Страница 76 из 80
Айзек облегченно выдохнул и улыбнулся. Молча подошел к своему сейфу и открыл его, загородив собой панель управления. Но когда он открыл стальную дверцу, я увидела толстые пачки долларовых купюр и присвистнула.
— Неплохо зарабатываешь на казино.
— Стараюсь, — шире улыбнулся он и захлопнул дверцу сейфа, приблизившись к столу с пачками денег. — Пересчитывать будешь?
Я потянулась за пачкой денег и провела по бумажкам пальцем, насчитывая десятки купюр. После бросила ее к остальным и откинулась на спинку кресла.
— Нет. Всегда могу вернуться, — напомнила я ему о своем статусе, от которого зависит его успех.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся он и достал кейс, куда можно разложить деньги.
— Засунь туда миллион. Остальное в черный пакет, — приказала я.
Айзек с недоумением посмотрел на меня.
— Без лишних вопросов. Выполняй.
— Да ради тебя, Дженнифер, теперь хоть звезду с неба.
— Не болтай, — усмехнулась я.
Возвращаясь обратно к машине, я увидела ждущих меня людей Шамиля, которые решили развлечь себя общением с девушками, ведущими не самый приличный образ жизни. Не понимаю, это у них в крови? Ради денег позволять делать со своим телом все, что пожелает клиент — это их работа, но позволять лапать себя этим громилам, у которых ни рожи, ни денег, в этом какова причина? Привыкание к любым мужским рукам?
— Поехали, — грубо дала я о себе знать и села на заднее сидение.
— Что в пакете? — спросил один из них, когда они заняли свои места на передних сидениях.
— Запоздалый подарок от Санты, — съязвила я.
Лысый хмыкнул и нахмурившись отвернулся. Я мысленно облегченно выдохнула. Дерзость порой спасает. А я думала, что их любопытству не будет конца.
Когда я вернулась к Шамилю, на часах уже была полночь. Я совершенно потерялась во времени, пока реализовывала часть своего плана. Пока люди Шамиля приближались к зданию, я закинула черный пакет в салон своей машины и заблокировала дверцы, после последовала за мужчинами, сопровождавшими меня.
— Вот. — Я закинула кейс на деревянный обшарпанный стол и открыла его перед Шамилем. — Твой миллион. От меня уже ничего не требуется.
Шамиль оттолкнулся от спинки стула и уставился на купюры, проводя по ним своей ладонью. Он медленно поднял на меня свои веселые глаза и широко улыбнулся.
— Кому ты продала товар? — с неподдельным любопытством спросил он.
— Неважно. Ты получил за него хорошие деньги.
Он сощурил глаза и откинулся на спинку стула, рассматривая меня, будто хотел выведать из меня настоящую суть. Но я не позволю, чтобы это кому-то удалось до конца своей миссии.
— А ты неплохо крутишься в этой сфере, — вынес он свой вердикт.
Я закатила глаза.
— Но ты сомневался. Как сомневаются все мужчины.
— Я согласен на сотрудничество, — выдал резко Шамиль. — Даже от Эдварда у меня нет такой прибыли за неделю. А с тобой я получил миллион за один вечер.
— Я рада, — улыбнулась я.
— Когда у меня будет новый товар, я сообщу тебе, красавица, — широко улыбнулся он. — Мои ребята могут тебя подвезти.
— Великодушно благодарю, но вынуждена отказаться. Я на своей, — сообщила я, показывая ключи от машины. — До встречи, Шамиль.
— До скорой встречи, — поправил он.
Я развернулась и зашагала к выходу, чувствуя на себе его сопровождающий взгляд, горящий восхищением.
Глава 27
Элла
Когда я ехала по пустой трассе за город, мне необходимо было перевести дыхание после всех этих событий за одну ночь. Мне внезапно стало тяжело, когда адреналин в крови закончился, и я ощутила на себе все результаты своей проделки не только морально, но и физически. Остановившись на обочине, я взяла в руки пакет и заглянула внутрь. Рассматривая содержимое, мне стало до одури тошно и, снова скомкав глянцевый и плотный пакет, я бросила его на заднее сидение, будто там не находятся пачки с купюрами на полтора миллиона. Продав товар тому, от кого я и так получаю деньги, практически никакой выгоды нет. Но мне этого и не нужно было. Главное, чтобы имя Шамиля фигурировало рядом с моим. Ведь он важный, так называемый индивидуальный предприниматель, который работает с людьми выборочно и не всех подпускает к себе. Когда люди Либорио узнают, с кем мы теперь сотрудничаем, они воздержаться, только бы мою обувь не вылизать, когда начнут поклоняться, словно идолу, который сотворил невозможное. С другой стороны — гнев Эдварда, от которого беречься уже нужно мне. За все деяния придется платить.
В салоне мне стало душно, и я решила выйти из машины, вдохнуть в себя свежего ночного воздуха и привести внутреннее состояние в норму. Там сейчас разрастается ураган, как после душного дня на улице. Облокотившись об автомобиль спиной, я посмотрела на темное небо, усыпанное мириадами звезд. Их медленно поглощали темные тучи, говорящие о том, что вскоре пойдет дождь. Где-то вдали об этом свидетельствовал еще и гром. Верхушки деревьев покачивались от нарастающей силы ветра, который свистел, когда пробирался сквозь них и играл на их ветках, словно на арфе, создающий устрашающую мелодию.
Не знаю, сколько я так простояла на месте, не страшась одиночества на трассе, когда окружена одним лишь лесом, но я почувствовала облегчение и снова могла ехать дальше домой.
Дом…Место, где рос Эдвард, я называю своим домом. И это действительно так. Я чувствую там уют и спокойствие, защищенность и безопасность, которую обеспечивают стены и лес вокруг. Аромат хвои, выпечки Марты, запах Эдварда…Все это вроде бы присутствует в моей жизни и будто такое привычное, но в то же время, это безумно далеко от меня. Недосягаемое, словно уходящее сновидение, когда утро пробуждает нас и отгоняет несуществующую реальность, созданную нашим подсознанием, в которой откладываются все человеческие мечты. Только там мы способны взаимодействовать с ними и наслаждаться во сне тем, что они сбылись.
В доме было темно. Я привыкла сегодня к мало освещенным помещениям и без проблем смогла дойти до своей спальни не включая свет, кое-как перебирая ногами по лесенкам. Я уже на ходу начала снимать с себя одежду, которая пропиталась моим потом и различными отталкивающими запахами. Тело тоже молило о горячем душе с ароматными маслами и расслабляющей морской солью. И я сейчас же собираюсь свои желания реализовать.
Открыв дверь спальни, я скомкала куртку и бросила ее на пол. Думаю, ее можно отдать в химчистку, а от остального могу избавиться. Только я собиралась в темноте снять свою водолазку, обнажая живот, как послышался знакомый мужской голос. Низкий и мягкий одновременно.
— Не делай этого.
Я испуганно дернула водолазку вниз и стукнула ладонью по выключателю. Резкий свет осветил спальню и ненадолго ослепил меня, но я быстро смогла уловить своим удивленным взором фигуру Эдварда Дэвиса, который полулежа сидел на постели, облокотившись о подушки. Он в своих руках крутил мой мобильник, который я оставил дома, прежде чем уехать. Усиленно сглотнув, я подняла глаза на его лицо. Оно оставалось таким же неотразимым и, что самое удивительное, на нем не было гнева. Даже светлые карие глаза оставались спокойными, без бушующей злости в них. Это удивительное явление, учитывая то, что он всегда в бешенстве после моего самоуправства.
Смотря на него такого умиротворенного, рассматривающего меня после своего долгого отсутствия, я поймала себя на мысли, как сильно скучала по нему. Скучать — это ощущать, как тянется душа и изнывает от разлуки. Первая идея, проскальзывающая в моем сознании — это безумное и мучительное желание лечь рядом с ним и крепко обнять. Прижиматься так сильно, чтобы воздуха не хватило. Так сильно, чтобы слышать только биение его сердца и шум кровообращения по его венам. Бродить рукой по его прессу и груди, стараться скромно проскользнуть ладонью под его кофту и делать вид, что это получилось случайно. Чувствовать жар его тела на своей руке и ощущать, как он распространяется по всему моему телу. Как отреагирует его тело на мои прикосновения? Я даже представить этого не могу. Но сама я его реакцию воображать не хочу, я пылко желаю видеть и чувствовать это наяву.