Тут я немного привираю. Сама-то я больше на действия смотрю. А в действиях мой ласковый мишка просто бесподобен. Но слышать же тоже хо-о-очется! Хотя бы иногда! Хотя бы один раз!

− Как это не чувствует? – сразу заглатывает наживку Сигард. Надвигается на меня возмущённо: – Ты что за глупости такие говоришь? Я её люблю, а она вон чего удумала. Куда сваливать? В какую коробочку?

− Любишь? Правда? – удивлённо округляю глаза.

− Ну конечно, люблю. А ты что думала? − как само собой разумеющееся выдаёт медведь. И, не выдержав, стремительно сгребает меня в свои объятия. Зарывается лицом в волосы, шумно дыша. – И сколько тебе раз это нужно повторить, чтобы поверила?

А я краем глаза подмечаю, что младший Урс уже едва сдерживается от смеха. Он в отличие от старшего брата меня, кажется, уже раскусил. Ещё более хитрый жук. Вот «повезёт» какой-то девушке.

− Одного раза будет достаточно. Каждый день, − с моих губ срывается ироничный смешок.

− Ну ладно. Если тебе это так нужно, буду говорить. Каждый день, − обещает Сигард веско. – Но даже не надейся, что отпущу.

Угу. Как же без тиранистых замашек? Надо же бедняге душевное равновесие как-то восстановить.

− И на правах кого я с тобой теперь беременная останусь? Ты меня даже замуж не зовёшь, − вздыхаю печально, переходя к следующему этапу перевоспитания.

И вот тут он замирает. Застывает буквально.

Ага. Попался. Как будешь объясняться? После того, как обещал не обманывать. И сколько бы ещё молчал?

За спиной Сигарда хрюкает от сдавленного смеха Тиль.

− Вот это залёт, брат.

− Заткнись, малой, − тихо рычит мой медведь, подняв голову и бросив злой взгляд через плечо. А потом смотрит на меня. Хмуро и виновато. – Ягодка, так мы с тобой уже… С первой ночи.

− Что «уже»? – изображаю святую простоту.

− Женаты, малыш. По законам оборотней.

Пару минут я просто молчу. И буравлю его суровым взглядом. Очень суровым взглядом. Позволяя проникнуться. И это работает. Мой медведь становится всё более хмурым, в полной мере осознавая, как сильно накосячил.

− Объясни, как это, − требую наконец твёрдо, показывая, что не только он тут умеет быть властным. – И почему ты мне до сих пор ничего не сказал?

− «Извини. Я думал, ты и сама обо всём догадалась» считается? – морщится он страдальчески.

− Нет.

− Но я правда так думал, − склоняет голову, смотря на меня тем самым своим крышесносным взглядом, от которого у меня в голове вместо мыслей образуется сахарная вата, а в другом месте настоящий потоп.

Но я кремень. И лишь сильнее сжимаю губы, сердито выдыхая. И пусть носом своим всечующим не водит.

− На колено ставай, балбес. У них на Земле так принято, − слышится помощь из зала.

− Не надо никаких коленей, − гаркаю раздражённо. – Вся эта показуха ничего не стоит, если идёт не от чистого сердца.

− Манюнь, − начинает Сигард, притягивая меня к своей груди. – Ну не злись. Извини дурака. Ну, правда, не подумал. У нас все с малолетства знают, что метку оборотень ставит лишь той, кого выбрал своей спутницей жизни. А ты ещё сама об этом говорила там в пещере, что у вас на Земле про нас такие же поверья ходят.

Да, говорила. Но я же даже не поняла той ночью, что это была метка.

− Ага. И потому предлагал мне попробовать быть вместе? Когда уже всё за двоих решил? – обижено соплю я.

− Я за себя решил, Ксюш. Ты же человек. Для тебя наши законы действуют иначе. Вы не так сильно подвержены инстинктам. Когда встречаются двое оборотней и узнают друг в друге истинную пару, когда сходятся и ставят метки друг другу, то это уже неразрывный союз. Потому что оба не смогут друг без друга. Раньше, если погибал кто-то один в паре, то уходил и второй. Сейчас мы изо всех сил стараемся спасать хотя бы женщин. Их и так мало среди нас. Они в отличие от мужчин ещё могут встретить свою пару второй раз. Моя мама после гибели отца справилась лишь потому, что хотела поставить на ноги нас с Тилем. А потом ей встретился Биргар, и я благодарю богов, что они дали ей второй шанс полюбить и быть счастливой. В нашем же случае с тобой, неразрывно привязан лишь я. Если ты захочешь уйти… Если не сможешь полюбить… Я всё сделаю, чтобы этого не случилось. Весь мир положу к твоим ногам, только скажи. Я уже не могу без тебя. Не из-за парности. А потому что люблю тебя, Ягодка. Больше жизни люблю. Будь моей всегда.

− И я тебя люблю, − шмыгаю носом, растроганная до слёз его словами. Уже как-то и совестно за всё то, что наговорила ему тут раньше. Уйти грозилась. Но откуда ж мне было знать, как с этой их парностью всё серьёзно?

Сиг сам мне не рассказал. А все остальные, как я уже поняла сегодня из слов Луры, увидели метку, посчитали, что между нами всё решено, приняли меня за жену главы, и всё. А я-то ещё удивлялась той почтительности, с которой ко мне все отнеслись. Ну кроме парочки молодых и борзых медведиц. Которые, впрочем, никаких неприятностей мне не доставили, так, посматривали хмуро первое время.

Зато какой круглой идиоткой я себя сегодня почувствовала. Непередаваемое чувство. И обиду, на того, кому уже привыкла всем сердцем доверять.

Вот и поддалась эмоциям.

Удовлетворённо заурчав и расплывшись в счастливой ухмылке, Сигард подхватывает меня на руки и несёт прочь из трапезной. Наверняка в спальню, чтобы во всей красе продемонстрировать глубину своих чувств. А может, и до спальни не донесёт. Знаю, проходили.

− А свадьбу, хотя бы маленькую для самых близких, я всё равно хочу, − ворчу уже просто для порядка. − И медовый месяц. Чтобы только ты и я. А то потом с малышом это будет проблематично. И мир у ног мне не нужен, но вот если ты поможешь мне договориться с твоими клановцами чтобы вместе наладить торговлю мёдом со всякими вкусными добавками, буду тебе очень-очень благодарна. Знаешь, сколько там вариантов есть. И с фундуком, и с кедровыми орешками, и с другими, м-м-м… И в красивых пузатых баночках. Что-то мне так орешков захотелось. С яблоками.

− Всё будет, Ягодка, − довольно ухмыляется в бороду мой медведь, решительно направляясь к лестнице на второй этаж. – Для тебя всё что угодно. А можешь ещё раз сказать?

− Что именно? – смотрю на него непонимающе.

− Что любишь.

− Неа. Я сегодняшнюю норму выполнила, − показываю медведю язык. – Если ты не говоришь, то и я не буду.

− Я сегодня не один раз сказал. Но могу и ещё увеличить счёт, − хмыкает мой хитрый-хитрый муж. – Я люблю тебя, Ксюшенька. Люблю тебя, моя сладенькая. Люблю, моя Ягодка ненаглядная…

Я останавливаю поток этих признаний, прижав палец к его губам.

− Я люблю тебя, Сигард. И готова тебя всего покусать в доказательство своих чувств.