Танкист-2

Нужно было молча покупать билет в общий вагон и катить в Троицк по гражданке. Никаких проблем. Доехал бы как миленький. Теперь соскочить получится только если показать ей билет, и непременно в купейный вагон. Никакие другие варианты она не примет. Ч-черт! Ну вот кто тянул его за язык!..

— Меня ожидают, — сообщил Виктор, вышедшему ему на встречу половому.

— Как ваша фамилия-с? — поинтересовался тот.

Высокий, статный, но с дурацкими напомаженными волосами и пробором посредине. Еще и это окончание на эс. Старорежимный осколок. Трактир довольно популярный у категории кому за сорок. Нравится им поностальгировать о былом.

— Нестеров, — представился Виктор.

— Прошу-с, — сделав приглашающий жест, произнес половой, и пошел впереди, показывая дорогу.

Его провели в отдельный кабинет, где за накрытым столом сидел Григорьев. Подполковник благодарно кивнул половому, и сделал приглашающий жест Виктору.

— Присаживайся. Я взял на себя смелость сделать тебе заказ. И, кстати, дурная привычка заставлять себя ждать. Заметь, я сейчас не о том, что ты мой подчиненный. Звонишь, говоришь, что тебе необходимо срочно встретиться, а сам безбожно опаздываешь.

— Нужно было занести вещи на квартиру к другу. А там попал в цепкие руки Анны Федоровны.

— Учись правильно рассчитывать свое время, и возможные обстоятельства. Маму твоего друга ты должен был учесть в первую очередь.

— Я непременно воспользуюсь вашим советом.

— Сначала поедим, или ты все же сообщишь, за каким собственно говоря?

Виктор пристроил на стул рядом с Григорьевым трофейный саквояж, и открыл его. Тот заглянул вовнутрь, и приподнял в удивлении брови. Он конечно не прошел инициацию, но подобные артефакты наблюдал неоднократно. Так что, с обычными арифмометрами не перепутал. Да и смысл Нестерову показывать ему такую безделицу.

— Та-ак. Вечер перестает быть томным. Рассказывай, — отрезая кусочек стейка, велел он.

Виктор с тоской посмотрел на стол. Есть хотелось неимоверно. Но с другой стороны, решил, что ничего страшного не случится. Рассказ должен получиться недолгим. Угу. Это он так надеялся. На деле же, у Александра Трифоновича нашелся сто и один вопрос по поводу случившегося. Так что, пришлось рассказывать все с толком, с чувством, с расстановкой. Углубляясь даже в те мелочи, которым сам не придал значения, а потом еще и вспоминать все в деталях.

— Все понятно. Значит так. Перво-наперво избавься от своего Браунинга. Желательно выбросить в залив, чтобы с собаками не нашли.

— Зачем? — удивился Виктор.

Что ни говори, а стоит такая игрушка целых тридцать рублей. Не шутка! И вот так, за здорово живешь его выбросить!?

— Объясняю, для особо одаренных. Все характерники находятся на особом учете в ДБР. Ты, к слову, по возвращении из отпуска так же не забудь доложиться по начальству.

— Это я помню.

— Хорошо, что помнишь. Так вот, характерники делятся на четыре категории. Первая, это преподаватели в высших учебных заведениях. Вторая, директора гимназий реальных и ремесленных училищ, отвечающие за активацию подрастающего поколения. Третья, артефакторы. Четвертая, военные. И делается это именно для того, чтобы в обороте не появлялось вот таких левых артефактов. Хотя, конечно случаются проколы. Но я уверен, что этот твой Рязанцев, был вполне легальным характерником. Соответственно, его гибелью займутся мои коллеги. И уж поверь, они там все перероют и просеют через мелкое сито. Пули от Браунинга оставались в черепах?

— Ну да.

— Правильно. А что случается с инородными предметами в случае использования «Аптечки» или перерождения?

— Их выталкивает наружу.

— То есть, пули остались на месте, и могут быть обнаружены. Избавься от пистолета.

— Ясно.

— А вообще, Витя, прекращай маяться ерундой. Не нужно было тебе убивать этого Рязанцева.

— То есть они меня хотели…

— Витя, Витя, остынь. Ну хотели. Но не смогли же. Трупы бесполезны. А подчас даже приносят вред. От живых же можно извлечь пользу. Так что, думай наперед, прежде чем убивать. И уж тем более, окончательно.

— Мне не нравится получив по правой щеке, подставлять левую.

— Ну и дурак. По меньшей мере, мог бы получить прорву опыта. Все одно замазался по самую маковку. Уверен, что в этом он тебя не надул. Наверняка имел какие-то намерения в плане собственного роста.

— Или банально торговал опытом. Сомнительно, что в банке выдадут его в виде кредита или продадут тому, у кого в наличии окажутся криминальные Умения.

— Это да. Таким в банке опыт не обломится. Но все же полагаю, что даже если он что-то и продавал, заботился он в первую очередь о себе. С твоих слов, у него ведь не было ничего из ряда вон. А прошедшие инициацию всячески стараются развиваться. Упершиеся же в потолок сморят на показатели своей Сути, и чувствуют себя ущербными. Не все готовы при этом пахать, и учиться, но подняться на пару голов желают все без исключения.

— Возможно вы и правы. Только я все равно не жалею о том, что сделал.

— Даже если на тебя выйдут?

— Даже в этом случае.

— Ладно. С этим разберемся. А ты вот, что. Ехал бы в Троицк. Отпуск все же. Только на этот раз без приключений.

— Есть без приключений.

— Ешь, давай. А то и так все остыло.

— Александр Трифонович, а можете мне помочь? — беря в руки вилку и нож, поинтересовался Виктор.

— Говори.

— Мне бы купейный билет до Троицка.

— А что так? Неужто настолько впал в немилость Анне Федоровне?

— Да она меня свести с одной девушкой желает. С далеко идущими планами.

— Понятно. И общий вагон отпадает.

— Не поймет и обидится. Мне даже пусть бутафорский, я и в общем доеду.

— Что-то ты совсем уж Витя, — не сдержался от усмешки Григорьев.

— Да просто… Была бы мамка, так все просто. Она ведь родная. Поймет. А Анна Федоровна разобидится не на шутку. Она ведь мне добра хочет.

— Завтра с утра иди на вокзал прямо к военному коменданту. А уж на какой попадешь, утренний, полуденный или вечерний, будет видно.

— Спасибо.