Страница 20 из 80
— Элла? Что происходит? — не понимала подруга окружающей обстановки вокруг нее.
Я поднялась с постели, с сожалением смотря на Брук. Настал час, когда я сильно расстрою и, возможно, разочарую свою подругу. Тяжело разрушать свои мечты, а еще невыносимее разрушать их у близких и дорогих людей собственноручно. Всего несколькими фразами и человек на коленях, перебирающий осколки своих надежд.
— Брук, — выдохнула я, сцепляя руки в замок перед собой. — Я улетаю в Испанию. В Валенсию. К бабушке.
Я старалась не смотреть на Эдварда прямым взглядом. Но краем глаза я вижу его хмурое лицо и чувствую его неверие в меня. Он считает, что я не справлюсь такими объяснениями. Его недовольство давит на меня и даже раздражает.
— В Валенсию? — Она снова покосилась на Эдварда.
— Этот человек от бабушки, — придумала я, чтобы у нее не возникало вопросов о нем.
— Симпатичный, — она снова окинула его своим заинтересованным взглядом.
Я выдохнула и закатила глаза. Посмотрев на молчаливого Дэвиса, я увидела его каменное выражение лица. До тошноты серьезный.
— Элла! — воскликнула Брук. — С чего такое решение? Нам скоро в университет. Здесь твоя семья. Что ты будешь там делать?
Я снова выдохнула, намереваясь так избавиться от груза в душе и посмотрела на Эдварда.
— Оставьте нас, пожалуйста, — попросила я почти с мольбой, смотря в его зачарованные глаза.
Он сжал челюсть и без слов покинул мою палату, прихватывая мой чемодан с собой, будто знает, что я скоро пойду за ним. Могу ли я это расценивать, как вера в меня? А то, что он взбесился причина одна: Дэвис привык всех контролировать. И это бесит меня. Неужели я уже могу анализировать такого закрытого в себе человека с кучей отобранных жизней за его спиной?
Я решила оставить рассуждения об этом мужчине позади и поставить в приоритет разговор с Брук. Стоит подчеркнуть — убедительный разговор.
Я подошла к своей подруге и взяла ее руки в свои, не сильно сжав их.
— Брук, мне тяжело здесь находиться. Я подумала, что с бабушкой мне будет легче.
— А со мной? — нахмурилась она и я ее обняла, не в силах смотреть в ее глаза с бездонной грустью.
— Я понимаю странность моего решения. Но, пожалуйста, не обижайся на меня. У нашей семьи появилась череда проблем, которые не заканчиваются, и мы не должны разбиться по одиночке. Папа и Деймон под вашим присмотром, а мне пока стоит быть с бабушкой. Прошу тебя только об одном, — я посмотрела на Брук, которая уже пустила слезы, придерживая ее за плечи. — Будь нашей связующей нитью.
— Связующей нитью Испании и Америки? Да без проблем, — плачевным голосом пробубнила Брук, вытирая свои слезы.
— Я люблю тебя, — улыбнулась я.
— И я тебя, — выдохнула она. — Обещай, что не долго.
Не могу, Брук.
— Ты не избавишься от меня, — шире улыбнулась я, стараясь быть искренней.
— Да ну тебя, Тейлор. Бесишь меня порой, — ныла она, шмыгая носом.
— Прости, иногда я бываю ужасной подругой.
— Парня ты у меня еще не уводила, так что не надо возлагать на себя такой статус.
Я рассмеялась и снова обняла свою подругу, крепко сжимая ее в своих объятиях.
Брук сказала, что ее мама сейчас на операции, поэтому все скажет ей за меня.
Мы еще крепко обнимались с ней в холле клиники, пытаясь оттянуть момент прощания.
— Пиши и звони чаще. Не пропадай, — взмолилась она.
— Это я тебе обещаю, — я поцеловала ее в щеку и больше не задерживаясь, покинула клинику.
Развернувшись, я ушла не оборачиваясь. С каждым шагом мне казалось, что я оставляю свою привычную жизнь навсегда позади, превращая ее в воспоминания. Страшусь одного, что эти воспоминания смогут превратиться в пепел и стать совсем незначительными в моей новой жизни.
Я не зря так думаю. Конечно, перед уходом я навестила папу и Деймона, состояние которых стабильно и неизменно. Я поговорила с лечащим врачом и прогнозы не утешительны. Кома может продлиться на полгода. Их организм сильно ослаблен и не намеревается просыпаться.
Их подключили к аппарату искусственного жизнеобеспечения, который требует ежемесячной платы. Поскольку я совершеннолетняя и у меня есть доступ к нашим счетам, я способна оплачивать их нахождение в клинике под аппаратами.
Могла ли я думать неделю назад, что моя жизнь способна принять такой исход? Уверенное нет. И сейчас, став совершенно самостоятельной, я не могу полностью свыкнуться с этой мыслью, привыкнув к гиперопеке и слежке своей семьи.
Я приближалась к парковке клиники под небольшим дождем. Редкие капли изредка падали на мое лицо и напоминали о непогоде. Я смотрела под ноги, шагая по небольшим лужам на асфальтированной дороге.
Внезапно на какое-то мгновение я остановилась и медленно подняла голову к небу. Оно было пасмурным и хмурым, и теперь редкие капли намеревались попасть в мои глаза. Прямо как в какой-то игре с попаданием в цель. Небо отражало мое состояние и мне просто жизненно необходимо, чтобы такое хмурое настроение хотя бы иногда озаряли солнечные лучи и приносили тепло с радостью. У меня нет привычки грустить и страдать всегда, и жить так на постоянной основе. Краски жизни всегда должны чередоваться, иначе постоянные темные завлекут душу во тьму и холод, а к такому проще привыкнуть, чем бороться.
— Ты уже насмотрелась? — услышала я суровый и нетерпеливый голос.
Медленно опустив голову, я посмотрела на недовольного Эдварда и зашагала к нему.
— Мы торопимся?
Он посмотрел на свои наручные дорогостоящие часы.
— Нет привычки заострять внимание на природе.
— А стоит попробовать.
Он нахмурился, с суровостью посмотрев на меня. Я закатила глаза и отвернула голову в сторону.
— Садись, — бросил он и скрылся на водительском сидении своей машины.
Я обошла черную «Audi» и села вперед на пассажирское сидение. Пристегнув ремень безопасности, я осмотрела уютный, темный и кожаный салон. Но мое внимание было быстро украдено от обстановки и переведено на дорогу, когда Эдвард резко дал по газам и быстро набрал довольно большую скорость. Я вжалась в кожаное сидение, которое заскрипело подо мной.
— Привыкай, — послышался голос Дэвиса со стороны водительского сидения, и я решила посмотреть на него.
Он спокойно и без напряжения держал руль, умело управляя им. Уверенный и жесткий взгляд, направленный на дорогу говорил о его сосредоточенности. По его лицу было ясно, что он ни о чем не думал. Такое впечатление, что этот человек живет по инерции и действует по ситуации, не заглядывая вперед даже не на шаг.
Я залипла на его профиль и продолжала бесстыдно рассматривать мужчину.
На его лице была трехдневная щетина, а черные густые волосы взъерошены. Черный костюм на нем сидит так привлекательно и маняще, что со стороны кажется — это обычный бизнесмен без криминальной жизни.
Смотря на него, мне захотелось узнать, почему Эдвард выбрал такую жизнь. И комфортно ли ему жить такой жизнью. Не мучают ли его кошмары? Не предостерегает где-то за углом страх и смерть? Как он чувствует? Чем живет?
Вопросов у меня к нему грузовик и еще маленькая тележка. Но смотря на сурового мужчину, до меня подкрадывается понимание, что он не станет общаться со мной на личные темы.
Вспоминая нашу первую встречу, я даже подумать не могла, что буду сидеть рядом с ним в его машине и так близко рассматривать его профиль. Разговаривать с ним и рассуждать в глубине своего разума о его жизни. Кидать какие-то догадки и бороться с желаниями говорить с ним обо всем на свете.
Думать о том, как этот мужчина сможет поменять мою жизнь в корне. Как первая встреча с ним может покрутить меня вокруг своей оси настолько сильно, что закружится голова и я приму свою участь. Я даже подумать не могла, что отдам ему в распоряжение свою судьбу.
— Ты сейчас во мне дырку просверлишь, — недовольно пробормотал он и я тут же отдернула взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Просто слежу, чтобы Вы не отвлекались от дороги, — оправдывалась я.