Страница 17 из 17
Командир понимал, что его люди измотаны, но всё же была дана команда не спать. Утомлённые люди едва удерживались, чтобы не "клевать носом". Непокидающее чувство опасности не давало уснуть. Все вертели головами направо и налево. Оружие держали наизготовку.
Дэн до боли в глазах всматривался в каждый валун, в каждый уступ в горе. Перед глазами почему-то выступал образ Аси. При воспоминании о ней защемило сердце. Холод мрачного предчувствия не покидал душу....
На "духов" нарвались случайно: они вынырнули навстречу внезапно, из-за поворота. Похоже, они тоже не ожидали наткнуться на этой тропе на шурави.
....И был бой....
Автоматная очередь полоснула одновременно с обеих сторон. Бронетранспортёр стал, стала и вся колонна. Ребята поспрыгивали с грузовика на землю и, вжимаясь в камни, прячась за валунами били короткими очередями, как бы прощупывая количество прячущихся за камнями душманов. Тоже проделывали и они. Пулемётные очереди откалывали кусочки камня, которые рикошетили по людским плечам, спинам. Острый осколок впился в ногу Дэна. Обливаясь потом, он перебрался за огромный валун, бегло осмотрел рану: "ничего – жить буду". Выглянул, дал ещё одну очередь. Прячась за бронетранспортёром ребята вели прицельный огонь.
Каждый, "духи" и "шурави", понимал, что дорога у них одна – вперёд. А впереди был враг. Кто кого?
Видимо, решив, что им не одолеть шурави, с криком: "Аллаху Акбар", "духи" саданули из миномёта, намереваясь похоронить и себя и шурави под камнепадом.
Дэн видел, как взрывной волной отбросило командира и швырнуло на камни. Прыгая с камня на камень, петляя, как заяц, превозмогая боль в ноге, он метнулся к майору. Было видно, что того контузило: из уха сочилась кровь, в носу тоже что-то хлюпало, он мотал головой, как бы пытаясь стряхнуть с себя что-то, что мешало соображать.
Душманы вновь накрыли минами. Дэн не стал раздумывать (времени на раздумье не было), накрыл майора своим телом, впечатав того в камни. Осколки, шипя и рикошетя об камни, вгрызались в спину Дэна. Вот заговорил пулемёт с бронетранспортёра, гулким эхом отзываясь в горах. Ребята решили, что умирать – так с музыкой. Потом всё стихло. Майор пошевелился. Дэн, сцепив зубы, откатился в сторону. Перед глазами опять возник милый образ. Он хотел коснуться его.
– Я тебя лю.... – прошептали потрескавшиеся губы.
Майор вновь покрутил головой, голова раскалывалась, в глазах туман. Нет! Это не туман. Слёзы.... Мужские слёзы.... Слёзы ручьём текли по давно небритому лицу майора. И не правда, что мужчины не плачут. Плачут. Когда теряют. Теряют друзей, товарищей, вот таких вот мальчишек.
– Что я скажу твоей матери???.... – кричал он шёпотом. Да-да, шепотом можно кричать и этот крик ещё слышней. А сколько боли застыло во взгляде майора.
Ася вихрем ворвалась в квартиру Валентины Ивановны. Мама Дэна была не одна.
– Дэн, – крикнула Ася, кидаясь к человеку в форме. Он обернулся. Она покачала головой. Это был не Дэн.
Это был молодой человек лет двадцати семи – двадцати восьми, стройный и высокий, широкоплечий и хорошо сложенный. Она вглядывалась в незнакомца, точно стараясь прочесть что-нибудь на его лице. И только сейчас она почувствовала запах корвалола и увидела мертвенно-бледное лицо Валентины Ивановны; бледные руки лежали на коленях, как у египетских богов; невидящие глаза устремлены в одну точку. В одной руке она сжимала какое-то письмо. Ася подошла к женщине и, осторожно разжав её пальцы, вытащила письмо. Это было письмо командира, сообщающего, что он был ранен, но его вытащил из-под обстрела Дэн. Этот героический поступок стоил ему жизни.
Помимо её воли, ноги её подкосились, а так как у неё не было опоры, то она скорее упала, чем опустилась на пол. Молодой человек подошёл к ней и протянул стакан. Ася автоматически выпила содержимое и ощутила неприятный привкус лекарства. Он же помог ей подняться с пола.
– Душманы обстреляли колонну, двигающуюся по ущелью....
Ася вынуждена была сесть, чтобы перечитать письмо, которое ужаснуло её, но затуманенные слезами глаза уже не разбирали буквы. С внезапным ужасом она поняла, что у неё под ногами будто разверзлась пропасть. Она испустила пронзительный крик и закрыла лицо руками.
Позже, после приезда "Скорой", после того, как Валентине Ивановне был сделан укол, и её уложили в постель, Ася пригласила капитана (таково было звание молодого человека) на кухню. Оставшись с ним один на один, она, казалось, окаменела: лицо её выражало душевную муку. Ася вся напряглась в ожидании ответа на свой немой вопрос. Молодой капитан пояснил, что он сопровождает "Груз-200" и разъяснил, что это означает.
....Похороны состоялись на следующий день. Все приготовления взял на себя военкомат: был почётный караул и прощальный залп, были красивые слова, которые обычно говорят в таких случаях.
Ася стояла рядом с Валентиной Ивановной, поддерживая обезумевшую от горя женщину. Валентина Ивановна выглядела устрашающе: женщина, доведённая до отчаяния, истерзанная переживаниями, с безумным потухшим взглядом. Страшная бледность покрывала и лицо девушки, рука судорожно прижимала к груди скомканный платок.
Едва на свежезасыпанную могилу опустился последний венок, в глазах женщины вспыхнул огонёк и тут же погас; она протянула вперёд руки и, как подкошенная, рухнула на могилу сына. Находившиеся здесь врачи "Скорой" уже ничем не смогли помочь.... Сердце матери не желало больше биться без единственного обожаемого ребёнка.... Она была мертва....
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.