Страница 4 из 8
Скоропостижная смерть царя Бориса 13 апреля 1605 г. открыла Лжедмитрию путь к престолу. Юный царь Федор Годунов и его мать были зверски убиты. Недолгое царствование самозванца завершилось его свержением и гибелью 17 мая 1606 г. Однако вскоре он опять «воскрес» в брянских лесах – в лице безвестного проходимца Лжедмитрия II, у которого появилось много сторонников. Не случайно одним из идейных двигателей русской Смуты стала народная вера в «доброго царя».
Новый московский царь, Василий Шуйский присягнул Земскому собору и, хотя был природным Рюриковичем, особым влиянием не обладал. Царская казна была расхищена первым Лжедмитрием, вокруг Москвы рыскали повстанческие отряды, на юге поднял мятеж Иван Болотников, выступивший на стороне Лжедмитрия II. 1 мая 1607 г. в бою под Калугой болотниковцы нанесли удар правительственным войскам. В этом сражении погиб Леонтий Иванович Орлов: «служил по московскому списку и убит на службе под Колугою». Сын его Иван (1598–1656) остался сиротой в возрасте 8 лет.
Хотя правительству вскоре удалось сокрушить Болотникова, к северным окраинам Москвы подошли отряды второго Лжедмитрия, которые заняли село Тушино. Для борьбы с «тушинским вором» Василий Шуйский заключил союз со Швецией, намереваясь с ее помощью одолеть самозванца. Это решение привело к тому, что враг Швеции – король Речи Посполитой Сигизмунд III Ваза двинулся походом на Россию и осадил Смоленск.
25 января 1609 г. отряд Лжедмитрия II, состоявший из запорожских казаков, поляков и литовцев, внезапным набегом захватил Торжок. Разбойники ворвалась в город, застигнув врасплох его жителей, и учинили на улицах кровавую резню. Архимандрит Константин вместе с другими горожанами и монастырской братией заперлись в деревянной Введенской церкви, не желая сдаваться душегубам, которые подожгли храм. В сражении погибли дворянин новоторжский Клим Алексеевич Орлов, сыновья его Семен и Никифор, брат Роман и племянник Владимир. В родословиях указано, что они убиты «в Московское разорение от поляков».
Власть самозванца распространилась на многие русские уезды. Лишь Троице-Сергиева Лавра мужественно выдержала осаду тушинцев. «Тушинский вор» громко заявлял, что только он способен прекратить Смуту. На сторону «царя Дмитрия Иоанновича» массово потянулись дворяне – «перелеты». Василий Никитич Орлов служил в штате самозванца «государевым стряпчим» в Переславле-Залесском еще с 1606 г., не желая подчиняться Шуйскому. Скоро к нему присоединился брат Григорий. А их брат Семен Никитич Орлов остался верен Шуйскому и 24 июня 1610 г. был убит в Клушинской битве с поляками «под Москвою от литовских людей, при царе Василье Ивановиче всея Руссии».
Под натиском польско-литовского войска и перед угрозами «тушинского вора» бояре и дворяне 17 июля 1610 г. свергли Василия с престола и насильно постригли в монахи. Пришедшая к власти в Москве Семибоярщина подписала с Речью Посполитой договор о приглашении на престол королевича Владислава, сына Сигизмунда III. Василий Шуйский оказался в польской тюрьме, где и окончил свои дни. Начались расправы над его приближенными. В октябре 1612 г. царица Мария Петровна Шуйская была обвинена в расточении государевой казны. К следствию была привлечена мать Леонтия и Ивана Орловых, вдова Ивана Третьяковича Ульяна Орлова, служившая второй казначеей царицы. «27 октября на допрос были приведены казначеи бывшей царицы Анна Шестакова да Ульяна Орлова и бояре их спрашивали сколько княж Васильева княгиня Шуйского Государевы казны покрала и кому давала хоронити или и впрок кому давала, тоб все сказали вправду, а не скажут правды и им быти пытаным». В приходе у Ульяны Орловой оказалось все до копейки – «452 рубли 10 денег», и обвинение осталось недоказанным.
А в стране царила анархия. Одни уезды присягнули Владиславу, другие – «царю Дмитрию», а иные жили сами по себе. Попытка Первого ополчения освободить Москву от «воров» и поляков весной 1611 г. закончилась неудачно. 3 июня 1611 г. польская армия овладела Смоленском, который вновь оказался в составе польско-литовского государства.
Василий и Григорий Никитичи Орловы, которых все цари ценили за личную храбрость и административные таланты, присягнули Владиславу. Семибоярщина направила Василия на службу в Великий Новгород, на который обрушилась шведская армия. В ночь с 15 на 16 июля 1611 г. шведский генерал Якоб Делагарди предпринял штурм Новгорода. Пленный холоп изменника Лутохина, Иван Шваль, тайно ввел неприятельских воинов через Чудинцовские ворота в город. Началась резня. Новгородцы «кидались от ужаса в реку, спасались в крепость, бежали в поле и в леса». Воевода В.И. Бутурлин, бросив город на произвол судьбы, бежал со стрельцами в Москву. Сражалась горсть людей. «Стрелецкий голова Василий Гаютин, дьяк Афиноген Голенищев, Василий Орлов да козачий атаман Тимофей Шаров с сорока козаками решились защищаться до последней крайности, – свидетельствует летопись. – Много уговаривали их шведы к сдаче, они не сдались и умерли все вместе за православную веру». Согласно «Новому летописцу», «немцы ж обещаша им дати много злата, да перестанут с ними биться; они же не повинушася и вси побиени быша». В родословной росписи Орловых о Василии Никитиче есть лаконическая запись: «Пал мертв с мечом в руках». У него осталась «в бедности» вдова Василиса и сыновья Семен и Андрей.
На ином поприще «отличился» брат его Григорий Никитич Орлов, который стал ярым сторонником Семибоярщины. 30 октября 1610 г. от имени польского короля Сигизмунда III канцлер Великого Княжества Литовского Лев Сапега пожаловал ему поместье Андрея Щелкалова в Шатцком уезде – сельцо Пучково с деревнями, пашни 507 четвертей. В августе 1611 г. Григорий Никитич сподобился подать известную челобитную: «Наяснейшему великому государю Жигимонту, королю польскому и великому князю литовскому, и государю царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичу всея Руси, бьет челом верноподданный вашие государские милости Гришка Орлов. Милосердные великие государи! Пожалуйте меня верноподданного холопа своего, в Суздальском уезде изменничьим княжь Дмитреевым поместейцем Пожарского, селцом Ландехом Нижним 3 деревнями; а князь Дмитрей вам государем изменил, отьехал с Москвы в воровские полки, и с вашими государевыми людми бился втепоры, как на Москве мужики изменили и на бою втепоры ранен. Милосердные великие государи! Смилуйтеся, пожалуйте».
По этой челобитной 17 августа 1611 г. по указу А. Гонсевского от имени «царя и великого князя Владислава Жигимонтовича всеа Руси» пожаловано Г.Н. Орлову поместье «изменника» князя Пожарского – сельцо Нижний Ландех с деревнями Суздальского уезда. Верный присяге Владиславу, Григорий в ночь на 23 августа 1612 г. провел в осажденный Вторым ополчением Кремль 500 или 600 гайдуков на помощь польскому гарнизону: «В ту же нощь некий изменник Гришка Орлов, имущи с собою 600 человек гайдуков, пройде в Москву и гайдуков поставил на брегу Москвы реки, у церкви Георгия, иже в Яндове, а сам вниде во град ко изменникам». После капитуляции польского гарнизона Григорий не только остался в живых, но уже в 1613 г. был востребован на службу правительством новоизбранного царя Михаила Романова. Нижний Ландех у Григория отобрали и вернули князю Пожарскому в качестве вотчины, а Орлова 16 марта 1613 г. отправили на воеводство в далекий Пелым. Впоследствии Григорий Никитич усердной службой искупил свои грехи. История Орлова показательна в том отношении, что царь Михаил Федорович последовательно проводил политику национального примирения, в которой не было места мщению за старые обиды.
Речь Посполита не признала Михаила законным царем и в 1618 г. предприняла поход на Москву. В Московском осадном сидении отличились жильцы (младшие чины московского дворянства) Иван Иванович, Григорий Никитич (вернувшийся из Пелыма), Иван Никитич и Иван Леонтьевич Орловы – они были пожалованы за свои службы. Москва устояла, однако Швеция отрезала у России выход к Балтийскому морю, а Польша получила Смоленск и Северские земли. Ценой территориальных потерь Россия отстояла свою государственность. Наступила славная эра Романовых, принявших нашу страну в 1613 г. с населением в 6 млн. человек и увеличивших эту цифру за три столетия в 25 раз.