Страница 17 из 80
Я всхлипнула и смогла подавить рыдания, закрывая рот ладонью. Сердце внутри меня дрожит и обливается кровью. По телу пробегает холодок и мне хочется скомкаться в комочек прямо здесь на полу и лежать как беззащитное существо. Я чувствую себя такой одинокой…
Я дрожащими руками вытерла слезы со щек и мокрых ресниц. Сентиментальность — это не ошибка, но с ней не стоит затягивать. Имеет свойство привязывать. Становишься зависимой от нее и тогда уже перестаешь быть сильной и прекращаешь бороться. Я могу изредка оплакивать свое состояние, но знать меру и когда стоит остановиться.
Я шмыгнула носом и развернулась. Вместо пустого помещения для врачей, я наткнулась на большую фигуру в темном костюме. Мое лицо было на уровне его груди, как и глаза. Сердце замерло, потому что эту фигуру я узнаю из тысячи, хотя встречались мы всего два раза.
Сглотнув, я медленно подняла глаза на мужчину, который стал мне ненавистным всего за пару секунд и впилась в него презренным взглядом.
Он смотрел через стекло на моего отца, и через несколько секунд опустил свои слегка сощуренные глаза на меня. На его фоне я казалась маленькой потерянной девочкой в данный момент, с бинтами на голове и в больничной сорочке из синтетики, но не чувствовала ни капли страха. Лишь тень ненависти, нависшее над моим сердцем.
Мужчина смотрел на меня беспристрастными глазами. В них не играли искры удивления, ненависти или злобы. Не было ничего абсолютно. Его глаза — прозрачное стекло, на котором невозможно ничего прочитать.
В моих глазах он, я уверена, смог прочитать массу эмоций: от всепоглощающей ненависти, до убивающего горя. Сейчас я не могу и не хочу контролировать себя. Меня больше интересует его присутствие здесь.
— Что Вы здесь делайте? — хриплым и низким голосом спросила я.
Мужчина смерил меня своим взглядом и снова посмотрел прямо в мои глаза.
— Очевидно же, что приехал навестить своего друга, — свойственным ему безэмоциональным и низким голосом ответил он.
— Вы издевайтесь надо мной!? — зашипела я.
Его ответ снова разжег в моей груди пожирающий огонь ненависти.
— Я не из тех, кто получает удовольствие от издевательства над немощными.
— Но получайте удовольствие, когда делайте их такими! — гневно процедила я стойко держась на ногах.
— О чем Вы говорите, юная леди? — непонимающе нахмурился он.
— Вздумали театр играть здесь? Кому, как не Вам выгодна смерть моего отца?
Мужчина склонил голову в сторону, прищурив свои янтарные глаза. Густые черные брови были нахмурены, но не угрожающе, а скорее непонимающе. Его взгляд не изменился на злобный, получая от меня такие слова и такой тон. Видимо, действительно считает маленькой и глупой девочкой, не знающей ни о чем. А тот, кто не прав, не должен получать гнев в ответ.
Почему сейчас смотря в его глаза, я усомнилась в своей правоте? Может я изрядно ударилась головой и поэтому посчитала его убийцей своего отца? А когда он стоит передо мной, все снова становится на свои места. Он убийца, но не такой как все.
Что за бредни, Элла!?
— С чего Вы это взяли? — даже с интересом спросил он, будто хотел услышать мою версию.
Я набрала воздуха в легкие и немного задержала дыхание, после выдохнула. От такого действия последовало легкое головокружение. Если начала, то следует идти до конца.
— Вы в последний раз были у папы. Не знаю, какие проблемы у него с Вами, но взрыв произошел в кабинете. А там кроме Вас из чужих больше никого не было.
Мужчина прочистил горло. Он вздохнул, скрещивая руки на груди. При этом выпрямил свою спину, слегка выпячивая вперед мужественную грудь. Его заинтересованный взгляд никуда не исчез. Наоборот, искр в них прибавилось больше.
— Неплохая версия, юная леди, — облизнулся он и я почему-то сглотнула. Его уверенность выводит меня из моей уверенности. — Но у меня другая. Возможно потому, что информации имею больше. — Уголки его губ дрогнули, и я увидела наподобие улыбки, но такой мимолетной. Мне захотелось вернуть ее и увидеть вновь. Она такая приятная.
Я мысленно ударила себе по щеке за такие глупые мысли. Очевидно же, что рядом с этим мужчиной я не должна терять бдительности.
— Вы точно уверены в том, что никого в вашем доме больше не было помимо меня?
Я задумалась, слегка нахмурившись.
— Абсолютно, — с уверенностью ответила я, но его решительность все еще давила на меня.
— Учитывая Ваше состояние, — он бросил на мою голову мимолетный взгляд, и я инстинктивно коснулась бинтов, — я не стану давить на Вас. Хотя потребовал бы задуматься. Я бывал в вашем доме на протяжении года часто, Элла. И признаю, Ваше появление удивило меня, ведь дочь Винсента считается мертвой.
Я сглотнула и поджала губы. Злобу как рукой снесло одной фразой. На смену ей пришли разочарование и грусть.
— Видимо, Вы сами об этом недавно узнали. Вы не удивлены.
— А Вам так хотелось посмотреть на мое удивление? — процедила я.
— У меня фотографичная память, — продолжил он как в ни в чем не бывало, игнорируя мой вопрос. Хотя я сама понимаю, что он был риторическим. — Я знаю каждый уголок вашего дома. На этот раз заметил кое-что иное, отсутствующее явление на протяжении долгого времени. Открытый кабинет Винсента. Мы приехали вместе и на тот момент в доме была лишь горничная. А как я знаю, она не заходит туда в его отсутствие, а сама дверь по себе всегда заперта.
Я нахмурилась, обдумывая его слова. Информация до меня пока действительно доходит медленно и закрепляется туго.
— И правда. Отец всегда закрывает кабинет, — задумчиво заметила я.
— Поэтому, судя по всем фактам, в ваш дом наведывались до меня.
— Но почему папа не обратил на это внимания?
— Обратил, — ответил Дэвис. — Но не стал заострять внимание. Размышлял, думал, что сам забыл закрыть. Обвинения с меня сняты? — внезапно спросил мужчина, сцепляя руки за своей спиной.
На груди стало легко и тоскливо одновременно.
— Почему я должна быть такой уверенной? Может Вы мне лжете? — не унималась я, хотя в глубине души уже верила ему и это придавало мне облегчение.
— У меня нет причин убивать Винсента. А если бы и хотел, то не таким жалким способом.
— Да неужели? — вскинула я одну бровь и скрестила руки на груди.
Мужчина приблизился ко мне еще ближе, и я тут же растерялась. Между нами оставались какие-то жалкие сантиметры. И от такого маленького расстояния я могла ощущать исходящий жар от его крупного тела. Этот жар сбивает мое дыхание. Его глаза в опасном прищуре, что пугает мое сердце.
— Я встаю напротив. Смотрю в глаза своему врагу и приставляю пистолет в его голову. Наслаждаюсь его страхом, безысходностью и поражением. Жму на курок и довольствуюсь последними ударами его сердца, слышу, как выходят последние капли воздуха и смотрю, как враг падает к моим ногам.
Я в ужасе и этого не скрываю. Смотрю на него со всем осуждением, что есть в моем арсенале. Этот человек опасный, прозорливый, коварный и совершенно беспощадный. Даже его глаз и голос не дрогнули, когда Дэвис говорил мне о своей структуре по очищению населения.
— Простите, — он поднял руки перед собой и отошел от меня на один шаг. Воздуха стало больше, и я чаще задышала, наслаждаясь чистым кислородом. — Вы сами вынуждайте меня на откровения. И к тому же, зачем мне убивать человека, который должен мне крупную сумму денег.
Я вскинула брови. Но не в удивлении, а в раскрытии своей догадки. Я была права. Папа должен этому человеку.
— Почему он Вам должен?
— Вы забыли о моих словах на вашем крыльце? Не влезайте, юная леди. — В его голосе проснулись злобные нотки. Мужчина развернулся и зашагал к выходу из смотрового помещения.
— Нет. Постойте же, — я нагнала его и встала перед ним, преграждая дорогу. Мужчина раздраженно выдохнул и облизал свои губы. — Вы сами сказали, что папа должен Вам. Сколько? Я покрою его долг.
Мужчина усмехнулся. Да, мои слова смешные, но я не могу оставить папу в беде. Мне плевать, что этот человек подумал.