Поющее сердце

Наталья Калашникова

Поющее сердце

Роман-приключение о любви, творчестве и поиске жизненного пути

Все герои и места действия выдуманы, все совпадения случайны

Посвящается Танюше – моей лучшей подруге и первому читателю!

Часть 1. Пария

Глава 1. Весенний денёк

Это было солнечное весеннее утро, дивное в своей ясной свежести. Фернандо вышел на балкон, невольно щурясь от яркого света. Под ним простирался цветистый сад, дорожки, посыпанные гравием, развесистые зонты пальм; чуть левее, у главного флигеля, приветливо синел, отбрасывая солнечные блики, мраморный бассейн. Всё ухоженное, респектабельное, роскошное. «Акулья хижина» слишком скромно именовалась хижиной – это был мини-дворец в стиле «эко-модерн», купленный за баснословные деньги его тщеславным дядей Рикардо Мартинесом.

Казалось бы, за жизнь в такой роскоши кто угодно благодарил бы судьбу… но только не Фернандо! Слишком уж часто ему напоминали об этой его обязанности – быть благодарным за всё, что он имеет, будучи нисколько этого не достоин. И – да, он обязан всегда помнить, что ничего здесь ему не принадлежит.

Фернандо жил в гостевом флигеле – практически отдельной части «хижины» в маленькой боковой комнатке с балконом. Уже само место его обитания говорило за себя: он в этом доме гость, и жизнь его подчинялась многочисленным правилам, установленным хозяевами. Он не должен лишний раз ходить в главный флигель; он не имел права есть в общей столовой, только на кухне; ему не разрешалось купаться в бассейне, а также включать музыку или телевизор где бы то ни было в доме. И ещё ему было строго-настрого запрещено играть на гитаре и петь на территории «Акульей хижины». Почти ко всем этим запретам Фернандо относился равнодушно – не больно-то и надо! Главный флигель и все его обитатели (кроме, разве что, дедушки) были ему даром не нужны, любимую музыку он слушал в наушниках, интернет в телефоне с лихвой заменял телевизор, да и кто вообще может печалиться о вшивом бассейне, когда в двух шагах от дома в твоём распоряжении огромный океан! Только запрет на пение и гитару по-настоящему тяготил. Как порой хотелось с наслаждением перебирать струны долгими дождливыми днями и вечерами, когда он был в наказание заперт в доме на несколько дней. Это было самое тяжкое наказание, о чём его тётка прекрасно знала! Фернандо подозревал, что его вредные и властные тётя с дядей специально установили подобный запрет, зная, как важна для него музыка, они хотели лишить его малейшей радости, оставив вокруг лишь бездушную роскошь, за которую он был обязан их благодарить.

Впрочем, в его положении был один неоспоримый плюс – никого не волновало, где парень проводит время и чем он занят, лишь бы ничем противозаконным, так что, если Фернандо сейчас уйдёт, то никто не хватится его до самого вечера. Полная, абсолютная свобода!

Фернандо открыл свой шкаф, доставая простую футболку с шортами. Мартинесы никогда не заботились о его гардеробе, все свои вещи Фернандо покупал сам, на те деньги, что ему удавалось заработать. Да и так ли важно, во что он одет каждый день? Единственной его каждодневной болью были волосы – эти вечно торчащие во все стороны каштановые кудри, которые утром после сна без боли не расчёсывались! Фернандо не знал, что с ними делать. Растить, чтобы они крупными волнами спускались на плечи? Тогда в этой шапке можно сразу мигрировать в Антарктиду, и шуба не понадобится. Бриться налысо? Однажды в порыве отчаяния Фернандо именно так и сделал – и потом полгода ненавидел свое отражение в зеркале. В итоге он решил оставить свои волосы как есть – серединка на половинку, торчащими во все стороны. Да и чёрт с ними! Пусть это будет его стиль! Про всякие фены, укладки и прочую ерунду Фернандо и думать не хотел – что он, девочка что ли?!

Возле зеркала у Фернандо всегда висела фотография его матери – очень красивой девушки с пышными каштановыми кудрями. Фернандо часто с тоской смотрел на это фото. Нет, своё лицо он унаследовал явно не от неё, а как выглядел его отец, Фернандо не знал. У мамы были огромные глаза, светлые как океан, маленький тонкий носик и личико-сердечко, а у Фернандо все ровно наоборот – большой орлиный нос, широкий подбородок, глаза почти чёрные, и еще густые брови в придачу!

Но в целом его внешность его устраивала. Средний рост, не качок, но и не тощий – Фернандо много плавал и постоянно гулял по родному острову, отчего его кожа была бронзово-шоколадной, ведь в Тринити лето круглый год. Фернандо в последний раз глянул на себя в зеркало – на него смотрел горделивый, смуглый красавчик с самодовольным взглядом. Да, он себе нравился, он хорош.

Фернандо вытащил свою гитару – вторую, купленную на заработанные им самим деньги. Первую его гитару разбили его кузены Адриан и Хосе, когда Фернандо впервые нарушил запрет на игру в доме. Закинув чёрный чехол на плечи, парень выдвинулся в сторону океана, обойдя «хижину» с тыльной стороны. Фернандо с усмешкой оглядел молчаливый, всё ещё спящий главный флигель. Утро субботы. Два дня без дурацкой школы впереди – благодать! Сейчас в доме находилось только взрослое население – дедушка, дядя Рикардо со своей женой да тётка. Трое его кузенов – Адриан, Хосе и сестра Марсия – учились в закрытых школах-интернатах, домой наезжали редко, чему Фернандо был несказанно рад.

Городок Тринити, где они жили, располагался посреди океана на одноимённом острове вулканического происхождения с высокими крутыми скалами с северной стороны. Сам остров по форме напоминал бублик – округые, песчаные берега, покрытые тропическими лесами, образовывали красивую лагуну. Весь остров Тринити был, по сути, одним большим пляжем из золотых песков и зелёных пальм, где царило вечное лето.

Фернандо любил гулять вдоль океана. Он держал путь к западной оконечности острова, где возле песчаной косы, под сенью пальм стоял старенький деревянный домик, частично развалившийся от старости. Домик его родителей. Сердце Фернандо каждый раз наполнялось нежностью и грустью, когда он видел эту голубоватую, старенькую хижину – настоящую хижину, а вовсе не сияющий белый особняк. Он, Фернандо, мог бы жить здесь – с отцом и матерью, а не у богатых родственников. И он был бы по-настоящему счастлив.

Его мать, Сильвия Мартинес, была младшей дочерью дедушки Фабиана. Самая хорошенькая из его детей, его любимица и гордость… пока не сбежала с отцом Фернандо, лихим сёрфингистом Педро Гонсалесом. С точки зрения богатых и гордых Мартинесов это был постыдный мезальянс, и от Сильвии отвернулась вся её родня. От Педро Гонсалеса не осталось ни одного фото, единственное, что Фернандо знал про родного отца – тот любил играть на гитаре и петь. («Целыми днями бренчал да горланил песни! Этим, видно, он и охмурил твою мать!» – так неодобрительно рассказывал внуку дедушка Фабиан).

Должно быть, Педро и Сильвия очень любили друг друга – по крайней мере, Сильвия без колебаний перебралась в этот плохенький домик у песчаной косы, где вскоре родился Фернандо. А вот предложения пожениться своей возлюбленной Педро Гонсалес так и не сделал, Фернандо родился вне брака, получив фамилию матери – Мартинес. Парень порой долго гадал, почему его отец так поступил. Не был уверен в своих чувствах к его матери? (Такое предположение сразу наполняло душу Фернандо горечью) Или просто был приверженцем свободной любви, не связанной условностями официальных уз? По крайней мере, их история представляла собой классический любовный роман – они страстно любили друг друга и умерли в один день.

Педро пристрастил Сильвию к искусству сёрфинга. В один из дней, оставив маленького Фернандо на попечение приходящей няни, они сели на небольшой катерок и уплыли на какой-то далёкий остров ловить большую волну – там очевидцы видели их в последний раз. Погода в тот день изменилась резко – только что стоял безоблачный, ясный день и вдруг налетел дикий шторм, море словно взбесилось. Первой тревогу подняла приходящая няня – ей заплатили за четыре часа, а прошло уже все десять, малыш Фернандо без конца плакал, море бушевало, лишь чуть-чуть не достигая стен крохотного домика. Няня провела жуткую ночь в домике на побережье, а наутро отнесла мальчика в семью Мартинес, к которой, согласно реестру, принадлежала мать её подопечного. Так Фернандо оказался в «Акульей хижине».