Возрождение (ЛП)

− Интересно. Мы не знаем, насколько Кайл осведомлен о своих уникальных способностях.

− О, он знает. По крайней мере, он знает, что его раны не заживают, как у нормального человека, и он, должно быть, понял это довольно рано. Когда он получил травму в пятницу — именно так я узнала, − он попытался скрыть это.

− Я понял. И предупреждал тебя, что есть шанс, что Х не захочет, чтобы его нашли. Знать, что в тебе есть что−то странное, то что никто не может объяснить… Услышать правду об всем этом могло бы быть страшно. Возможно он не хорошо отреагировал.

Я раздумывала над этим.

— Кайл умен, но да. Это могло быть не просто. Но это не объясняет ничего обо мне.

− Хорошо, − Мэлоун кивает. — Возможно, ты рассказала ему, он запаниковал, и потому что ты добрая, ты дала ему время, чтобы привыкнуть, прежде чем доложить об этом.

Он говорит это так просто, но в этом нет ничего простого. Это было бы прямым нарушением всех указаний.

И кроме того, сделала ли бы я это?

Я люблю Кайла. Мои чувства к нему не такие же, как к Коулу, но они такие же сильные. И поэтому я хочу защитить Кайла. Позволить ему привыкнуть, пока другие охотятся за ним не имело бы смысла. Я бы подвергла его опасности.

− Нет. Я не сделала бы этого.

− Я не думаю, что ты бы сделала это, но я размышляю вслух, пытаясь рассмотреть все варианты. Возможно, один из них вызовет воспоминание. Кстати, что вызвало именно это воспоминание?

Поцелуй с Коулом? О, черт. Я точно не могу рассказать об этом Мэлоуну.

− Не уверена. Это не было связано ни с чем, что я делала в тот момент. − Кроме чувства вины за поцелуй не с тем парнем. Мне придется придумать прикрытие с Коулом. Он бы тоже не хотел, чтобы его поймали.

Мэлоун встает и встряхивает мое плечо.

− Держу пари, это потому, что ты очень сильно старалась вспомнить. Ты отдала предпочтение этой информации. Я знал, что мы можем положиться на тебя, Семь. Ты хорошо справилась. Что бы ни случилось, я уверен, что остальные воспоминания тоже скоро вернутся. Теперь расслабься и позволь другим найти этого мальчика и обеспечить его безопасность.

При условии, что Кайл в КиРТе и его смогут найти. Но Коул и Мэлоун правы. Я не могу зацикливаться на том, что он не там. Слишком поздно, что−то предпринимать.

− Сэр, могу я попросить об одолжении?

Мэлоун садится на свой рабочий стол.

− Конечно. Что ты хочешь?

− Если это возможно, я хотела бы быть частью команды, которая отправляется за Кайлом. Я дружила с ним, и как вы сказали, для него это могло бы быть не так страшно. Если он увидит знакомое лицо, это может успокоить его.

И меня. Знать, что он в порядке, наверняка успокоило бы меня.

− Боюсь, что я уже отправил пару оперативников, которые находятся в Бостоне. Учитывая твои опасения по поводу того, что тебя или Кайла, возможно, обнаружили, я не хотел бы тратить время на отправку команды отсюда. Понимаешь?

Я киваю. Это имеет смысл, и я чувствую себя глупо за то, что спросила. Я просто надеюсь, что кого бы не отправил Мэлоун, это не те же двое, от кого я заставила Кайла убежать вчера. Это бы реально напугало его.

Моя вина. Снова. Уфф.

− Тогда могу ли я увидеть его, когда он приедет? Если он приедет сюда, то есть.

− Он приедет. Как только наша встреча закончится, я свяжусь со знакомыми в ЦРУ. Кайл будет переведен в более безопасное место, но им потребуется время, чтобы подтасовать факты. Так что да, я сделаю так, чтобы у тебя был шанс навестить его, прежде чем он уедет, − Мэлоун встает и еще раз встряхивает мое плечо.

− Ты справилась настолько хорошо, насколько я мог надеяться. А теперь иди, перекуси. И тебе решать, хочешь ли ты посещать дневные занятия или продолжать работать над своей памятью.

Обед, да, точно. Мой желудок тоже не рад еде, но я благодарю Мэлоуна и выхожу из его кабинета.

На полпути по коридору, я жалею, что не попросила еще об одном одолжении − о фотографиях со своего телефона. Моя миссия окончена. Действительно окончена. Я никогда не увижу Одри или Йен, или Чейза снова, а у меня даже не было возможности попрощаться.

Затем, пока спускаюсь в лифте, я обдумываю все ответы, за которыми следуют еще больше вопросов.

Кайл был в замешательстве вчера утром. Он мог сказать, что что-то беспокоило меня, но понятия не имел, зачем я привела его на Южную станцию. Итак, очевидно, что я не рассказала ему правду, и не давала время, чтобы привыкнуть.

Что я тогда планировала? Что планировала делать с Кайлом? Была ли какая-то причина, по которой я не могла дозвониться Мэлоуну или кому-то еще из лагеря в пятницу вечером? Или я специально утаивала информацию о Кайле?

− В тебе какой-то сбой? − спрашивает помощник Мэлоуна.

Я дергаюсь и понимаю, что остановилась посреди дверного проема. Но все же − сбой? Она это серьезно? Будто я какой-то КИ? Я расправляю свои плечи.

− Я в порядке. Спасибо, что спросили.

− Тогда закрой дверь. Ты впускаешь сюда холодный воздух.

Бросив на нее презрительный взгляд, я вылетаю наружу, затем спешу в столовую, прежде чем будет слишком поздно, и я пропущу обед. Мэлоун уверен во мне. Коул уверен. Я выясню все. Главное, что я вспомнила, кто Х, и Мэлоун отправил людей за ним.

Для того, чтобы избежать более неловкого времяпровождения с Коулом, я пользуюсь тем, что Мэлоун отменил ранее свой приказ. Я пропускаю время во второй половине дня, когда занимаюсь обычными вещами со своим отрядом, и рада, что мне не придется часто видеть Фитцпатрик во время этого.

Хотя мое сознание не тренируется. Мэлоун, возможно, наткнулся на что-то, когда сказал, чтобы я была сконцентрирована на воспоминаниях об X. Теперь, когда я извлекла информацию, кажется, словно в моем чипе устранили преграду или словно канал связи снова восстановлен. Скорость, с которой мои воспоминания возвращаются увеличивается. Когда я оцениваю кусочки своей жизни, которые по-прежнему неизвестны, то решаю, что могла бы снова стать нормальной к концу завтрашнего утра.

Это отвлекает, потому что трудно сосредоточиться на чем-то еще. Но это хорошо, потому что некоторые из этих зияющих дыр нельзя закрыть достаточно быстро. К сожалению, остальные воспоминания продолжают возвращаться спонтанно. Или то, что кажется спонтанным для меня. Я подозреваю, что происходит это так: каждое воспоминание запускает другое воспоминание, и эти запуски распространяются как сеть в моем мозгу. Есть определенная схема, но я не знаю какая.

Я делаю заметку насчет этой теории для Мэлоуна. Наконец, что-то, что имеет смысл.

Ничто другое не имеет, но я должна верить, что оставшаяся путаница в моей голове прояснится. Так что я в свою очередь направляю свое беспокойство на новый вопрос: что скажет Кайл, когда узнает правду обо мне?

Я так сильно хочу увидеть его и убедиться, что он в порядке, но этот новый страх почти такой же сильный, как и старый. Было бы легче, если бы он был врагом. Тогда мы были бы квиты. Я лгала, он лгал. Даже если бы мы работали на противоборствующие стороны, он бы понял, что я сделала и почему. Он бы не смог презирать меня за использование АнХлора в КиРТе, или за то, что я вломилась в его комнату, или за любую сотню других вещей, которые были юридически сомнительными, но этически правильными, потому что если бы он был врагом, то он бы выполнял миссию, что было бы аморально.

Мои решения были правильными, не так ли?

Я ничего не могу поделать с мыслями о том, что, если бы я искренне верила в это, тогда бы не стала тревожиться по поводу того, что подумает Кайл.

Глава 23

Вечер воскресенья: Сейчас

Мне нужно поговорить с Джордан, но днем проходят занятия по музыке и культурологи, и это разделяет нас. Я не увижу ее до последнего занятия. Это все из-за соображений безопасности и здесь не такой класс, в котором позволительны личные беседы. В добавок к этому, три месяца моего отсутствия болезненно заметны. Мы в середине какого-то урока о сверхсекретной киберзащитной системе над которой работают китайцы, и я чувствую себя потерянной.