Страница 4 из 5
И видеть твою улыбку.
Но нас разделяет пропасть
И страх совершить ошибку.
А пропасть длиной в четверть века
И глубиной в невозможность.
И между нами – парсеки,
Над нами – Судьбы непреложность.
И только сигналы «ай си кю»
Сближают со скоростью света.
Это застывшие крики
Несчастного сердца поэта…
Боль
Ничего не вернуть…
Лучше просто забыть.
Можно только любить,
Не боясь наказанья.
Всё иное есть боль,
Впрочем, как и любовь.
Но любовь –
Это боль созиданья…
Горизонтальная тоска (А. Вознесенскому)
Красоточки – кокоточки,
В прикидах – словно фоточки!
Глазастые, как форточки,
И души широки.
Юбчонки ноль – аршинные,
Причёски петушиные,
Движения пружинные,
Глаза полны тоски.
Глаза полны такой
Горизонтальною тоской!
А мир уже так стар,
И перпендикуляр
Встречается, как дар,
Недопустимо редко.
И девочки – конфеточки,
Блудливые нимфеточки,
Сексовые поэточки
На бизнес сели крепко.
Ах, как же глубока
Горизонтальная тоска!
Расстояния
От времён изобилия
До времён воздержания –
Чёрной скорби река.
Жизнь – отнюдь не идиллия,
Жизнь – всего лишь дрожание
Рокового «ствола» у виска.
Жизни путь – расстояние
Не длинней толщины волоска…
Смерть учителя
Дни и ночи летят, мельтеша, как шальной стробоскоп…
И меняемся мы с течением лет.
А Земля, как и раньше, бежит на восток.
Но седеют виски, и зимы уже слышен привет.
А когда-то, в стране безмятежных ребяческих снов,
Мы за двойки грозились ему отомстить.
Благо, жили мы рядом, в утробах соседних домов.
Благо, слов нецензурных хватало его окрестить.
А сегодня, увидев цветами усыпанный гроб,
И в который уж раз обожжённый приливом стыда,
Я заплакал…Впервые был плач не игрой,-
В той игре был финал веселее всегда.
Мой учитель молчит. Укоризной немой
Веет от складок горько поджатого рта.
И сегодняшний день, день не ваш и не мой,
День, в который сжигает Судьба паспорта,
Не закончен. И скорбь не успела остыть.
Жаркий пепел ещё обжигает нам грудь.
И не хочется есть, и не хочется горькую пить.
Посидим, помолчим, и в последний отправимся путь…
Из цикла «Mine herz»
Mine herz
Моя! – до потери пульса:
Ты проходишь – а я дрожу.
Может, пахну похлеще скунса,
Или то, что пешком хожу,-
Что твоей нелюбви причина?
Не выходит «клинья подбить»…
Не хватает высокого чина,
Или «трубки» с тарифом «Лю Би»?
А любить – это, знаешь, так сладко,
Да и чёрт с тем, что не взаимно!
Растворяешься без остатка,
Повторяя заветное Имя…
А потом – незваные слёзы,
Или, просто, смазка для век?
А потом – без ответов вопросы,
И, ба-бах! Без вопроса ответ…
Я всё знаю, родная, не глупый.
Потому-то и не прихожу.
Но забыть не могу. Это трупы
Не умеют тужить…Ворожу.
Вора! Вора! Украсть твоё сердце!
Вора жду! Чтоб помог всё решить.
Жду напрасно… Но стуки Mine herzа
Это клятва – до смерти любить!..
Неразрешимая задача
Я хотел бы Её увидеть…
Но никак не фартит – не встречаю.
А в уме мельтешат эпитеты
С окончаниями на «-ая».
А я не согласен с теорией.
С тою самою – вероятностей.
Впрочем, это другая история,
И замнём эту тему – для ясности…
Почему, если два пешехода
Вышли, верю, – навстречу друг другу,
Не встречаются по полгода,
Хоть и ходят в одной округе?!
Я сужаю круги – до точки.
Я спрямляю углы – до линии.
Я давно исщипал лепесточки
Всех мастей – от мака до лилии.
И, скорее всего, – не любит!
Спать ложится – другого помня.
Не собрать мне твой кубик, Рубик!
Не найти в уравнении корня…
Неразрешимая задача
На рассвете поет соловей…
Задержавшись у входа в сабвэй,
Затаивши дыхание, жду…
И шепчу: «хав ду ю ду?..»
Всё о Ней, всё о Ней
Ты поёшь по утрам, соловей!
Моя Хавва, моя пава,
Моя солнечная, Аве!
Как Ты там без меня?
Может ли Солнце без дня?
Может ли ночь без тьмы?
Как же не вместе мы?!
Мою грусть своей песней развей
Лекарь мой и палач – соловей!
Почему постоянно – о Ней?!
Ведь не время для сбора камней,
Время только разбрасывать их…
Воздыхатель лишь я – не жених.
Я прошу – ну не будем о Ней!
Позабудем Её, соловей!
На рассвете поёт соловей…
Сушит душу мою суховей…
Кто?
Жить без любви не может никто.
Даже известный всем дед Пихто.
Даже актёр Жан Поль Бельмондо.
Даже таинственный Х. в пальто…
Я не в пальто, и манто не имею.
Но, как увижу Её – немею…
Я б Третьяковскую галерею
Ей бы купил, будь я евреем.
Я бы украл все компьютеры НАСА,
Я бы не ел тридцать лет хлеб и мясо,
Я б на руках взошёл на Кайласу,
Сдал бы в Фонд мира свой пай на Парнасе…
Чтобы Она меня полюбила
Я б отлупил Клинтона Билла,
Я бы фокстрот станцевал с гориллой,
И согласился бы шило – на мыло.
Плюнул бы в душу и Джорджу, и Бушу,
Поцеловал бы в округлости Хрюшу,
Под корень срубил Беловежскую пущу,
И даже поклялся б любить свою тёщу1
Ну кто мне подскажет, как быть?!
Из цикла «Marina»
До свиданья!
Ухожу в неизведанный мир,
Переполненный жаждой познанья.
Вопросительный знак – мой кумир.
Дорогая моя, до свиданья!
Я тебе не скажу – прощай!
Без тебя моя жизнь, как без света.
Не бродяга я, не упрощай!
Просто, дом мой – сама планета.
Так хотелось-бы всё повидать,
Всё познать, всем побыть, всё пощупать.
А настанет пора увядать,-
Что-ж, когда-то побуду и трупом.
А настанет пора, – я вернусь.
Я смогу, только верь, мне по силам
Переплавить вселенскую грусть
В радость встречи, как ты попросила!
Тетрадь
Я подарил цветы живые
Марине. Я её люблю.