Страница 17 из 72
— Я не помню маму… — продолжала говорить Лера. — Не… помню…
— А меня ты помнишь? — спросил Бугай.
— Помню, папа… — прошептала Лера. — Савченко Сергей Анатольевич…
— Хорошо, доченька моя… — неизвестное, точнее известное, но позабытое чувство разлилось в груди Бугая. — Всё будет хорошо… Теперь будет…
Они просто сидели друг напротив друга и говорили. Бугай и не знал, что так сильно соскучился по разговорам с дочерью. В прошлом они часто разговаривали, но по мере взросления Леры эти разговоры случались всё реже, многих вещей, как, например, этих японских мультиков, он просто не понимал, у неё появлялись свои интересы, тоже искренне непонятные Бугаю, свои маленькие проблемы, не касающиеся Бугая взаимоотношения со сверстниками… Но теперь всё будет по-другому. Мир изменился, изменились они. Он был в чём-то благодарен случившемуся, так как теперь неразрывно связан с самым дорогом своим сокровищем…
Они говорили о прошлой жизни, при этом старательно избегая темы их текущего состояния. Лера всё понимала, но не хотела погружаться в этот мир. Бугай же понимал, что она осознаёт себя последние пару дней, поэтому она не могла не знать, что именно ест.
— Лера, нам не удастся избежать этого разговора, — решил не тянуть Бугай. — Мы теперь вынуждены есть человеческое мясо, чтобы ты не стала… другой.
— Другой? — не поняла, ну или не захотела понимать Лера.
— Другой, — произнёс Бугай, в голове тщательно подбирая слова. — Такой как ранговые мертвецы.
— Мертвецы? — задала ещё один недоуменный вопрос дочь.
— Да, мертвецы, — подтвердил Бугай. — Мы не совсем, пока ещё, но…
— Есть людей? — продолжила задавать вопросы Лера. — Я лучше умру, чем…
— Я не прощу себе этого, — покачал головой Бугай. — Но тебе делать ничего не придётся. Я обо всём позабочусь.
— Но это же люди! — возмутилась Лера.
— Да, люди, — кивнул Бугай. — Но иного пути не существует. Мы можем перейти на мясо… конкурентов, но тогда ты вновь потеряешь разум и перестанешь быть собой…
— Не перестану, — замотала головой Лера. — Я всё помню! Всё, что делала после того, как меня укусил Лёва и я стала… такой!
Она звякнула цепями на руках.
— Сейчас освобожу тебя! — спохватился Бугай и двумя движениями рук разорвал цепи на дочери.
— Пап, ты ведь не мог так… — удивлённо произнесла Лера, глядя на обломки цепей, упавшие на серый ковёр «шегги». — Раньше.
— Теперь могу, — ответил Бугай. — Пошли, покажу тебе кое-что…
Неуверенно встав на ноги, Лера оправила школьную юбку, покрытую кровь и ошмётками плоти, а затем сделала несколько неуверенных шагов. Бугай взял её за руку и повёл к тренажёрному залу.
Сам тренажёрный зал он сделал в сердцах, сразу после развода с Настей, когда стало ясно, что Лера с ним не останется. Это и так было ясно, закон в подавляющем большинстве случаев остаётся на стороне матери. Его только сейчас ужаснула мысль, что если бы он не боролся за дочь, она легко могла на момент начала эпидемии находиться в Москве. Бугай отогнал от себя подобные пугающие мысли.
Открыв дверь, он показал привязанных к тренажёрам жертв.
— Кто эти люди?! — воскликнула Лера в ужасе. — Зачем ты их связал?!
Она кинулась к ближайшей из них, одной из тех «спасённых» из наркопритона женщин и попыталась развязать. Бугай хотел вмешаться, но этого не потребовалось. Рычание и Лера, явно против своей осознанной воли, впилась в плоть. Очнувшаяся женщина пронзительно закричала, проснулись остальные, поднялся панический гвалт, Бугай оторвал Леру от женщины и аккуратно выдворил из комнаты. Сломав шею укушенной, он быстро развязал её и вместе с Лерой потащил на кухню.
+2500 единиц опыта
Получен новый уровень!
10 уровней до открытия Путей
Без особых мыслей Бугай вложил полученные пять очков в навык «Ремонт», доведя его до двадцати одного. Воспоминание вцепилось в его затылок и заставило смотреть. Он смотрел долго, томительно. Механик в облитой краской и маслом спецовке бил его разводным ключом, кричал на него, унижал, но заставлял постигать сложные технические процессы в сотнях областей.
Наконец, бесконечное унижение закончилось и Бугай вернулся в реальный мир. Он начал привыкать к этим «воспоминаниям»…
— Что же это… — пролепетала очнувшаяся Лера. — Пап… Что же я…
— Тише-тише, — попытался успокоить дочь Бугай. — Спокойнее…
— ЧТО ЖЕ Я ТВОРЮ?! — завизжала Лера. — ЗАЧЕМ ЭТО ВСЁ?!
— Лера… — начал Бугай.
— Не разговаривай со мной!!! — прокричала дочь и сбежала.
Она закрылась в туалете. Бугай подошёл к двери и приложил к ней ухо. Плачет.
Он понимал, что это будет тяжело, хотя сам не испытывал подобных трудностей. У него это произошло спонтанно, он пришёл в себя уже тогда, когда сожрал всё в стационаре, где лежал Сёма. Добавить к тому повреждение мозга, которое однозначно что-то сильно изменило в его мировосприятии, и получится, что и без того не очень гуманный Савченко Сергей Анатольевич без каких-то лишних мыслей принялся убивать и жрать случайных людей…
Это проблема, так как Лера-то гуманизма не лишилась…
Тяжёлая ирония в том, что чтобы вернуть сознание, пришлось скормить ей около ста пятидесяти килограмм человечины…
Но времени на размышление немного. Бугай связал ноги убитой женщины, подвесил её на не так давно вбитый в потолок крюк, подставил тазик и перерезал ей глотку.
Так, за разделкой, его и застала решившаяся выйти Лера. Она попыталась выблевать что-то из желудка, но Бугай знал, что из их организмов ничего просто так не выйдет, ибо перерабатывается в кратчайшие сроки, поэтому рефлексы работают вхолостую. Лера снова вбежала в туалет и закрылась там. Беспокоить её Бугай не стал.
Новый морозильник, притащенный от соседей с верхнего этажа, вместил в себе всё мясо.
Спускать кровь Бугай начал недавно, так как обнаружил порчу некоторых кусков мяса в холодильнике. Это связано с тем, что даже в кусках мяса их зараза начинает какие-то процессы и если не выпустить кровь, в которой она размножается, процесс продолжает идти. Медленно, но идти. И мертвецы, которых нейтрализовали даже уничтожением мозга, если их не трогать, со временем…
— Пап, зачем ты это делаешь? — спросила Лера, стоящая в дверном проёме кухни. — Зачем?
— Таковы новые реалии, доченька… — пробормотал Бугай, закрывая морозильник. — Иначе никак…
— Но мы же… — Леру внезапно скрутило приступом и она против своего желания упала на полиэтилен, залитый кровью.
— Не надо! — Бугай оторвал её от пола, где она начала слизывать загустевшую кровь. — Потерпи!
Он вытащил из морозильного отделения кусок мяса уборщицы и передал его Лере:
— Ешь.
Бугай видел, что Лере это противно, но она не может ничего с собой поделать.
— Терпи, доченька… — прошептал он. — Надо просто привыкнуть…
Лера села на пол, заляпанными кровью руками обхватила коленки и уткнулась в них головой. Рваные, покрытые кровавыми пятнами колготки требовали замены.
— Как к этому привыкнуть? — пробурчала Лера и зарыдала.
Но мертвецы не могут плакать. Это ещё один человеческий рефлекс, который работает вхолостую.
— Человек привыкает ко всему, — философски ответил ей Бугай.
— А я разве человек?! — подняла на него яростный взгляд Лера. — Разве я человек?!
— Да, — твёрдо ответил Бугай. — Ты думаешь, ты сожалеешь, ты пытаешься плакать. Ты больше человек, чем я, доченька…
Нужно было дать ей время. Он поднял её на руки и отнёс в спальню, где уложил в кровать. В прошлом, когда она оставалась ночевать, он укладывал её в собственную кровать, а сам перебирался на диван. Он не один раз в своё время пожалел о том, что переоборудовал детскую в тренажёрку.
Настала пора проведать жертв.
Когда он вошёл в тренажёрный зал, жертвы панически задёргались и завопили.
— Тишина, — произнёс он.
Позатыкались все, кроме второй женщины.
— Я сказал — тишина, — повторил он посыл.