Страница 16 из 66
Как и насчет Одри. Она лечилась от ушной инфекции на первом курсе, но о чем это говорит? Ушные инфекции вызываются бактериями. Они требуют реакции иммунной системы, которая не то же самое, что и мутирующее исцеление.
И что насчет Чейза? Есть заметка о том, как он потянул мышцу на легкой атлетике в прошлом году, но нет дальнейшей информации о том, был ли он в состоянии конкурировать оставшуюся часть сезона. Так что или это не серьезная травма, или он удивительно быстро восстанавливается.
Травмы — это ключ к открытию идентичности Х — он или она должен исцеляться от них так, как не должен ни один человек. По−прежнему информация о том, что такое исцеление означает на практике — достаточно схематична, чтобы засомневаться во многих выводах. Х также может быть хорошим обманщиком, особенно если он или она пытается держать свой статус мутанта в секрете. И серьезно, кто не хотел бы хранить такую странность в тайне?
Так что, это только начало, не более того.
Как только я запираю дверь и снова пересекаю территорию, то строю планы на дальнейшие действия. Мне нужно копнуть глубже детали, которые у нас есть о мутации Х для того, чтобы получить подсказки, перекрестную ссылку оставшегося резервуара возможностей с их номерами социального страхования, и взяться за работу, взламывая базу данных страховой компании.
Ох, и нужно начать приставать к таким людям, как Одри и Чейз для подробной информации об их историях болезни без травм.
Погрузившись в эти мысли, поднимаюсь по лестнице на свой этаж и слегка открываю дверь в гостиную. Затем останавливаюсь, пораженная звуком голоса парня. В гостиной темно, но снаружи огни отбрасывают тени вдоль пола. Я ищу ту, которая не совпадает с мебелью и определяю, что говорящий находится на другой стороне дивана.
Хотя я сомневаюсь, что другой студент дважды бы подумал обо мне бродящей вокруг в середине ночи, у меня нет хорошего оправдания, почему я сама нахожусь здесь так поздно. Я не особо горю желанием придумывать что−то. Затем происходят сразу две вещи, и они способствуют тому, что я не хочу, чтобы меня обнаружили. По голосу определяю парня — это Кайл — и слышу, что он говорит одно слово: АнХлор.
Хватка на ручке двери становится сильнее наряду с моим удивлением. С кем бы Кайл ни говорил, это должно быть по телефону, ведь я не могу слышать ответ. После паузы он добавляет:
— Не могу сказать. Глаза жутко горели, я не мог ничего видеть.
Он говорит о собрании черлидеров. Должно быть. Слишком много для того, кто не раскрыл, что это сделала я. Но как Кайл догадался? Или как тот, с кем говорит Кайл, догадался?
Немногие люди в мире в состоянии узнать АнХлор, и девятнадцатилетний студент КиРТа не должен быть одним из них. По крайней мере, если этот студент не кто−то вроде меня, и есть только одна причина, по какой человек может быть в этой школе.
Подавляя стон, добавляю еще один пункт в свой список дел: изучить Кайла.
Дерьмо. Как будто у меня недостаточно того, над чем надо работать, и словно Кайл не слишком хорош, чтобы отвлекать меня. Как будто… закрываю глаза. Как если бы я уже не знала, что Х был в опасности и вражеский агент мог быть на пути. Теперь я должна беспокоиться о том, что враг уже здесь.
Глава 7
Девять недель назад
Неважно, насколько ты умен или хорошо обучен, порой, чтобы добиться успеха, надо просто быть терпеливой.
Я ненавижу быть терпеливой. И особенно ненавижу, когда на кону чья−то жизнь.
Таинственный телефонный звонок Кайла посреди ночи изводит меня всю неделю, но я ничего не могу сделать. Несмотря на то, что я подслушала, изучение Кайла по−прежнему не мой приоритет. Я не могу идти на ненужный риск, который может привести к отчислению из КиРТа. Это наверняка повлияло бы на мою возможность найти Х.
Так что я просто жду, и чем дольше я этим занимаюсь, тем сложнее становится концентрироваться на своей первостепенной задаче, так же, как и на глупой курсовой работе, которую нужно сделать, чтобы сохранить свое прикрытие. Кайл уже вторгся в мои мысли куда больше, чем стоило допускать. Теперь он еще более беспощадный. Мой мозг под Кайл−осадой, и я хочу избавиться от него, хотя не вся вина лежит на нем.
Наконец, в пятницу после полудня мое терпение окупается. Великолепный октябрьский день выводит всех на открытый воздух. Еще лучше то, что Кайл и Чейз, его сосед, должны уехать на соревнование по легкой атлетике. У меня есть несколько драгоценных часов, прежде чем они вернутся, когда общежитие практически гарантированно будет пустым.
Я оставляю книги, обещаю Одри, что встречусь с ней через полчаса во дворе. То, что я планирую, не должно занять больше времени. Затем проскальзываю через пустынную гостиную второго этажа в мужское крыло.
Как и все межкомнатные двери в КиРТе, та, предоставляющая доступ к комнате Кайла, оснащена старомодным замком. Ее нетрудно взломать. Еще легче потому, что я украла ключ Чейза во время физики этим утром. Честно говоря, если бы я пыталась шпионить за кем−то другим, а не за Кайлом, то, наверное, уже закончила бы с этим. Большинство людей здесь абсолютно не имею понятия о безопасности. Они оставляют свои ключи, телефоны и флэшки в пределах легкой досягаемости.
Но не Кайл. Я пыталась свистнуть его телефон, чтобы встроить в него приложение шпиона, еще с того его звонка, но этого пока не удалось. Возможно, он единственный человек здесь, который словно параноик относится к своим вещам. Это само собой является причиной для беспокойства.
Я действительно не знаю, чего ожидала добиться, ведя слежку за Кайлом. Вполне вероятно, что террористы, выслеживающие Х имеют кого−то в КиРТе, кто работает на них. Но Кайл в КиРТе уже больше года. Трудно поверить, что он может быть одним из них, даже если он, или тот, с кем парень разговаривал в ту ночь, распознали АнХлор.
С другой стороны, людей можно купить, обмануть или им можно угрожать, заставляя делать всякие гнусные вещи. Вот с чего началась вся эта заваруха — мать Х либо обманули, либо купили для работы на неправильных людей. Так что, возможно, не так маловероятно, что эти люди могли таким же образом использовать студента колледжа.
Пришедшая мысль выворачивает мой желудок наизнанку. Я действительно не хочу, чтобы Кайл был втянут во все это, и не только потому, что дружу с ним. Знаю, если он замешан, мне придется многое уладить. Чувство вины в том, что одноклассники получили временные химические ожоги, и так достаточно беспокоит меня.
Конечно, если Кайл замешан, это значит, что он не так уж и невиновен, как другие. Я повторяю себе снова и снова, но это мало помогает. Не тогда, когда я начинаю думать, как весело было играть вместе с ним в видеоигры или как он помогал мне со статьями по философии, или как я иногда смотрю на его ресницы и мечтаю о его губах. Я стала слишком близка к нему, чтобы приклеить ярлык «врага». Мои тренировки всегда покрывали все это дерьмо с привязанностью, но покрывать тут другое дело.
Шум из зала внизу прерывает мои не счастливые мысли, возвращая к задаче под рукой. Поспешно, я использую ключ Чейза, чтобы открыть дверь и проскользнуть внутрь незамеченной. Как только дверь закрывается, делаю глубокий вдох.
Ошибка. Комната воняет как дезодорант, грязная прачечная и пустые обертки чипсов в мусорном ведре. Это назвали бы Токсичным Зловонием Парней Колледжа, если можно было бы дать всему имя. Хочется распахнуть окно и проветрить место, но это не моя комната, и я не могу сделать ничего, что могло бы выдать факт нахождения здесь. Со вздохом я рассматриваю это как дополнительный стимул работать быстрее.
Сама комната, как прихожая, идентична тем, которые на женской стороне общежития. Вся мебель встроена в стены: две кровати были прикрепленные двум столам, прикреплены к двум шкафам. Выяснить какой стол Кайла − просто. Чейз из Филадельфии, и он − большой фанат футбола. Не нужно быть гением, чтобы определить, что стол без лампы зелено−белых Орлов принадлежит Кайлу.