Ключ

Галар положил трубку, пошёл в ванну и подставил голову под ледяную струю. Вода струилась и, казалось, замерзала на его белом лице.

…Рон шёл по улице города, направляясь к отелю, где жил Галар. Сам он заночевал в помещении клуба, закрытого на зиму. Оставшиеся запахи, шест, зеркальный шар под потолком оживляли его поблекшие фантазии. Утренний туман оттепели стелился по улице, Рон зашёл в тень дома, окна которого были задёрнуты шторами.

– Рон… – послышалось откуда-то снизу, – Рон-тень…

– Кто это?..

– Господин Нинус, наниматель Галара. Я говорю с тобой сквозь тени. Я – Старший.

– Что вы хотите, господин Нинус?..

– Я хочу поддержать тебя, Рон! С тобой обходятся, как с мелочью! А ты не таков. Ты достоин большего. Ты хорошо послужил нам, Рон. И достоин награды. Не знаю, как Галар. Тут могут быть разные мнения. А ты – достоин. Я помогу тебе.

– Галар говорил мне о времени за краем мира… О каком-то своём козыре. Искрах. Я не понял его. Может, болтал спьяну.

– Ох, этот Галар! Как и Гоин, ты ведь помнишь Гоин? Их тянет к запредельному! Наше счастье ведь другое, правда?.. Приземлённое, ощутимое – всеми порами тела! Ты помнишь мгновенья перед началом дефиле: взметающиеся юбки, крепкие загорелые бедра, стучащую энергичную музыку, шум, напряжение, которое вот-вот взорвётся праздником! Я помещу тебя в центр праздника, Рон, подключу к его сути, к его двигателю! Бесконечного праздника! Ты наполнишься жизнью, чужими жизнями – душами, которые слетятся на огонёк смерти!..

– Это хорошо звучит, господин Нинус, – Рон посмотрел вниз. Перед ним в тумане темнел провал, в котором на глубине шевелилось нечто белое, похожее на огромного кальмара.

– Лови!

Из глубины к Рону поднялся пузырёк, влился в него. Рон почувствовал напряжение, взрыв удовольствия и сладострастия, насилия, не имевшего границ. Это длилось мгновение, но казалось – целый век.

– Да… – проговорил Рон, слегка опомнившись. – Да, я буду работать на вас.

– Присматривай за Галаром. Разузнай про его козырь. Я свяжусь с тобой, лучший менеджер, – в голосе Нинуса слышалась ирония, которую бессмысленно улыбающийся Рон пропустил мимо ушей.

Снегоходы остановились среди сугробов, вблизи от высокого дерева посреди поля. Слева и справа синел далёкий лес. Фригг, Анна-Мария и Ник с часами в руках пошли к дереву, деревянные человечки задержались возле снегоходов.

– Что делать, мастер?.. – Хрёсвельг посмотрел на Офнира.

– Пока не знаю, Хрёсвельг! Думаю, что надо потихоньку стянуть часы и сбежать, когда представится удобный момент! А пока следовать за ними! Быть вежливыми и полезными, чтобы нас не прогнали! А что бы ты сделал?..

– Если бы я был большой, то съел их, – заявил Хрёсвельг. – А когда я маленький, они мне нравятся.

Фригг встала у дерева и посмотрела на карту. На ней постепенно проявилось стихотворение, с примечаниями сбоку.

– Всё ясно, – заявила она, – нужно читать стихотворение на ходу! Первая строчка – три шага направо, вторая – три налево! И так далее!.. Начинаю!..

Фригг остановилась. Ничего не появилось – ни вокруг, ни на карте.

– Какое печальное стихотворение! – сказала Фригг. —

Но оно не работает!

– Королева! – Анна-Мария заглянула в карту. – Тут есть значок!

– И что он значит?..

– Надо поднять руку! Вот так!.. «А после – знамя!» – выкрикнула Анна-Мария и отсалютовала воображаемому знамени.

Фригг последовала её примеру. В земле открылся ход, в него с краёв посыпался снег. Вниз вела деревянная лестница.

Ник, который положил часы и осматривал в бинокль окрестности, произнёс:

– Вижу какое-то движение. Далеко, на опушке.

– Призрачные всадники? – спросила Фригг.

– Нет. Кто-то ещё.

– Нам пора, Ник, – Фригг подняла часы и подошла к ходу.

Рация на поясе Ника заговорила. Он взял её в руку, хотел было отключить, но потом поднял снова. Фригг стояла рядом и слушала. Сквозь треск был слышен громкий мужской голос.

– Лейтенант! Это полковник Шарль Галевин. Полковник Шарль Галевин. Выслушай меня. Выслушай. Это полковник Галевин, Специальная Служба. Слушай, Андроник. Коды доступа изменены, но я успел записать сообщение. Ты не сможешь ответить. Просто выслушай. Я не собирался заманить тебя в ловушку. Хотел поговорить. Объяснить, что к чему. Что вообще тут происходит. А потом бы ты оставил часы у себя или отдал их мне. Но я знаю, как ими распорядиться, а ты – нет. Часы представляют большую опасность. Я догадываюсь, что задумали в Асгарде. Но они не осознают степени риска. Их план слишком опасен, он погубит вас и многих других! Возможно, всё Древо! Наш долг – исправить ошибку. Иди к опушке. Я уже близко. Нам есть о чём поговорить. Ты можешь мне доверять, Ник. Нам есть что вспомнить. Помнить, помнить… – повторял голос, как эхо, пропадая в треске.

Ник опустил рацию.

– Это полковник Галевин, он уже говорил со мной по специальному каналу. Тогда я решил, что враги прикрываются его именем. Но теперь думаю, что ошибался. Надо проверить.

– И что вы будете делать? – растерянно спросила Фригг.

– Пойду на опушку. Поговорю с ним.

– А если Галевин предатель? Он убьёт вас! Надо следовать плану!

– Я не верю, что Галевин изменил. Тут что-то не так. Он – один из лучших командиров, герой Кроны. Но если Галевин предал или нас преследует кто-то другой – покончу с ним.

Ник снял с плеча винтовку и пошёл к лесу.

– Лейтенант Зимней Стражи Андроник, – неожиданно властным голосом сказала Фригг.

Ник остановился и серьёзно посмотрел на неё – иначе, чем раньше.

– Я, Фригг, Королева Кроны, приказываю вам отправиться вместе с нами в отель. Выполнять!

– Есть! – Ник чуть помедлил, вернулся, и встав у входа, поднял винтовку:

– Идите. Я за вами.

Анна-Мария и деревянные человечки быстро спустились по лестнице. Фригг, с часами в руках, посмотрела на Ника. Он внимательно смотрел в оптический прицел. Его лицо, выражавшее сомнение, вдруг стало удивлённым. Раздался выстрел. Фригг вскрикнула, выронила часы и упала вниз. Ник выстрелил в ответ и сбежал вниз по лестнице.

Анна-Мария поддерживала Фригг, деревянные человечки

стояли рядом.

– Как вы, Королева?! – спросил Ник.

– Похоже, я не ранена… Часы вылетели у меня из рук, и я оступилась. Только вот кровь на руке…

Отверстие над ними закрылось. Проход был выложен кирпичом, на его стенах горели светильники и висели картины.

– Я поступил неправильно… Мне почудилось что-то, но этого не может быть… Галевин выстрелил с предельной дальности, как только смог. Он опередил меня, – оправдывался Ник, – возможно, я задел его. Не скажу, что убил, но задел.

Анна-Мария заклеила ладонь Фригг пластырем, который нашёлся в её сумке.

– Небольшая ссадина, – сказала она, – ничего страшного! До свадьбы заживёт!

– Не переживайте, Ник… Я тоже нарушала планы, – Фригг улыбнулась… – А у меня выработался командный голос!..