Страница 89 из 99
— Да…огромные черти налетели, и устроили погром, — уточнила девица.
К Феде пришло понимание. Бедная девочка. Вот она современная молодёжь. Судя по выпученным глазам девчонки и трясущимся рукам, она употребила вещества, вот её и торкнуло не по-детски до чертей с бегемотами. Беда эта наша: то нанюхаются неразумные отроки чего-нибудь, то накурятся, то колёсами закинутся. А потом к ним черти являются. Бывает, конечно. Особенно у круто пьющих мужиков. Но, то уже особи взрослые. Сам-то Федя употребляет в меру, до свинячьего визга не напивался, не считая пары случаев, когда несколько переусердствовал с заветами партии. А вот его знакомые мужики, те да, иногда отжигали. Были моменты, что некоторые товарищи и белочку ловили, и чертей гоняли.
— Мля…типа, — сделал глубокомысленный вывод Федя, почесав пузо. Он не хотел делать скоропалительных выводов: надо пройти не по эмоциям, а по реальным событиям. Девчонку, однозначно, надо успокоить, накормить, но вилок в руки не давать. А потом её деликатно отвести к родителям, если она вспомнит, где живёт. Вот те обрадуются, когда к ним приведут полувменяемую дочку.
Вот, как её успокаивать? Может её самогонки дать или валерьянки? А тут ещё Галинка влезла со своими дурацкими вопросами. Вместо того, чтобы отвлекать подружку от воспоминаний, она начала выпытывать детали происшествия у Регинки. Та, вся трясясь, стала сбивчиво рассказывать, постепенно скатываясь в истерику:
— На ночь я расположилась на прохладной веранде. Спать не спала: сначала рубилась в игрушку на компе, потом чатилась в соцсетях. Думала часов в пять утра залягу, а тут вдруг треск и от веранды осталась только половина, а другая половина в щепки разлетелась. Картина маслом. И бегемот…огромный и злой. Пролетел сквозь веранду в дом и начал там всё крушить. Я тапки в зубы и бегом, куда глаза глядят. Пока бежала, видела ещё несколько чертей. Огромные….рога у них воооо какие. Как только меня не съели…пипец. Но, на Почтовой улице чертей уже не было, а нашу улицу они громили, как танки. Я спряталась в кушерях и сидела там, наверное, с час, а потом к вам побежала, как светать стало.
Федя с жалостью смотрел на заблудившуюся в лабиринтах своего разума девчонку. Да, складно она выдумывает. Говорят у психов всегда так — у них всё логично получается, за исключением исходной идеи. Феде не очень климатило подтирать сопли свалившейся на него девчонке, поэтому он доверил эту важную миссию своим бабам — пусть возятся с гостьей. А сам Федя, взяв у Галины листок бумаги с адресом Самойловых, отправился к родителям непутёвой Регинки — пусть те сами забирают свою дочку.
— Они недалеко живут, — вручила адрес Галинка. — Сразу за Почтовой.
Однако, дойти до дома Самойловых Феде, обрадованному, что сдыхал Регину своим бабам, было не суждено. Уже около Почтовой улицы на него накатила волна жуткой вони. Кроме отвратительного запаха вызывал недоумение вид центральной части посёлка, скрытый за деревьями: наверное, в десяти местах поселения к небу поднимались клубы дыма. Там точно что-то горело, да ещё эта сумасшедшая вонь. Именно волна вони прочистила мозги Феде: он сообразил, что в центре поселения произошло что-то невероятное. Как версии: техногенная авария, привёдшая к появлению странного газа, или теракт. Злодеи распылили отравляющее вещество — вот народ и сбрендил. Например, распылили боевой галлюциноген. Федю вырвало и он покрылся холодным потом — это что получается, он сейчас наглотался отравы, и его тоже может переклинить, как Регинку: начнёт чертей гонять или, как «центровые» жечь свои дома. Надо срочно, пока при памяти, валить отсюда на чистый воздух, и соседей предупредить. Соседей предупреждать не пришлось, так как волны неописуемой вони достигли уже и Почтовую улицу и даже потекли дальше. Люди выскакивали из своих домов, отплёвывались, и порывались куда-то бежать. Никто ничего не понимал.
— Началось, — буркнул Федя себе под нос. — Теперь надо как-то своим бабам, этим глупым курицам, деликатно сообщить «благую весть», что тикать надо в темпе вальса.
— Слыште, курицы, — огорошил Федя своих женщин: жену и дочку. — Быстренько собирайтесь и эвакуируемся. Чёрная полоса у нас приключилась. Отчего, отчего. Хрен его знает отчего: или на солнце вспышки случились или планеты не тем боком повернулись. Давай, прыжками: одна нога здесь, другой не вижу.
Но, дуры бабы не догоняли: включили дурочек, смотрели на Федю и моргали. Курицы — одно им название. Хоть за хвосты волоки их.
Но, никого за хвосты Феде волочь не пришлось — ему помогли соседи, бегущие по улице, своими криками и заполошным видом. Вот тогда Фединых куриц проняло и те заскакали, как козы не доеные, однако, из-за спешки не удосужились Регинке выдать нормальную обувь. Так и пришлось девчонке опять эвакуироваться в тапочках.
Народ, толпой отбежав на полкилометра, прекратил эвакуироваться: вонь уже не чувствовалась. Начали подсчитывать ущерб. Кто сокрушался, что оставил дома старенькую бабушку: поди старушка уже околела от газа. Кто демонстрировал свои синяки и ссадины. Кто просто орал, но все строили предположения. Федя со своим стадом примкнул к пузатому и лысому Николше, своему коллеге. Тот был излишне возбуждён и всем доказывал, что это самый настоящий боевой газ:
— Иприт называется, — орал Николаша. — Я в армии его нанюхался.
— Оно и видно, — влез в разговор длинный нервозный мужик в очках. — Иприт воняет чесноком или горчицей. А это настоящий тетродотоксин, точно говорю. Там в посёлке, наверное, уже все кони двинули. И мы окочуримся…
Все орали, желали высказаться, пытались куда-то звонить, но окочуриваться пока никто не спешил. Через несколько часов вонь исчезла, и народ немного воспарил духом, но как всегда мнения разделились. Кто-то настаивал сидеть смирно и ждать спасателей, а особо отчаянные граждане намеревались идти в посёлок смотреть, что там такое стряслось. Наивные люди, привыкшие жить со светом, водой, газом и тёплыми сортирами, ещё не знали, что цивилизации на земле осталось существовать совсем немного времени. То, что произошло в этом посёлке — это было только начало, но такие события уже развернулись по всему миру. Казалось бы, о таких событиях, с учётом современной техники связи, должно быть всем известно. Но….Главным союзником модифицированных коров был ИИ со своей мощной вычислительной сетью. ИИ сразу отключил половину абонентов от сети, а остальные абоненты только думали, что куда-то дозваниваются и общаются с компетентными людьми. Увы, но на панические сообщения отвечали не компетентные должностные лица, а ИИ, который нагромождал фейк за фейком.
— Я уже позвонил в МЧС, — похвалился людям длинный нервозный мужик в очках. — Сказали, что уже выехали спасатели. Ждём-с. Спецы приедут и разберутся. Так и сказали, что у них всё под контролем, и они всё знают.
Никто не приедет, и никто не разберётся. Некому было принимать решения. Никто не знал достоверной информации, а ИИ сообщал должностным лицам только ложную информацию. Все начальники привыкли доверять телефону, телевизору, радио и интернету. Но включи интернет: во всех мировых СМИ тишь да гладь. Только через пядь дней апокалипсиса руководство и простые люди стали понимать, что творится что-то не то. Постепенно мир стал погружаться во мрак и хаос, но масштабы трагедии ещё никто не осознавал.
….неся в пластиковом пакете все свои богатства: томик стихов и две ёмкости с обнаруженным самогоном, Иван Фомич двигался по следу, оставленному стадом. Злодеи и изверги рода человеческого угнали коровок, естественно, не затем, чтобы холить и лелеять этих замечательных божьих тварей, а со злым умыслом. Однозначно, коровок надо было спасать от рук и зубов, распоясавшихся в корягу преступников, скорее всего чеченов или турок. Каким образом он будет отбивать стадо от злодеев, Фомич не знал, скорее всего, с божьей помощью и такой-то матери. Странным было то, что злодеи погнали стадо на посёлок, а не по полям. Но что возьмёшь со злодеев, на то они и злодеи. Их нормальный человек, с правильными мозгами, такой как Фомич, понять не может. Кстати, о правильных мозгах: а не остаканиться ли нам для более чёткого восприятия окружающего мира. Двести грамм самогона зашло на ура, и мир окрасился в более приятные тона. Ещё двести грамм придали миру пикантную чертовщинку, таинственность, футуристичность и фэнтезийность, а организм скотника обрёл некую лёгкость. «Под газом» Фомичу всегда лучше соображалось: в таком состоянии он даже умел находить второй, а то и третий смысл существования. Ляпота! Природа, мать наша! Обочина дороги. Кочки и кустики. На кочках пожухлая травка. В травке жучки копошатся и всякие паучки. Хорошо видны следы от прошедшего стада. Вот теперь в самый раз — удовлетворённо выдохнул самогонные пары Иван Фомич. Именно в таком состоянии он мог сворачивать горы, если бы они ему вдруг подвернулись на пути следования. Гор поблизости не наблюдалось, зато наблюдалась некая несообразность в посёлке. Фомич, глядя на состояние посёлка, вспомнил крылатое выражение «как Мамай прошел». Так вот, по этому многострадальному посёлку Мамаю приспичило ходить туда-сюда. Странные люди живут в этом поселении. Вот зачем, скажите на милость, они повалили столбы электросети, разломали заборы и начали жечь свои дома. А ещё говорят, что это Иван Фомич много пьёт. Предположительно, в посёлке случился грандиозный праздник…..все перепились, и понеслось по кочкам. Хорошо погуляли, слов нет: техасская резня бензопилой. Весело тут у них: пока Фомич честно трудовую лямку тянул на ферме, поселковый народ разврат учинял и пьянство безобразничал. Картина понятна. Как это часто случается, на драку народ возбудился на пустом месте. Кто-то кому-то что-то сказал не в тему, с кем-то что-то не поделил, припомнил старые обиды. А дальше — слово за слово, хреном по столу. В ответ — два обидных слова, обратно — четыре матерных. В результате половина посёлка в руинах.