Страница 12 из 26
Нас удивило, правда, упоминание о порке, которая в наше время в интеллигентной семье была бы абсолютно невозможной и представлялась несовместимой с человеческим достоинством: так было, правда, в Ленинграде, может быть, в провинциальной глуши интеллигенция вела себя иначе – хотя нам и трудно себе это представить. В общем, к образу профессионального педагога и добродушного по природе Андрея Васильевича Митина, эта деталь идет как корове седло.
Не менее интересна и не менее заслуживает упоминания изданная в Сан-Пауло книга Вениамина Васильевича Сапелкина[58] «Пушкин и Достоевский». Выпущенная в очень хорошем внешнем оформлении, на прекрасной бумаге, со многими иллюстрациями, она не представляет собою специального научного исследования, а лишь повторяет несколько докладов, сделанных автором в Сан-Пауло и в Рио-де-Жанейро.
Тем не менее, написанная в духе любви и понимания Пушкина и с неизменным здравым смыслом, книга полезна и ценна, особенно сейчас, когда и о Пушкине, и о Достоевском так часто с серьезным видом говорят глупости, и когда хороший тон состоит в том, чтобы повторять безнадежно устарелые лады установившихся в русской литературе с легкой руки левых критиков, тенденциозные и фальшивые представления о великом поэте.
К наиболее значительным страницам работы В. В. Сапелкина мы бы отнесли те места, где он говорит о взглядах Пушкина и об его отношениях с Царем. Здесь он рассказывает правду объективнее и вернее многих специалистов-пушкинистов.
Разбирая веру и сомнения, взлеты и падения Пушкина за всю его жизнь, автор не только приводит факты его биографии, его стихи к Филарету и столь существенные для его психологии отрывки, как его слова по поводу монастыря на Казбеке:
но и приводит важные выдержки из записок А. О. Смирновой[59]. В них есть такие отрывки: «Я думаю, что он серьезно верующий, но он про это никогда не говорит. Глинка рассказал мне, что он застал раз его с Евангелием в руках, причем Пушкин сказал ему: "Вот единственная книга в мире: в ней все есть". Я сказала Пушкину: "Уверяют, что вы неверующий".
Он расхохотался и сказал, пожимая плечами: "Значит, они меня считают совершеннейшим кретином"».
Или вот приводимые Смирновой слова самого Пушкина: «Человек рожден с инстинктом сверхъестественного, которое находится в нем самом, – вот почему народ везде склонен к религии. Я хочу этим сказать, что он чувствует, что Бог существует, что Он есть высшее существо вселенной, одним словом, что Бог есть. Я в конце концов пришел к тому убеждению, что человек нашел Бога именно потому, что Он существует. Нельзя найти то, чего нет… Нельзя выдумать и чувств, мыслей, идей, которые не прирождены нам; вместе с тем таинственным инстинктом, который и отличает существо чувствующее и мыслящее от существ, только ощущающих. И эта действительность столь же реальна, как все, что мы можем трогать, видеть, испытывать…»
Хорошо, что В. В. Сапелкин отдает хотя бы некоторую справедливость Государю Николаю Первому, приводя ряд его высказываний о Пушкине, которые обычно тщательно и эффективно скрываются и замалчиваются. К числу таковых принадлежат следующие строки из письма Государя к А. О. Смирновой: «Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, не способному оценить того, в которого он целил. Эта рука не дрожала от сознания величия того гения, голос которого он заставил замолкнуть».
Не менее характерны и слова Царя графу Киселеву[60]: «Я теряю в нем самого замечательного человека в России» (известно, что «самым умным человеком в России» Николай Первый назвал Пушкина еще после первой встречи). Типично и то, что Пушкин, умирая благословил Царя и сказал Жуковскому: «Скажи Государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастья в его сыне, что я желаю ему счастья в его России».
Как сочетать такие факты, достаточно ясные с обеих сторон – а ведь ни Царь на престоле, ни умирающий Пушкин не имели нужды лгать – со злопыхательными мифами, будто Царь подстроил смерть Пушкина, продолжающими, как это ни грустно и ни стыдно, бытовать не только в Советской России, но и в эмиграции – это объяснить трудно. Обычно предпочитают эти детали просто игнорировать; так удобнее.
Отметим еще с одобрением мысль автора книги подчеркнуть связь между Пушкиным и Достоевским и то, что он воспроизводит полностью историческую речь Достоевского. Значение этой последней столь велико, что о ней очень кстати напомнить.
«Возрождение» (Париж), рубрика «Среди книг и журналов»,
февраль 1958, № 74, с. 125–129.
Некоторые отзывы о наших изданиях: книги издательства «Наша Страна»
Нельзя не признать, что за последнее время продукция этого русского издательства в Буэнос-Айресе интересна и разнообразна. После увлекательного детективного романа М. Бойкова «Рука майора Громова» и хорошего бытового романа из советской жизни – «Всюду жизнь» Н. Кусакова, – необычайно реально и убедительно рисующего повседневный быт граждан СССР, мы прочли теперь выпущенный там же в Аргентине сборник рассказов и очерков Г. Месняева[61] «За гранью прошлых дней» и два исторических исследования: «Император Николай I и военный заговор 14 декабря 1825 года» профессора М. В. Зызыкина[62] и «Император Павел Первый» Н. Потоцкого[63].
В художественном отношении книгу Г. Месняева следует поставить на первое место. Его имя уже хорошо известно читающей публике в эмиграции, и мы уверены, что его сборник будет иметь заслуженный успех. Стоит, может быть, пожалеть, что он не выступает с цельным и законченным произведением, романом или циклом рассказов, так как соединенный в «За гранью прошлых дней» материал распадается на несколько групп, ничем между собою не соединенных. Самое лучшее среди опубликованного здесь – путевых очерков, рассказов из советской жизни, воспоминаний о прошлом, – это, на наш взгляд, литературный очерк о графе А. К. Толстом, под заглавием «Околдованный витязь». Хочется пожелать, чтобы автор развил и дополнил эту работу, дав полностью биографию А. К. Толстого и более глубокий анализ его творчества, и когда-нибудь издал ее в таком расширенном виде; он бы этим заполнил пробел, существующий в русской литературе в отношении этого замечательного и не оцененного по заслугам поэта, драматурга и романиста.
Книга профессора Зызыкина о Николае I, весьма интересная, вызывает некоторое недоумение, особенно, если принять во внимание научную квалификацию ее автора. Поставив себе, видимо, вполне рациональную и актуальную задачу дать исторически правдивый образ этого замечательного русского Царя, составитель исследования, не соблюдая строгого плана, дает множество высказываний современников и позднейших историков, не всегда сопровождая их должными комментариями, так что читатель во многих случаях может остаться в растерянности. Особенно нам хотелось бы возразить против включения в эту компиляцию отрывков из тенденциозного, несправедливо враждебного к Николаю Первому романа Мережковского[64], которым иные из публики смогут, не разобравшись, приписать историческую достоверность.
Этого упрека нельзя сделать книге Н. Потоцкого о Павле Первом, в которой весь материал подчинен цели опровергнуть ложные обвинения и возвеличить павшего от рук заговорщиков Царя. Меньшая по размеру и менее обстоятельная, чем исследование профессора Зызыкина, она оставляет впечатление большей цельности и ценности.
58
Вениамин Васильевич Сапелкин (?-1958) – журналист, издатель. Издавал несколько периодических изданий в Харбине и Тяньзине. С 1953 жил в Бразилии, в Сан-Паулу. Редактор единственной русской газеты «Вестник Бразилии». После ее закрытия, основал издательство «Луч» с собственной типографией. Погиб в автомобильной катастрофе.
59
Александра Осиповна Смирнова(-Россет) (1809–1882) – фрейлина императорского двора. Дружила с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, Н. В. Гоголем, М. Ю. Лермонтовым.
60
Павел Дмитриевич Киселев, граф (1788–1872) – государственный деятель. Генерал от инфантерии. Командующий русскими войсками в Лунайских княжествах. Первый министр государственных имуществ. Посол России во Франции.
61
Григорий Валерианович Месняев (1892–1967) – писатель, журналист. Учился на юридическом факультете Киевского университета. В 1914 поступил в Виленское военное училище, по окончанию которого служил в 152-й пехотном Владикавказском генерала Ермолова полку 38-й пехотной дивизии. Участвовал в Первой мировой войне. Воевал в Добровольческой армии, в Марковском пехотном полку. В 1920, при отступлении, заболел тифом и остался в Ростове-на-Дону; скрывал свое прошлое. В 1942 оказался в немецкой оккупации; в 1943 эвакуировался на Запад, жил в Баварии. После войны переехал в США, активно сотрудничал с газетой «Наша страна» (Буэнос-Айрес), был редактором газеты «Россия» (Нью-Йорк), печатался в журналах «Знамя России» (Нью-Йорк), «Возрождение» (Париж). Опубликовал книги «За гранью прошлых дней» (Буэнос-Айрес, 1957), «Поля неведомой земли» (Буэнос-Айрес, 1962), «По следам минувшего» (Нью-Йорк, 1965).
62
Михаил Валерианович Зызыкин (1880–1960) – историк, правовед, публицист. Образование получил в Императорском Московском университете, с 1911 приват-доцент. В 1921 эвакуировался в Константинополь, после перебрался в Рим, а затем в Софию. Преподавал в Софийском университете до 1929. В 1929 устроился в Варшавский университет, состоял в нем профессором православного богословского факультета на кафедре православной социологии и канонического права. Активно участвовал в монархическом движении и церковной жизни, был избран членом Международной Академии христианских социологов. В начале Второй мировой войны уехал в Аргентину, где сотрудничал с газетой И. Л. Солоневича «Наша страна». Опубликовал книги и брошюры «Царская власть и Закон о престолонаследии в России» (София, 1924), «Функции церковной власти: Епископ как ее орган» (Варшава, 1931), «Патриарх Никон – его государственные и канонические идеи» (Варшава, том 1, 1931; том 2, 1934), «О церковной самостоятельности в новейших построениях церковно-государственных отношений» (Варшава, 1932), «Философия власти в свете христианской социологии» (Варшава, 1933), «Тайны императора Александра I» (Буэнос-Айрес, 1952), «Император Николай I и военный заговор 14 декабря 1925 года» (Буэнос-Айрес, 1958) и др.
63
Николай Потоцкий (наст. имя Николай Георгиевич Шаповаленко; 1894–1976) – офицер, журналист. Участник Гражданской войны. В эмиграции жил во Франции, в Ницце. В 1930 организовал в Ницце Общество изучения России, входившее в Российское народно-имперское («штабс-капитанское») движение. После Второй мировой войны продолжил свою деятельность в Российском народно-монархическом движении И. Л. Солоневича, редактировал «Бюллетень Российского Народно-монархического движения», руководил Литературным Фондом Народной Монархии. Сотрудничал с газетой «Наша страна» (Буэнос-Айрес). Автор книг и брошюр, изданных «Нашей страной»: «Беседы о народной монархии. Народно-монархическое движение» (совместно с И. Н. Владимировым; 1953), «Спутник пропагандиста народной монархии» (1954), «Император Павел Первый» (1957), «Курс национального воспитания русской молодежи» (1958), «Народная монархия» (1959), «Правда о царской России» (1959) и «Земля – трудящимся!» (1960), а также книги «К русской молодежи» (Ницца, 1962).
64
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) – писатель, поэт, литературный критик, переводчик, литературный и общественный деятель. Муж поэтессы Зинаиды Гиппиус. Один из основателей русского символизма.