Страница 8 из 16
Таким образом, ни о каком двойном, или парадоксальном, выделительстве – когда кровь и семенная жидкость относятся к разным группам – речи не идет. По мнению ученых, такого феномена вообще не существует. Однако именно с его помощью отдельные специалисты некогда пытались объяснить ошибку в деле Чикатило, а некоторые журналисты и блогеры до сих пор культивируют этот миф.
В итоге пришлось признать, что следствие долгие годы шло по ложному пути. Хотя был шанс остановить ростовского убийцу еще в 1984 году.
Андрей Чикатило обычно носил с собой потрепанный бухгалтерский портфель. После задержания на ростовском рынке следователи подробно изучили его содержимое.
Замечу, что Чикатило был очень бережлив. Специально на покупку орудий убийства он не тратился – пользовался домашней кухонной утварью. После ареста у него дома под раковиной нашли больше десятка хорошо наточенных ножей. Свой портфель он не менял годами. Образ этого старого, видавшего виды портфеля стал таким же символом ужаса, как и сам Чикатило.
Он часто носил костюм с галстуком. Иногда выглядел очень неряшливо. После очередного преступления кое-как отмывал с одежды пятна крови. Обычно делал это в общественных туалетах на вокзалах. И почему-то ни у кого такое поведение не вызывало ни удивления, ни подозрения. Иногда запачканную одежду стирала Фенечка, перед которой он оправдывался: мол, во время разгрузки товаров за что-то зацепился, поцарапался, ободрался. Говорил, что снабженцу сложно соблюсти аккуратный вид. Ходил в вечно поломанных очках на резинке, носил шляпу, как типичный интеллигент. Чикатило и был в каком-то смысле интеллигентом: филолог, педагог, знаток русского языка и литературы. Два высших образования и кроткая манера разговаривать. Он не любил спорить и повышать голос. Но, как говорится, внешность может быть весьма обманчива. Жертвы сами послушно шли за ним, не сомневаясь в честности, обыденности его намерений.
После каждого убийства Чикатило чувствовал себя, как сам говорил, точно пьяный: не убегал с места преступления, не скрывался, а «застревал» там, дезориентированный от ощущений. Долго не мог прийти в себя, в неистовстве колотил ножом по деревьям, иногда развешивал вещи убитых на ветках, а вернувшись домой, засыпал мертвым сном.
Правда, как-то, в порыве сомнительного раскаяния и навалившейся апатии, убийца попытался вырыть себе могилу на кладбище. Но потом, видимо, пожалел себя и в 1989 году закопал в ней свою очередную жертву – маленького мальчика Алексея Хоботова. После исчезновения Алексея его мать обила пороги всех инстанций, ходила по улицам, железнодорожным станциям и электричкам с фотографией сына – в надежде, что кто-то его узнает. Существует даже информация, что однажды она показывала снимок самому убийце. Об этой жертве до поимки Чикатило следствие не знало. Он сам привел следственную группу на место захоронения ребенка.
На этапе поиска убийцы на Чикатило было заведено шесть карточек. Это значит, что он не раз оказывался в руках следствия, совершая противоправные действия. В разных районах Ростовской области он привлекал внимание правоохранителей своими неадекватными поступками. Но никто из следователей не придавал этому значения.
При этих задержаниях Чикатило сильно нервничал, путано отвечал на вопросы, обильно потел, иногда даже падал в обморок. Но ведь не один-единственный следователь с ним работал. Мимо многих правоохранителей он прошел этаким невидимкой, и у многих наверняка срабатывало одно из когнитивных искажений.
Давайте сделаем остановку и на примере Чикатило разберемся, что же это такое.
Людям не всегда удается правильно оценивать информацию и критически мыслить. Происходит это в том числе из-за когнитивных искажений: систематических ошибок мышления, возникающих на основе автоматических мыслей, дополняемых социальными факторами, в том числе стереотипами. Механизмы появления и функционирования когнитивных искажений подробно и доступно описаны в работах Даниэля Канемана.
В случае же с правоохранителями, задерживавшими Чикатило, сработало когнитивное искажение, называемое эффектом ореола. Как пишет Канеман, это склонность хорошо (или плохо) воспринимать в человеке все, даже то, чего вы не видели собственными глазами, основываясь на знании небольшого фрагмента о нем.
Теперь представьте кабинет следователя. На стуле сидит только что «схваченный» Чикатило. Тихий, пугливый, трясущийся, растерянный человек. Приличного вида. Вызывающий абсолютное доверие. Или ухмылку, если представить себе кровавые беснования убийцы и попытаться примерить их на этого «помятого интеллигента».
Давно находящийся на службе следователь привык видеть преступников другими: злобными, побитыми, скалящимися, матерящимися и дурно пахнущими (хотя и не обязательно). Рядом с «помятым интеллигентом» лежат изъятые у него нож, проволока, веревка, вазелин.
Оценивая эту картину, следователь находится в состоянии неоднозначности (неопределенности): он недоумевает, чему верить – внешнему виду задержанного, вообще не похожего на страшного маньяка-извращенца, или «инструментам» из его портфеля, которые должны бы вызывать подозрение. Именно в этот момент и срабатывает эффект ореола, подавляя сомнения следователя и склоняя его принять решение на основе первого впечатления. А первое впечатление у него сложилось после того, как он увидел самого Чикатило, а не содержимое его портфеля.
Выражение «в тихом омуте черти водятся», оказывается, может быть очень жизненным. Как однажды Чикатило сказал на допросе у следователя Амурхана Яндиева: «Видимо, злые духи мне помогали».
В связи с этим хочу высказать свое мнение по поводу нашумевшего телесериала «Чикатило». Дмитрий Нагиев, один из прекрасных современных актеров, чрезвычайно хорош в роли брутальных мужчин с ярко выраженной харизмой. Даже переодевшись в серенький плащик со шляпой и нацепив очки в роговой оправе, он не ассоциируется с Чикатило. К тому же у них совершенно разные конституция тела и мимика. Но это только мнение человека, давно и глубоко изучающего предметную область. Оно не должно мешать зрителю смотреть очередной сезон сериала.
Именно так в народе окрестили один из эпизодов в расследовании дела Чикатило. Можно сказать, очередной «мем» того времени.
У следствия возникла естественная версия о том, что столь извращенные убийства совершал психически нездоровый человек. А как иначе объяснить неочевидные мотивы совершения преступлений? Соответственно, искать его надо среди тех, кто состоит на учете у психиатров. И вот правоохранителям подвернулись такие «дурачки» из дома-интерната для умственно отсталых.
Из оперативной сводки:
«…в ночь с 5 на 6 сентября 1983 года в Ростове при попытке угнать троллейбус из Первомайского депо был задержан Шабуров С. В., 1963 года рождения, воспитанник Первомайского дома-интерната для умственно отсталых. При доставке в ОВД объяснил, что намеревался вместе с Калеником Ю. Д. (1964 г. рождения, также имеет отклонения в психике, задержан 7-го на территории Первомайского дома-интерната) покататься на троллейбусе. По его словам, ранее они вдвоем совершили угон автомобиля “Москвич”. Находясь в отделении милиции, рассказал также, что ранее в Парке авиаторов убил девочку 12 лет (Дуненкова) и мальчика 8 лет (Гудков)…»*
В работе с умственно отсталыми было много путаницы. Они охотно называли своих «сообщников». Чистосердечные признания сменялись чистосердечными отказами. Задержанные молодые люди были очень болтливы и признавались даже в тех преступлениях, которые были совершены уже после их ареста.
А в то время пока мнимые преступники сидели в тюрьме, зверские убийства не прекращались. Однако милиция арестовывала все больше умственно отсталых, считая их членами одной банды. Навязывала подозреваемым уже готовые варианты ответов и таким образом пыталась поскорее завершить дело, грозившее стать опасным висяком.