Страница 21 из 21
– Из Москвы ты вернулся каким-то другим, – высказался однажды Герасим, посмотрев на задумчивое лицо шефа.
– Есть немного, – отвечал Ростовский.
И как наваждение, в памяти вновь всплыло улыбающееся лицо Лады.
– Что-то не заладилось с Анной? – посочувствовал Герасим.
Заметно дрогнувший голос выдал его с головой. Полозов, тайно влюбленный, все еще рассчитывал на благосклонность девушки, надеясь, что она возьмет да и порвет с насмешливым Ростовским. Кто знает, может, так оно и случится.
Герасим принадлежал к тем мужикам, которые способны простить любимой женщине даже измену. Такой тип не редкость. Все ее имеют, как хотят, а они терпеливо топчутся в сторонке и дожидаются своей очереди. А потом ведут под венец и, что удивительно, всю жизнь чуть ли не молятся на суженую, считая ее божьей посланницей, эдакой непорочной девой. Илья был уверен, что откажись он сейчас от Анны, как Герасим тут же побежит делать ей предложение. Девушки с такой попкой очень редко остаются одинокими. Илья едва не улыбнулся. Придется подождать, голубчик.
– С Анной как раз все нормально. Понимает меня с полуслова. Не успел я еще позвать, а она уже повернулась... В общем, я верчу ее как куклу, и со всех позиций, так сказать. И похоже, что все эти эксперименты ей очень даже по душе.
Герасим проглотил горькую слюну. Попытался улыбнуться, вот только вместо жизнерадостной улыбки у него получилась жалкая гримаса.
– Глядя на нее, трудно даже предположить, что она склонна... к экспериментам.
Герасим хотел сказать что-то еще, но, видно, не отважился и, махнув рукой, вышел из кабинета, оставив Ростовского наедине с собственными мыслями.
Илья уже ругал себя. Что за духовный садизм такой! Если тебе плохо самому, то непременно охота досадить окружающим – пускай и они пострадают!
Подумав, Ростовский достал клочок бумаги с номером, который уже успел стереться по углам. Две последних цифры были написаны и вовсе неразборчиво, к тому же линия сгиба пришлась на одну из цифр, практически уничтожив ее. Ростовскому пришлось немало поломать голову, прежде чем ему удалось в точности восстановить номер.
После трех гудков трубку подняли:
– Алло?
Ростовский напрягся. Голос был низковатым, с заметной хрипотцой, он явно не мог принадлежать Ладе. А может быть, он угодил прямиком в бордель и сейчас имеет честь разговаривать с самой мадам?
– Здравствуйте. Могу я поговорить с Ладой?
– А кто ее спрашивает? – в голосе проснулась заинтересованность.
Ростовский никогда не любил подобных вопросов. Так и хотелось небрежно сцедить в трубку: «А тебе-то что за дело?» Но сейчас он сдержался, не нагрубил.
– Ее старый знакомый, – преодолевая раздражение, отвечал Илья.
– Она занята, – после некоторого раздумья отвечали на том конце провода. – Что ей передать?
Илья испытал сильный укол ревности. Все понятно, пока он ведет эту светскую беседу, очередной клиент со вкусом вставляет барышне.
Через несколько минут она почистит клювиком примятые перышки и невинным голосом пропоет в трубку какой-нибудь радостный мотивчик.
Илья с раздражением отшвырнул трубку.
– Герасим! – позвал Ростовский.
– Чего? – Полозов вошел и удивленно уставился на Ростовского.
Подобный оклик не был заведен в их отношениях. Где бы ни находился Полозов, но Ростовский всегда подходил к нему сам, опасаясь внести неосторожным командным зовом разлад в их отношения. Теперь Илья вдруг осознал, что ему наплевать. Следовательно, в нем произошла какая-то перемена.
– Мне надо срочно ехать в Москву по очень важным делам. Останешься за меня. Никаких особых решений не принимать, если что, свяжешься со мной по телефону. Провожать не надо, я сейчас загляну домой и сразу поеду в аэропорт, – Ростовский посмотрел на часы, – успею на ближайший рейс. Как приеду, поговорим о твоем компаньонстве. Будешь получать с дела небольшой процент. Устраивает?
Герасим Полозов широко улыбнулся:
– Вполне.
– Вот и отлично!
– К тебе должны зайти из милиции по поводу случившегося около ресторана.
– Все потом, – ответил Ростовский, уже стоя в дверях.
Вернувшись домой, Илья застал Анну за мытьем посуды. На ней был красный халат с какими-то замысловатыми узорами. Его купила Юлия, что хозяйничала у него до появления Анны. С кареглазой Юлькой он прожил почти полгода, срок для него сравнимый разве что с золотой свадьбой. Отыскав халат в шкафу, Аня надела его безо всякой брезгливости, даже не поинтересовавшись, кому он принадлежал прежде. Такова была ее сущность. Смотрелась Анна в нем довольно сексуально, создавалось впечатление, что стоит ей только распахнуть полы, и она будет готова для любви.
Но Илью не покидало раздражение: интересно, а если бы где-нибудь за кроватью отыскались женские трусы, то она и их напялила бы на себя, даже не поинтересовавшись, кому они до этого принадлежали?
Анна деловито гремела посудой, громко лилась вода. В общем-то, все обычно, женщина занимается домашним хозяйством. Осторожно ступая, Ростовский приблизился к ней вплотную. Напор воды продолжал бить в подставленную сковороду, разбиваясь на крохотные брызги. Анна была увлечена, и, судя по тому, как она мыла посуду, чувствовалось, что в данный момент это было для нее самым важным делом.
Ростовский улыбнулся, подумав о том, что наверняка именно так, по мнению Герасима, и должна выглядеть идеальная жена – у плиты в коротком халатике и в тапочках на босу ногу.
Илья взял девушку за талию и притянул к себе.
– Ой, ты меня напугал! – вскрикнула девушка, повернув к Ростовскому счастливое лицо.
– Какая же ты теплая, – руки Ильи беззастенчиво полезли под ее халат, распахнув его.
Под ним только голое тело.
Анна вяло вырывалась:
– Я не только теплая, но еще и мокрая.
– Так даже лучше. Представь, что это всего лишь дождинки, которые падают тебе на лицо.
– Ты романтик! – восторженно протянула Анна.
– О да! – отозвался Илья. – Причем совершенно неисправимый.
– Ну пусти же! – В этот раз Анна была не столь категорична, скорее для приличия. Некие обязательные правила игры между мужчиной и женщиной.
– Вот сюда, – показал Илья на кухонный стол.
Халатик к черту! Расстегнув последнюю пуговицу, он яростно швырнул его на пол.
– Мне холодно, – негромко пожаловалась Анна, прижавшись к нему плотнее.
Тело у Анны было крепкое, упругое. Прижавшись, она задышала в самое ухо, легонько щекоча мочку уха. Упругая грудь, еще не познавшая прелести материнства, была тяжела и высоко вздымалась при каждом вздохе.
– Это пройдет, – успокоил Илья, расстегнув ремень.
Приспустив штаны, Ростовский поднял Анну на руки.
– Тебе будет тяжело, – виновато произнесла девушка.
– Своя ноша не тянет, – улыбаясь, заметил Ростовский.
Анна ногами обвила его бедра, а руками крепко обхватила шею. Илья осознал, что столь прекрасной ноши таскать ему еще не приходилось. Не ощущая сопротивления, он медленно вошел в нее, и Анна, слегка прикусив губу, запрокинула голову. Еще один толчок, проникновение глубокое, объятие крепкое, и остренькие коготки расплатой за полученное удовольствие безжалостно впились в плечи. Голова Анны безвольно раскачивалась при каждом ударе. Дыхание прерывистое, сбившееся, и Ростовский, глядя на полузакрытые глаза девушки, возбуждался все больше. Анна, стараясь помочь ему, шевелилась, и ее движения, такие неловкие, только усиливали острые ощущения Ростовского. Илья сделал два шага и, прижав девушку к стене, входил в нее яростно, почти ожесточенно.
А вот это уже бездна!
Легкое покалывание внизу живота завершилось мощным выбросом энергии, и Ростовский, мгновенно обессилев, едва удержал девушку на руках. Уткнувшись в ее шею, Илья на несколько минут застыл у стены. Глупо, конечно, но сейчас он мстил Ладе за тот непонятный телефонный ответ. И, кажется, отмщение состоялoсь сполна.
– Пусти, – негромко напомнила о себе Анна. – Я устала. – И, улыбнувшись, добавила: – И потом, ведь стена холодная, я могу простудиться.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.