Страница 12 из 80
Я уняла дикое сердцебиение и дернула за ручку ворот, распахивая их перед собой.
Подняв глаза, устремив свой взор вперед, я увидела две черные машины. На них падали солнечные лучи, которые отражались на черном, до блеска вычищенном металле и ослепляли.
Сердце окружили ужас и страх. Рядом с каждой машиной стояли мужчины в черных классических брюках, черных рубашках и солнечных очках. Их было четверо. Надеюсь. Возможно, в машинах сидят еще, а мне их не видно из-за тонировки. Но что еще более хуже, некоторые возможно в доме.
Мои ноги интуитивно поплелись в дом, забыв о своей ноющей боли. Я знала, что там сейчас что-то происходит и это что-то я обязана увидеть и вообще понять, какого черта здесь происходит. В голову лезут самые страшные мысли, вытесняя все светлые, пугая сердце. С каждой устрашающей мыслью оно делает кульбит. В первую очередь я увидела перед глазами расстрелянного отца, а после направленное дуло холодного, несущего смерть оружия на меня.
Мои шаги ускорились, и я практически бежала, забыв о своей усталости. Страшные, отталкивающие мысли наоборот лишь всегда добавляли в мой организм больше адреналина. Вместо того, чтобы бежать от опасности, я наоборот иду к ней, чтобы встретиться лицом к лицу. И первое в моих помыслах — это не сдаваться и идти напролом, даже если чувствую, как аркан страха на шее только сильнее натягивается, как воздуха становится меньше, и голова кружится, как ноги подкашиваются, и как я просто сваливаюсь в мрачную непроглядную пропасть. Но глубокая решительность подталкивает меня уверенно стоять и смотреть лицу опасности. Она помогает мне омрачать в голове такие мысли, как угроза убивает меня самыми мучительными способами.
Проходя мимо мужчин лет двадцати пяти и тридцати на вид, я поймала на себе их удивленные взгляды. Один из них даже приспустил свои очки, чтобы получше разглядеть меня. Эти заинтересованные взгляды, как огонь на моем теле, и я чувствую, как горит моя кожа.
— Юная леди, — передо мной встал один из парней в черном, заграждая мне дорогу в дом, заставив мое сердце замереть. — Вам туда нельзя.
Я сглотнула. От того, что меня не пускают в мой собственный дом, меня еще сильнее злит, и я набираюсь уверенности. Решительности мне еще добавляет доброжелательный голос этого мужчины. В голосе нет ни капли угрозы, с которой обычно взрослые мужчины пугают таких маленьких девочек, как я. Да и сам он выглядит не угрожающим и опасным.
— По какому праву? Это мой дом, — уверенно отчеканила я, смотря прямо в глаза мужчины, которые скрыты за солнцезащитными очками.
Он вскинул брови и приспустил свои очки на нос, разглядывая меня с ног до головы.
— А кем Вы приходитесь хозяину дома?
— Вопросы здесь должна задавать я. По какому праву вы на этой территории и не пускайте меня в дом? Кто вы такие?
Уголки губ мужчины дрогнули. Он смеется надо мной? Злость вскипает в моих жилах и наполняет мое сердце резкими толчками.
— Если мы не хотим отвечать на вопросы, то Вам придется подождать, пока гость не выйдет из этого дома, и мы не уедем.
— Да кем Вы себя возомнили!? — пискнула я и шагнула вперед, толкая мужчину со своей дороги.
Но не успела я пройти и двух метров, как его крепкая рука обвила мою талию и через секунду я снова стою на своем месте.
Я гневно уставилась на ухмыляющегося мужчину. Он играет со мной? Скучно стало ждать своего босса? Возмущения застряли в моем горле, но я не могла их высказать, дабы больше не радовать этого неотёсанного болвана своими претензиями и выступлениями. Вместо этого я крепко поджала губы и метала на него молнии из своих глаз.
— Я же сказал, пока нельзя, — мягко напомнил он мне свой полученный свыше приказ.
— Когда меня пытаются остановить, я сильнее хочу добиться своего! — возмутилась я и силой надавила на его черный ботинок своей ногой. Я бы могла дать ему между ног, но такого этот парень еще не заслужил.
Он вскрикнул гортанным голосом и нагнулся, выругавшись. Я воспользовалась этим легким положением и рванула к лестницам своего дома.
— Стой! — послышался его гневный голос позади и это лишь заставило меня ускориться.
Я толкнула входную дверь, слыша тяжелые шаги мужчины позади и захлопнула ее, чтобы хоть немного задержать его. Я не мешкаясь в пространстве дома, тут же побежала в кабинет отца.
Дернув за ручку двери его кабинета, я вбежала в комнату и резко остановилась, будто врезалась в незримую стену и застыла на месте с округлёнными глазами. В кабинете с моим появлением стало тихо и лишь мое тяжелое частое дыхание нарушало эту мгновенно засевшую на комнату тишину.
— Элла, — произнес мое имя отец с беспокойством смотря на меня и медленно поднялся со своего места. Кажется, он резко побледнел.
Я заметила, как и его гость стал подниматься со своего места, попутно застегивая пуговицу своего пиджака. Мои глаза округлились еще больше, когда я узнала эту высокую фигуру. А когда мужчина обернулся, мне вовсе хотелось провалиться под землю. Мое дыхание прервалось и, такое ощущение, что я вовсе забыла, как дышать. Я оказалась в капсуле, в котором нет кислорода и все, что остается, это задыхаться, но не оставлять отчаянных попыток найти выход.
Мои глаза впились в его янтарные и в них я смогла прочитать эмоцию удивления. Кое-что новенькое с первой встречи, которую я считала первой и последней. Он был холодным, сосредоточенным, но безэмоциональным. Кажется, что мы смотрели только друг на друга, не отрываясь, ища какую-то деталь, которая так необходима и мне, и ему.
— Я выведу ее. Строптивая и вредная, — жаловался мужчина, который пытался меня задержать. Я даже не услышала, как он вошел в кабинет.
Схватив меня за руку, он стал тянуть меня к выходу.
— Пусти! — Я стала вырываться и тогда мужчина схватил меня за талию и приподнял, чтобы вынести меня на своих двоих из кабинета.
— Отпустите мою дочь! — грозно рявкнул отец и мужчина мгновенно остановился, испуганно посмотрев на своего босса.
— Отпусти ее, — низким ровным голосом потребовал тот и уже через секунду я стояла на земле на своих ногах.
Подправляя свое платье, которое задралось вверх, я бросила на мужчину гневный взгляд. Он бросил на меня свой оценивающий взор серых глаз и покинул кабинет отца, удаляясь снова на улицу.
Я резко повернулась к отцу.
Мой взгляд метался от него к крупному мужчине, который продолжал рассматривать меня, но уже без удивления. В его выразительных глазах я не заметила ни капли похоти и желания. Обычная заинтересованность человеком, будто я ему кого-то напоминала, и он медленно начал вспомнить, кого именно.
— Элла, разве тебя не должен был привести Деймон? — мягким, но в то же время недовольным тоном спросил отец, отрубая мой взгляд от мужчины, от которого так и исходит загадка, а я хочу немедля ее разгадать.
— Папа, — я снова посмотрела на мужчину и снова вернула беспокойный взгляд на отца. — Что здесь происходит? Кто эти люди?
— Элла, разве мы не говорили о твоем любопытстве?
— Это не любопытство, — нахмурившись ответила я, чувствуя, как отец начинает по-настоящему злиться.
— Живо в свою комнату. Позже поговорим, — сдержанно потребовал он и я вытянулась как струна, ощущая всем телом холод в его голосе.
— Папа, — не унималась я и мое упрямство вышло мне боком.
— Элла, живо в комнату! — на повышенных тонах уже приказал отец и я вздрогнула.
Поджав губы и, яростно хлопнув дверью, подчиняясь строгой воле отца, я вышла на улицу, падая задницей на лестницу. Лучше я буду держать на виду этих людей в черном, чем буду засиживаться в своей спальне и ждать непонятно чего.
Кто они? Группировка? Мафия? Ну уж явно не коллеги отца. Боже, как же мне страшно за его жизнь. Он общается с такими людьми. Неудивительно, что гиперопека повышена и не знает критической точки. Отец действительно страшится за своих детей, а грубость и приказной тон для него — это хороший метод.
Я не могу отнести этого мужчину к опасной группировке убийц. Он не может собирать людей и работать как машина убийца. Все потому, что я увидела его в парфюмерном магазине со флаконом духов, стоящего в живой очереди перед кассой. Да, все что я знаю об этих людях, так это лишь то, что они убивают и занимаются контрабандой оружия и наркоты. Но мне и этого было достаточно, чтобы понять, что такие люди очерствели внутри себя уже давно и не способны вести себя как обычные люди, стоя в каких-то супермаркетах в очереди, или уж тем более в парфюмерных магазинах.