Страница 4 из 79
— Возможно, но определить, что нужно будет сделать, я могу уже сейчас, — буркаю с толикой раздражения. — Что и собираюсь сделать. А Николай уже сам решит, когда и что начинать.
И уже тяну поводья, чтобы повернуть свою Незабудку к находящейся в стороне грунтовой дороге, спускающейся к переправе, но меня останавливает новый неожиданный вопрос-утверждение.
— Я тебе неприятен, Ася? — снова поворачивается ко мне мой спутник.
— Нет. С чего ты взял? — хмыкаю нервно.
Голубые глаза хищно сужаются. А я внезапно понимаю, что обратился он ко мне на незнакомом языке. Точнее… откуда-то знакомом мне… но я не помню откуда…
— На каком языке ты только что говорил? — выдавливаю, впиваясь в него ошарашенным взглядом.
— Я слышал, что ты ничего не помнишь. Но, признаться, не верил. Думал, играешь, — склоняет Даня голову набок.
В душе всё обмирает. Он снова говорит на этом странном языке. И я его понимаю.
— Чего не помню? — срывается мой голос на крик.
— Того, что было до… аварии, — усмехается Даня.
Только Даня ли?
В его облике что-то неуловимо меняется. Черты заострятся. Тонкие губы изгибаются в зверином оскале. Обнажая… клыки. И я слышу утробное звериное рычание.
Визг застревает в горле колючим комком.
Это… не сон. Бежать. Бежать. Бежать…
Монстр клацает зубами, насмехаясь, пугая… Ударив пятками бока Незабудки, я пытаюсь пустить её в галоп. Но она, испуганная близким присутствием хищника, внезапно взвивается на дыбы, бросаясь в сторону. К обрыву.
Всё случается так быстро, что я едва успеваю осознать происходящее. Оно стоп-кадрами проносится передо мной. Край обрыва осыпается под нами… Моя лошадь срывается вниз с испуганным ржанием, беспорядочно молотя ногами, всё больше заваливаясь назад… и я вместе с ней… мелькает понимание, что мне не выжить… слишком высоко и камни… и Незабудка упадёт сверху. Но я не хочу умирать… Не хочу! Я должна жить! Это последние слова, которые мне сказала мама… Моя мама…
Взгляд родных лазурных глаз вспышкой врывается в мою память, и одновременно с этим грудь огнём обжигает в том месте, где болтается на цепочке массивный перстень. Время будто застывает. Словно в замедленной съёмке я вижу, как неотвратимо удаляется от меня край обрыва… вижу корни деревьев… ветки… и на чистых инстинктах всем существом тянусь к земле, к пульсирующей в ней силе, гулкой и монотонной. И она отзывается. Почва в буквальном смысле устремляется навстречу, тормозя наше падение. Меня оплетают невесть откуда взявшиеся узловатые корни, выдёргивая из седла, утаскивая в сторону. По ушам бьёт пронзительное ржание Незабудки, но в поднявшейся туче грязи и пыли, ослеплённая страхом я просто не вижу, что с ней.
Больно приложившись бедром о какой-то камень, цепляюсь руками за первый попавшийся куст, растущий на склоне, неожиданно ставшем слишком пологим. И тем самым наконец останавливаю своё падение. Чтобы уже просто съехать вниз на пятой точке, наплевав на её целостность. И, прихрамывая, устремляюсь к пытающейся подняться Незабудке.
Вроде цела бедняжка.
— Давай, моя хорошая. Нам надо срочно делать отсюда ноги, — помогаю я испуганной лошади встать. Глажу и обнимаю за шею, успокаивая. И оглядываюсь на вершину склона, пытаясь рассмотреть, куда подевался монстр, явившийся за мной.
Данилу нигде не видно. Но я не настолько наивна, чтобы поверить, будто он оставит меня в покое.
Я замечаю его, когда уже ставлю ногу в стремя. Оборотень прыгает вниз и по-звериному ловко принимается спускаться по склону. Приближаясь.
Чёрт. Он близко. Очень близко.
Едва не скуля от ужаса, вскакиваю в седло и сразу же пускаю бедную Незабудку в галоп, направляя к дороге. Понимаю, что ей тяжело и плохо. Но нам обеим не поздоровится, если это чудовище нас настигнет.
Позади раздаётся яростный звериный рык и волчий вой, подстёгивая меня и вгоняя в панику мою лошадку. Она тоже хочет жить. Но тем быстрее бежать будет. А мне главное удержаться.
На склон мы вылетаем в мгновение ока. Безумно хочется повернуть к ферме, но я давлю это желание на корню, направляя Незабудку в другую сторону.
Домой нельзя. Беду приведу за собой. Может, это и не самое умное решение, но… Одну мою семью уже вырезали монстры. Больше я такого не допущу.
Он за мной пришёл. За мной, а не за ними.
Оторвусь, тогда и подумаю, что делать.
Глава 4
Что оторваться не получится, я понимаю очень скоро. Несясь во весь опор по дороге, тянущейся вдоль опушки леса, не выдерживаю и оглядываюсь назад. И с ужасом вижу, что за нами огромными прыжками гонится громадный жуткий зверь. Волк. Оборотень. Данила, или кто он там на самом деле.
И расстояние между нами неумолимо сокращается.
— Давай же, милая, давай, — подгоняю я Незабудку.
К горлу снова подкатывает удушающий ком, паника кроет сознание мутной пеленой, но я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Чтобы выжить. Снова.
Вылетев на небольшой холм, впереди замечаю ветку, низко нависшую над дорогой. Недавним ураганом видимо сломало, раньше её тут не было. Прижимаюсь к лошадиной холке, избегая удара. Сворачивать некогда и некуда. Но как назло, цепляюсь плечом за какой-то сучок, и от резкого толчка, чуть не вылетаю из седла. А впереди ещё такие же ветви.
Чёрт. И в сторону не уйдёшь, там канавы.
Зато волку прыгнуть будет сложнее… Наверное.
Шипя от боли, бросаю взгляд через плечо.
Он совсем близко. Заходит справа.
Догонит ведь. Точно догонит.
Словно этого мало впереди из-под куста вспархивает какая-то птица. Прямо перед Незабудкой. И без того пуганая лошадь, пронзительно заржав, дёргается в другую сторону, полностью прекращая реагировать на поводья. А меня буквально выбрасывает из седла очередной веткой, попавшейся на нашем пути.
Не знаю, каким чудом я на этот раз не сломала себе шею. Влетев в густые ежевичные заросли, и ободрав до крови всё, что только можно, на адреналиновом запале пытаюсь сразу же подняться, бежать… но колючие ветки цепляются за одежду, волосы, кожу… Это ловушка.
И тут мой взгляд находит моего преследователя. Волчара заметив моё падение, притормозил и теперь неспешно, так уверенно и неотвратимо идёт ко мне, скалясь. Будто смеётся надо мной и моими жалкими попытками спастись. Издевается, мразь.
Тяжело дыша, неотрывно наблюдаю за монстром. А сама лихорадочно пытаюсь найти выход, прокручивая в мыслях даже самые бредовые варианты. Там у реки ведь получилось. Я понятия не имею, как это произошло, но… Земля послушалась меня… и растения, которые в ней растут. Может, и сейчас послушаются.
Всем своим существом тянусь к земле, всей душой взываю, на чистых инстинктах, на одной лишь вере и безумном желании жить. Я умоляю о помощи, прошу поддержки у своей… родной стихии. Кожу на груди снова обжигает перстень. И земля отзывается, гулкой песнью вибрируя подо мной. Заросли ежевики начинают шевелиться вокруг, расплетаясь и давая мне свободу. Ещё чуть-чуть, и можно будет выбраться.
Но всё это замечает оборотень. И, зарычав, мгновенно прыгает.
Взвизгнув, вскидываю руки в неосознанной попытке защититься. И внезапно вслед за ними в воздух взвиваются плетями колючие стебли ежевики. На лету оплетая и сбивая волка в сторону. Не позволяя ему до меня добраться.
Рухнув в паре метров от меня, он извивается всем телом, пытаясь выбраться из зарослей, рыча и яростно щёлкая клыкастой пастью, кромсая стебли острыми, как клинки, когтями.
Пару драгоценных секунд я теряю, в ошеломлении таращась на своего преследователя в колючей ловушке, на клочья шерсти, летящие во все стороны. Но, мгновенно очнувшись, хватаюсь за нависшую надо мною узловатую ветвь громадного дуба и поднимаюсь на ноги, почти не чувствуя новых глубоких царапин от острых шипов ежевики. Перешагнув послушно поникшие стебли, бегом бросаюсь в лес.