Танкист-2

Ни одно другое подразделение не могло похвастать таким количеством артефактов. На батальон приходилось не больше четырех зарядов. Их предписывалось использовать только для лечения офицерского состава, да и то, не всего. Командному составу не возбранялось приобретать «Аптечки» за свой счет, и использовать по своему усмотрению. Но только и всего. По нормам довольствия они не полагались. А тут, всего лишь взвод!

Виктору пытались давить на совесть, но ему не было дела до других. Главное его люди. А об остальных пусть думает Чан Кайши, коль скоро он глава республики. Конечно, червячок сомнения у Нестерова присутствовал. Но оправданием такого эгоизма служило то, что от его штурмовиков японцам доставалось куда серьезнее, чем от кого бы то ни было другого…

В этот раз их прижали у моста через реку Сучжоухэ. На противоположном берегу находился международный сеттльмент. Японцы по обыкновению решили накрыть обороняющихся артиллерийским огнем. Но тут случилась неприятность в виде перелетов. Три снаряда разорвались в непосредственной близости от противоположного берега, а один рванул прямо на набережной сопредельной территории.

Никакой оговорки. Иностранные сеттльменты в Китае появились в середине прошлого века, и с тех пор пользуются правом экстерриториальности. И хотя девяносто пять процентов их населения китайские подданные, живут они по законам государств в чьем ведении находится их квартал. Соответственно, обстреливая, к примеру, британский квартал, японцы все равно, что ведут огонь по Британии.

Разумеется господам европейцам подобный расклад не нравится, и они подняли вой до небес. Японцы пытались атаковать под сосредоточенным огнем из стрелкового оружия. Как результат шальные пули слишком уж часто стали залетать на тот берег. Тут ведь всего-то полсотни метров.

Оттолкнувшись от реки, взвод Виктора уже разок устроил самураям кровавую баню. Но зарываться Нестеров не стал, вновь откатившись на набережную. Вылазка, это одно. Прорыв же к своим совсем другое. На такой бросок сил может и не хватить. Так что, проще обороняться на месте. Ну и надеяться, что ситуация разрешится раньше, чем у них закончатся снаряды. Они конечно прихватили себе одну танкетку и катают за ней груженную тележку. Но при такой интенсивности боев, это не выход.

Впрочем, Нестеров сидеть на попе ровно не собирался. Его люди еще и несколько гранат из японских гранатометов метнули. На набережной никого, поэтому пострадавших не случилось. Ну вот такие косорукие у самураев гранатометчики.

Зато обстрел не остался незамеченным. В результате муниципальный совет обратился к Чан Кайши. Тот в свою очередь к Григорьеву, мол, японцы дают взводу Нестерова коридор для соединения с основными частями. Подполковник наотрез отказался доверять японцам. С какого перепуга!? Они ведь витязевцев даже в качестве военнопленных не рассматривают.

И вот, наконец решение которое устроит всех, принято. Что не может не радовать. Ну откуда самураям знать, что боеприпасов у обороняющихся уже не так много. К слову, они уже собирали японские винтовки и патроны, можно было сменить на них свои «горки», автоматы и дробовики.

Виктор привязал к палке носовой платок. Не такой чистый, как хотелось бы. Но уж какой есть. У них тут с гигиеной вообще все сложно. Стираться или мыться в Сучжоухэ затея дурнее не придумаешь. В пределах Шанхая настоящая помойка.

В ответ на белый флаг со стороны обороняющихся, вскоре показался такой же и у японцев. Виктор повел плечами. Уж больно неуютно чувствовал себя от того, что сейчас придется открыто, в полный рост, идти по улице. Отчего он уже давно отвык. К тому же доверия самураям, ни на грош. Но собрался с духом и вышел.

Навстречу ему шел японский капитан. В смысле тайи. Без разницы. Невысокий крепыш. Форма содержится в порядке, насколько это возможно в сложившихся условиях. Но при ближнем рассмотрении видна аккуратная штопка. Что и не удивительно. Ведь перед ним боевой офицер.

— Почему прислали тебя? — презрительно бросил японец, видя, что перед ним находится наемник.

— Да кто же меня пришлет-то, если я и сам кого хочешь пошлю, — с радушной улыбкой ответил Виктор.

При этом, несмотря на то, что он в японском не особо силен, ему все же удалось передать иносказательность ответа. Что было видно по гневному выражению лица капитана.

— Будем злиться или вести переговоры? — склонив голову на бок, поинтересовался Виктор.

— Капитан Кондо, командир отдельной роты.

— Унтер-офицер Нестеров, командир штурмового взвода.

— Я получил приказ командования выпустить твой взвод на территорию международного сеттльмента.

— Не выпустить, господин капитан, а прекратить огонь, чтобы мы могли отступить на территорию международного сеттльмента, — покачав головой, возразил Виктор.

Еще бы его не выпускали отсюда! Да этот капитан уже потерял минимум треть личного состава роты. И потеряет еще бог весть сколько, пока будет бодаться с его взводом. А там, глядишь его еще и заменит другая рота.

— Будь моя воля, щ-щенок…

— Но воля не ваша, господин капитан, — Виктор бросил руку к обрезу фуражки и направился к расположению взвода.

Можно конечно нагрубить и в ответ. Только к чему? Грубость и крик, это признаки несостоятельности, слабости и нерешительности. А Виктор в своих силах уверен. Да, положение серьезное. Но все еще не безнадежное. В самом крайнем случае, они все еще могут пойти на прорыв. Правда, это неизменно повлечет за собой серьезные потери. А у них сейчас заряжена только одна, его персональная, «Аптечка».

Бойцы отходили под прикрытием танка и танкетки, пятившимися задним ходом. При этом они были обряжены в защиту. Двенадцатикилограммовые бронежилеты, состоявшие из двух пластин вшитых в парусину, на манер пончо. Полную защиту не гарантируют, но многих уже спасали от смерти или тяжелых ранений. И тридцати пяти килограммовые щиты, метровой высоты.