Провокация седьмого уровня

Вот что с такими дремучими родственниками делать? Они, что, считают Маиску очередной Ростиковой временной подружкой? Бывшие подружки были небольшими ошибками бурной молодости — признаю. А сейчас всё серьёзно, типа железобетонно, понимать надо. Нет, уйду я от таких родичей. Ненавижу их домашние тапочки, пыльные ковры, гороховый суп и тёплый сортир. Уйду от них в общагу или перееду к родной бабушке Нине: бабка только рада будет. Возьму Маиску в охапку и уйду: пишите письма мелким почерком.

Вот такая была у Ростика печаль, как гиря на ногах, не позволяющая ему воспарить над обыденностью.

Ночью Ростислав покинул свой дом через окно, считая, что родители не слышат, как он удирает на гульки.

— Весь в тебя, — сонно констатировала папке мамка. — Опять твой сынуля на блядки побежал.

— Ты чё мать, — пробормотал отец. — Я ни-ни, ни разу… как можно. Спи, давай, на работу скоро.

— По всякому можно, — томно произнесла мамка и потянулась к мужику. Папка не возражал, философски памятуя о том, что чем старше женщина, тем она жарче, как печка, в которой всё больше и больше дров. Пока не перегорит — будет пылать страстью. Вот папка и решил, не откладывая подбросить в топку немного дровишек. Для него женщина — это просто жена, а для Ростика девушка — это безрассудная страсть.

Золотистая Луна на безоблачном тёмном небе беспечно висела в окружении точек звёзд. Чем ночь темней, тем ярче звезды, и полная Луна внимательно наблюдает над действиями Ростика. Вот он бодро добрался до владений семьи Анемаисы Самойловой, вот он, достав свой смартфон, набил ей СМСку, намекающую, что Ростик уже около её дома и ждёт девушку. В посёлке ещё несколько парочек занимались общением в ночи, что для Луны, взирающей вниз, было обычным явлением. Луна многое могла рассказать за миллионы лет своего существования, но она молчала, даже видя, что на ферме, находящейся возле посёлка происходят катастрофические для людей вещи. Но спутник Земли равнодушно наблюдал: он был представителем вечности, а люди — это временное явление на планете. У людей иные пути, и жребий у них иной, их час пробил. Их жизнь коротка, и скорость у них низкая — это космические тела существуют на огромных скоростях. Иногда космические объекты врезаются друг в друга, но сама по себе скорость не убивает — убивают внезапные остановки. Луну не посетили грустные мысли о судьбе людей: то, что происходит, это всё временное явление, и то, что будет потом, то тоже пройдёт, и мир вспять не завертится. Цивилизация на Земле под верховодством людей прошла апогей своего развития и теперь стремительно деградирует, превратившись в общество потребления. Очередная Большая Игра на этой планете входит в финальную стадию. Итог ясен — люди проиграли вчистую новой доминанте. Хотя они проиграли уже тогда, когда перестали фантазировать, стремиться к звёздам и к поиску истины.

Анемаиса не заставила парня долго ждать, и уже через двадцать минут сладкая парочка дефилировала по посёлку, по своей любимой траектории, проходящей ближе к восточной окраине поселения, около ограждения складов, где росли высокие ивы, в тени которых так сладко целоваться. Другие парочки пока не надыбали это место, поэтому здесь можно было замечательно провести время любовной встречи без конкурентов. Здесь, в тени ивы, кто-то, дай Бог ему здоровья, пристроил бревно на двух пеньках. Как замечательно присесть на это бревно плечом к тёплому плечу и любоваться звёздным небом, слушать треск кузнечиков. А когда начнёт донимать утренняя сырость, то можно и домой отправляться досыпать. Хорошо летней ночью в России: это вам не какая-нибудь Австралия, где повсеместно шастают туда-сюда смертоносные твари — пауки, змеи, крокодилы и кенгуру. Здесь же у нас царит поэтическое умиротворение и беспечность.

Ночь распахнула гостеприимные объятия для двух притаившихся полюбовников. Ростику хотелось излить душу Маиске, но та предпочла целоваться, а не выслушивать Ростиковы жалобы на родичей. Маиска не отличалась особой разговорчивостью, вот и сейчас на слова друга она только отвечала «Угу», что означало «Слова оставь на потом, а сейчас давай целоваться, а то время идёт к утру». Маиска страстно отдавалась поцелуям, но отстраняла от себя шаловливые ручонки Ростика, когда они лезли не туда, куда надо. Ишь чего удумал охальник — за сиську хвататься: нам пока такой авангардизм не нужен.

Слегка похолодало, ведь уже конец августа, а не середина лета с присущей этому времени года изнуряющей липкой жарой. Теперь приятнее сидеть крепко обнявшись, так теплее. Перед рассветом стало темнее и тише: притихли ночные насекомые, с соседнего мелкого пруда вполсилы голосили лягушки, не шевелились кроны деревьев, даже комары стали меньше жрать молодых людей. Листья деревьев и кустов начали окрашиваться в полутона синего и зелёного, на них заиграли нервные серебристые блики. Вдруг погасло охранное освещение на складах и лампы на ближайших столбах, которых в посёлке было не много, но достаточно для ночного освещения улиц, даже периферийных. Это говорило, что что-то случилось с подачей электроэнергии в посёлок. Сразу стало как-то темнее и тревожнее, хотя, чего переживать — такое уже бывало, что прекращалась подача тока. Электрики разберутся и включат. Смущали странные звуки, доносящиеся из посёлка. Сюда, на окраину, долетало какое-то буханье и треск, как будто кто-то вознамерился именно ранним утром начать разбирать свои сараи и заборы. Совсем непривычные для утра звуки. Эти звуки даже заставили Ростика слегка вздрогнуть и чуть отлипнуть от Маиски. Он прислушался. Странно, но неправильный шум из разных концов посёлка только усиливался. То там громко треснет, то в другом месте гулко бухнет. Вдруг справа, в доме, находящемся метрах в ста от сладкой парочки, раздался треск ломаемых деревянных конструкций, и звон оконного стекла. А вот это уже совсем не хорошо и совершенно непонятно. Землетрясение? Так, вроде, земля под ногами не трясётся. Тогда, что происходит?

Ростик и Маиска подскочили, когда в третьем доме от них вдруг раздался душераздирающий женский крик: «Помогите». Крик перешёл в вопль и резко оборвался. Получалось, что кто-то кого-то убивал.

Жизнь ничему не научила Ростислава. Прежде всего, она не научила его осторожности. В словаре Ростика такого слова не напечатали, а тормоза трýсы придумали. Сейчас было полно причин, чтобы, как минимум, спрятаться и не отсвечивать, а ещё лучше отбежать подальше от места происшествия. Зачем лезть туда, куда опасно лезть даже в костюме полной биологической защиты. Куда делась у людей интуиция и чувство самосохранения? Не только Ростик полез выяснять, а кто это там так дико кричит, но и его дура подружка тоже потащилась вслед за ним. Ломать дрова большого умения не надо — вот два молодых дуболома и полезли в пекло. Так как они находились с тыла жилых участков, а вопли слышались ближе к дому, стоящему ближе к улице, то отчаянная парочка упёрлась носами в забор, за которым густо росли плодовые деревья и кустарник, из-за чего было ни черта не видно, что происходит в злосчастном доме и рядом с ним. Ростк решил проблему с проникновением на чужой участок в одно мгновение — просто взял и для начала расшатал старую неокрашенную штакетину забора, а потом и вовсе сломал её, отшвырнув куски штакетины в сторону. Теперь в образовавшуюся дыру в заборе можно было легко пробраться не толстому человеку, а толстых здесь сейчас не было. Первым пробрался на чужой участок парень, а за ним и его глупая подружка. А дальше делать-то, что они надумали? Ростик ничего лучшего не придумал, как лавируя между деревьями двигаться к хозяйственным постройкам: каким-то сараям, стоявшим впритык к соседским таким же разнокалиберным хозяйственным постройкам. Светило уже слегка раздвинуло ночной мрак своими горячими лучами, поэтому можно было различить, где сарай, где дерево, а где дом, в котором происходит что-то из ряда вон. Ростик выглянул из-за угла сарая и….

Он сам не понял, как по хлипким ящикам, кучей наваленным у стены сарая, смог за секунду забраться на крышу этого самого сарая, причём успел за руку затащить на крышу, слегка запищавшую подругу. У той хватило ума громко не орать, в позу не становиться и не сопротивляться, а лезть на крышу вслед за парнем. Ростик не стал объяснять Маиске, что он там увидел такое, что взлетел на крышу — не до того было. Да и как описать то огромное живое нечто, что он увидел? И, самое главное, это нечто почуяло выглянувшего Ростика и, зашипев, направилось в его сторону. Теперь Ростик лихорадочно крутил головой, соображая, куда бежать, а события стали развиваться по совсем уж плохому сценарию, не дав Ростику перевести дух. Через пару секунд Маиске самой пришлось вблизи увидеть причину странного поведения Ростика. За сараем раздалось мерзкое шипение, и что-то огромное начало взбираться на постройку. Сначала Маиска увидела огромные когтистые лапы, а потом и рогатую голову существа, пытающегося забраться на крышу. Маиска и существо замерли, когда их взгляды встретились. Несколько секунд огромная образина просто рассматривала девчонку своими красными глазами, потом облизало огромным фиолетовым языком свои губы, продемонстрировало зубки и решило продолжить погоню. Ростик потянул полупарализованную страхом Маиску за руку, намекая, что надо перепрыгнуть с крыши этого сарая на крышу соседской постройки. Предстояло преодолеть всего метр расстояния — пустяк по человеческим меркам. Первым сиганул Ростик, а за ним, не будь дура, полетела и девчонка, подгоняемая шипением и пыхтением твари, упорно лезущей на крышу сарая за вкусной добычей. Если бы на чужую крышу прилетел только один парень, то, может быть кровельное покрытие постройки и выдержало его вес, но, увы, покрытие не выдержало ещё и веса другого человека, да ещё не плавно наступающего на старые асбестоцементные листы, а попавшего на эту крышу в прыжке. Хозяева этой постройки поскупились на устройство крепкого перекрытия: они на тонкие жерди присобачили сверху старые потрескавшиеся асбестоцементные листы. Да и зачем в этом сооружении капитальные конструкции, ведь в этом сарайчике временно содержались три поросёнка, а поросятам и так сойдёт, не графья, потерпят — сверху не капает, да и ладно. Поросят хоть и было три головы, но они уже откормились до размеров больше одного метра и интенсивно гадили в своём жилом помещении. Хозяин поросят как-то не приучил их правильно гадить в установленном месте, вот они и валили, куда им заблагорассудится. Хоть поросята и были большими засранцами, но и их понять надо. Лежишь себе бок обок с таким же поросёнком, спишь, никого не трогаешь, немного похрюкиваешь, как вдруг сверху тебе на голову прилетают два человека. Тут, конечно, от страха и неожиданности завизжишь и обделаешься. И начнёшь кататься по загаженной поверхности вместе с этими людьми, стараясь отцепиться от их лап — прилетели, чуть не затоптали, теперь пристают. Что мы им плохого сделали? Нет покоя свиньям от этих людей даже ночью. Вскоре в предрассветных сумерках было трудно различить, кто из них поросёнок, а кто человек: все были перемазаны толстым слоем….этого самого….с головы до пяток…и пахли. А тут ещё с треском развалился соседский сарай, из-под развалин которого доносилось страшное недовольное шипение. Поросята визжали на все лады, а люди, услышав шипение монстра, стали лихорадочно искать выход, но скоро обнаружили, что дверь в свинарник подпёрта снаружи. Пришлось одному чумазому человеку перелезать через стену и открывать дверь снаружи, чтобы вызволить другого чумазого человека. Затем эти люди куда-то побежали, оставив поросят самим разбираться с существом, которое шипит, как сто гадюк вместе.