Страница 13 из 16
Я кивнул.
– Всё равно народу много.
– Почти все контрактники.
– В смысле?
Василь отпил чая и усмехнулся.
– Те, кто контракты с частниками в распределительном центре заключил. Но это ещё самые адекватные, некоторые отсеяться успели, некоторых сразу на лесоповал отправили.
– Серьёзно?
Мой сосед фыркнул.
– Петь, а ты как думаешь? Нужно же кому-то деревья валить там, куда обычным людям ходу нет!
И точно, «зелёный клин» – настоящая головная боль всего корпуса. Вырубить всю тайгу под корень даже не пытались, а вот просеки в окрестностях Эпицентра прокладывали и обочины дорог расчищали на постоянной основе. Просто не задумывался, кто этим занимается, хотя машины с решётками на окнах попадались на глаза регулярно.
Я задумался над словами товарища и спросил:
– А как с коммерсантами договариваются? Они же в обучение деньги вложили и стипендии выплачивали.
– Вроде из довольствия какая-то часть отчисляется. Там ещё немного набежать успело, расплатятся. – Василь допил чай и потянулся. – Ну что, пора спать ложиться? Завтра денёк будет не из лёгких, начнём зачёты сдавать.
– Ага, сейчас, только форму в порядок приведу, – сказал я, достал из чемоданчика катушку ниток с иголкой и принялся возвращать на нашивки букву «К». Ефрейторскую лычку спарывать не стал, поскольку приказа о разжаловании в рядовые до меня не доводили. В канцелярии комендатуры об этом даже речи не зашло – приняли документы, и всё.
На утреннем построении не раз и не два ловил на себе взгляды Феди Маленского, а уже перед столовой, он остановил всех, подошёл и заявил:
– Курсант Линь, что за безобразие с формой? Почему подворотничок грязный? Наряд вне очереди!
Воротничок я подшил с вечера, но спорить не стал и бесстрастно произнёс:
– Есть наряд вне очереди.
И когда Боря с гаденьким смешком заявил:
– Толчок драить будешь! – тоже не огрызнулся, предпочёл промолчать.
После завтрака основная часть отделения отправилась в училище, а старослужащие из летнего призыва двинулись в медсанчасть. Туда же подошли новоявленные заместители командиров отделений – Илья, Сергей и Макс. Девчонки тоже подтянулись; всего нас набралось человек двадцать пять.
Медосмотра как такового не было. Пока одним измеряли вес, молодой доктор – не иначе интерн – проверял рефлексы, постукивая молоточком по локтям и коленям. У меня всё в порядке оказалось и с первым – нежданно-негаданно отъелся до семидесяти пяти килограммов, и со вторым, но помимо этого просматривали ещё и учётные книжки, и вот после ознакомления с отметкой о выправлении энергетических каналов медик выписал направление на повторное обследование.
– Зачем ещё? – удивился я, поскольку последний сеанс иглотерапии прошёл ещё в середине ноября. Следующие две недели Лизавета Наумовна ежедневно отслеживала динамику и результатами лечения осталась всецело довольна. Я – тоже.
– Необходим контрольный осмотр, – отрезал интерн. – Это не срочно, но пройти его нужно до конца месяца, иначе будут проблемы с распределением.
Оставалось лишь плечами пожать. В декабре Лизавета Наумовна вернулась в Новинск, и я не имел ничего против, чтобы увидеться с ней снова, раз уж возникла такая необходимость.
В остальном всё прошло гладко, да и остальных курсантов допустили до зачётов в полном составе. Ну а дальше нас построили, и кандидат-лейтенант Вяз объявил:
– Ваше обучение подошло к концу, осталась самая малость – продемонстрировать свои навыки аттестационной комиссии. Помимо собственно зачётов за каждое испытание станут начисляться баллы, и предупреждаю сразу: распределение по итогам курса во многом будет зависеть от набранной суммы, а лучшие выпускники получат памятные подарки!
Памятные подарки меня интересовали постольку-поскольку, да и с распределением всё было давно решено, поэтому дальнейшую болтовню о баллах я пропустил мимо ушей. От меня требовалось только одно – просто сдать зачёты. Просто сдать зачёты и всё.
Вот только между «просто» и «сдать зачёты» простиралась бездонная пропасть, и вскоре меня начало потряхивать. Ерунда вроде по сравнению с тем, что пережить довелось, а нутро так и скрутило. Терпеть экзамены не могу! И Нина ещё как назло…
Кандидат-лейтенант оставил нас на попечение старшины Дыбы, и тот пустил по рукам листок с перечнем зачётных дисциплин. Я заглянул через плечо Василю и досадливо поморщился, поскольку надеялся отстреляться за неделю, а расписание охватывало почти весь январь. В остальном же – без неожиданностей.
Физподготовка, кросс и стрельба, фокусировка сверхсилы, управление кинетической и тепловой энергией, силой тяжести и давлением. Помимо этого, от курсантов требовалось продемонстрировать технику заземления, а также сотворение и нейтрализацию искровых разрядов. Ещё было три испытания на вылет: рукопашный бой, блокировка сверхспособностей и, что на редкость озадачило, – свободный поединок. При этом максимальное количество баллов можно было заработать именно на нём. Занятно.
Дыба забрал листок и повёл нас в училище. Вот там-то меня и накрыло. Нет, в ходе развития своего ущербного во многом эрзаца ясновиденья я приноровился абстрагироваться от присутствия других операторов, просто впервые оказался в непосредственной близости от нескольких сотен неофитов, которые ещё толком не умели контролировать способности и потому создавали просто ужасающее количество помех. А у меня – потенциал в противофазе! У меня – сейчас голова взорвётся!
Не взорвалась, конечно же. Кое-как совладал с взбрыкнувшим даром, разогнал энергию равномерно по организму, заставил себя отгородиться от внешнего воздействия. Осуществить это на ходу не стал даже пытаться, сел помедитировать в уголке, а потом поспешил за остальными и снова присел из-за накатившего вдруг головокружения. Тогда запустил алхимическую печь – благо наловчился запускать этот процесс при частичной наполненности – и сжёг весь свой неправильный потенциал, чтобы набрать его заново, но уже за счёт обычной сверхсилы, а не в противофазе.
Когда оклемался, то обратил внимание на пришпиленный к доске объявлений лист, содержимое которого заставило озадаченно почесать затылок.
«Работа в столице для операторов 4, 8 и 9-го витков любого года обучения!»
Ниже и чуть мельче шли необходимые пояснения:
«Государственная служба. Официальный перевод или выкуп контракта. Карьерный рост.»
Искали вахтёров с перспективами повышения до начальника смены и окладом от трёхсот рублей. Триста рублей обычному вахтёру, подумать только! Я тут в боевых условиях за двое меньшие деньги вкалываю! Ну и где в жизни справедливость, спрашивается?
Впрочем, у меня были перспективы, а ещё талоны на питание, казённое жильё и обмундирование, что тоже немаловажно. Так что – плевать!
Я соскочил с подоконника и поспешил в подвал, куда уже утопали остальные. Мог бы и не торопиться, в общем-то: к силовым установкам на проверку сверхспособностей вызывали по три человека, а сама проверка занимала не пять минут и не десять, а тянулась целый час. Остальным – ждать.
Дабы курсанты не теряли время попусту, нам вскоре выдали бумагу, письменные принадлежности и билеты теоретической части. Не могу сказать, будто совсем уж не готовился, но и вот так сходу на перечисленные в карточке с заданием вопросы ответить не смог. Посидел, успокоился, собрался с мыслями и только после этого макнул стальное перо ручки в чернильницу. Так-то ничего сложного, просто нужно всё покороче формулировать: чем больше слов – тем выше шанс, что экзаменатор к неудачной формулировке прицепится.
В состав комиссии, помимо Савелия Никитича, вошёл заведующий учебной частью и представитель кафедры кадровых ресурсов РИИФС, но не Альберт Павлович, а какой-то совсем молодой человек, чуть ли даже не аспирант. Невесть с чего он показался знакомым, но, сколько ни ломал голову, где встречались с ним прежде, вспомнить так и не сумел. Росту выше среднего, подтянутый и с неброской наружностью – таких в Новинске пруд пруди. Нет, не помню. Да оно и неважно. На вопросы отвечать надо, а не по сторонам глазеть.