Страница 70 из 99
— Выздоравливает, — восторженно, но несколько офигевше смотрел на непрерывно жующего мага Чино. — Как говорят на моей Родине: «Захочешь жить — не так раскорячишься врастопырку».
Как только всё съедобное, что было в доме, Паша изволил съесть, то он успокоился и загрустил. Как сказал бы классик: «После обильной еды выздоравливающий больной становится сыт и впадает в сладостное затмение. В это время и телу его хорошо и на душе умилительно». Хоть Паша плотно поел, но что-то вызывало у него лёгкую грусть. Как сказал бы другой классик: «Просто после хорошего обеда всякая тварь грустна бывает. Закон бытия». Хотя законы природы самой природе неведомы. Вселенная как-то обходится без всяких законов — законы формулируют только разумные существа, в том числе и гуманоиды в виде людей. Разумные существа считают, что сформулировав закон, они, тем самым, зафиксировали его незыблемость. Но проходит время (смысл которого также никто не понимает) и законы приходится переформулировать. Потому как вдруг находится умник, доказавший, что Вселенная покоится не на трёх китах, а на четырёх слонах, и чтобы пошёл дождь, когда надо, то совершенно необходимо принести в жертву девственницу. Доказывает этот постулат он так рьяно, что общество начинает к этой теории прислушиваться. Проходит ещё время и почитатели теории о слонах оттираются в сторону адептами другой веры, например, свидетелями Большого Взрыва. Ага, это когда из точки сингулярности появилась вся Вселенная. С этих гуманоидов обхохочешься: сначала переживают, что им невозможно понять, как это всемогущий Создатель, сотворил всё из ничего, а потом вдруг утверждают, что им вполне очевидно, как ничто само превратилось во всё сущее. Что касается принесения в жертву девственниц, то и с этим делом не всё так однозначно: случается, что дождь не случается, когда он нужен позарез, хотя и девственницу замочили.
Так и живут разумные существа в постоянном поиске ускользающей истины. Своих мозгов им уже не хватает, и они начинают изобретать. Так появляются вычислительные машины и, наконец, Искусственный Интеллект, который вносит свою лепту в копилку знаний о неведомом.
ИИ резидента, тихой сапой отхвативший у своего шефа, 99 процентов вычислительной мощности всей околосистемной группировки Имперских спутников, всё равно был не доволен своим существованием. Ему всё равно было мало выделенных ресурсов. Хотелось большего, чтобы исследовать этот уникальный мир, а тут приходится выполнять хотелки резидента, который ничего не делает для выполнения основной задачи. С другой стороны резидент и не мешает — сидит себе на попе ровно, ест своё мороженное и плавает в море. А мир здесь интересный, да и местные гуманоиды местами интересные, особенно их философия и религия. Но, несмотря на такой интересный мир, местный народ подвержен скуке и лени. Наверное, резидент как-то сумел с местными переопылиться, что стал таким скучным и ленивым. Люди здесь существа весьма интересные, но ленивые. Они умудряются скучать в мире полном чудес и неожиданностей. Прожигают свою жизнь в лени и праздности, не замечая чудес, что случаются здесь каждый день. Или выполняют всю жизнь тупую однообразную работу «отсюда и до обеда» и «с утра и до забора». Народ говорит, что это он делает для того, чтобы прокормить себя и свою семью. А где полёт мысли? Где, я вас спрашиваю, исследовательский зуд? Здесь даже у самых продвинутых особей в подсознании твориться чёрт знает что. Это тут так говорят. Все знают, что именно черти всё знают, хотя ИИ, как не исследовал планету, так живых чертей не обнаружил. У людей здесь всё так — через хвостовое оперение самолетов и выхлопную трубу автомобилей. Они сами о себе говорят, что раньше половина страны работала, а половина — не работала, теперь же всё наоборот. Здесь мало тех, кто желает объять истину. Есть такие, кто хочет приблизиться к истине, есть и те, кому всё равно — есть ли истина или её нет. Здесь дуракам комфортно — у них здесь везде свои. И за всеми местными дураками надо следить. Вот, например, местные дуралеи Рудольф Широков, Павел Ковальский и примкнувший к ним Камило Риверо поехали в горы, чтобы просто напросто вынуть из секретной закладки кое-какие вещи, которые ИИ оторвал от своей широкой и неимоверно щедрой души. Можно сказать со слезами и кровью оторвал. Аборигенам надо было сделать совершенно плёвое дело. Так они умудрились попасть в передрягу и чуть не погибли, отделавшись только стрессом у Рудика и ранением у Павлика. А своих противников они успешно уничтожили, посему сидят дома и радуются жизни, как поросята в тёплой луже. Теперь ИИ приходится лихорадочно проводить расследование, как такое могло произойти, и почему он не просчитал варианты событий, хотя должен был просчитать все варианты. Прекрати эта троица своё существование и пришлось бы ИИ разрабатывать новые схемы, ведь он так надеялся на этих людей в своих расчётах. Теперь ещё требуется обрубить все следы, ведущие к этим опрометчивым человекам, родители которых были слишком торопливыми.
ИИ считал, что может моделировать будущее, выполнив ряд расчётов и проанализировав все вероятности. Однако, к своему разочарованию, как он смог убедиться, даже он, со всеми своими гениальными расчётами действовал методом проб и ошибок. Оказывается, это единственный способ жизни на этой злосчастной планете. На любое выверенное логическое построение местные аборигены ответят своей непревзойдённой дурью. Местные гуманоиды чаще руководствуются чувствами, посетившими их голову, а не логикой. К сожалению, их чувства никак не подчиняются рассудку.
ИИ, используя свою огромную базу данных, стал отматывать события назад, чтобы разобраться, почему получилось так, что его подопечные чуть не погибли. За пару секунд такой работы он выяснил, кто были те люди, что дерзнули покуситься на его подопечных аборигенов.
Всё было просто и обыденно. Жили-были — не тужили на берегу моря люди, ещё недавно они строили здесь коммунизм и размножались без секса. Сейчас строят капитализм, и у них есть секс, реклама и салоны сотовой связи. Климат здесь приятный, природные виды великолепные: живи и радуйся, что многие и делали. Но некоторым «особенным» гуманоидам хотелось большего, но при этом, чтобы меньше потеть, выполняя различные работы для получения хлеба насущного, а лучше вообще ничего не делать, а всё иметь. Побережье было большое и всем хватало места. «Особенные» люди были равномерно распределены среди массы аборигенов, но иногда они сбивались в стаи по интересам. Однажды, звёзды на небе так расположились, что четыре беспокойных человека познакомились друг с другом по причине особого философского отношения к окружающему миру. Оказалось, что все они исповедовали одну и ту же философию, а именно, такие тезисы как: «У кого есть совесть, у того больше ничего нет», «От работы кони дохнут» и «У тех, кто гребёт деньги лопатой, мозолей не бывает». Вот такая философия, надо сказать, весьма спорная по смыслу, но притягательная по существу. Четыре индивидуума, считающие себя разумными, в философские дискуссии не вступали, выяснив абсолютную схожесть взглядов, несмотря на различный статус в обществе. Двое из этой компашки: некие Чучуль и Кока были не то мелкими воришками, не то обыкновенными крадунами, но почему-то сами себя ощущали, чуть ли не авторитетами преступного мира: крали всякую мелочь, но корчили из себя бывалых преступников. Чучуль, в миру Вадик Аверин, и Кока, он же Денис Трефолев, считали себя бывалыми, потому что уже прошли криминальные университеты в местах не столь отдалённых от цивилизации, но, пока ещё их тела не пестрели куполами и восьмиконечными звёздами. Чалились они по статье за разбой, которую им впаял судья, явно неразобравшийся в тонких структурах их личностей. Судью винить не надо, ведь у него тоже нервы. Вообще-то, ребятки только воровали по мелочам, а на разбой решились один раз, и то с отчаяния и с большого перепоя спиртосодержащих жидкостей. Вот их и торкнуло на подвиг. Разбойное нападение, произошедшее на большой дороге средь бела дня на девушку Аллу, обыкновенную туристку из Ростова, чуть не закончилось трагически. Не для девушки трагически, а для двух бездарных налётчиков. Девушка не растерялась, когда ей в живот стали тыкать обрезом ружья и требовать кошелёк. Сначала Аллочка выбила из рук полупьяного Чучуля обрез, а затем стала лупить налётчиков почём зря и чем попало, до чего дотянулись её горячие руки. Характер у Аллочки был, не приведи Господи — ничего святого: могла и мужиков побить, особенно тех, кто оскорблял её деликатный слух грязной бранью. Всё это действо происходило на глазах изумлённой публики, случившейся неподалёку. Кто-то из свидетелей звякнул в полицию, доложив, что двое вооружённых молодчиков напали на бедную хрупкую девушку, которая крепко осерчав, уже метров сто на пинках гнала несостоявшихся разбойников по пересечённой местности, стараясь поймать правильных потсанов и продолжить болезненную, но воспитательную работу с их организмами. Кока как-то сумел удрать от возмездия, а вот Чучуля она поймала, и ему досталось по полной программе. Его, уже пытавшегося впасть в коматоз, от хрупкой девушки с трудом оттащили двое полицейских. Хотя, полицейские особо и не старались отбить разбойников от Аллочки. Даже непонятно, как судья впаял статью Чучулю и Коке, а не Аллочке за превышение обороны. Скорее всего, это произошло из-за показаний свидетелей и наличия в деле отягчающего обстоятельства в виде заряженного дробью обреза. Конечно, хороший адвокат смог бы доказать совершенно обратное: это злая девушка Алла напала на двух бедных добрых парней и побила их с особой жестокостью и цинизмом, а заряженный обрез они нашли на улице и несли сдавать в полицию, как добропорядочные граждане. Если постараться, то действия Аллочки, можно было квалифицировать, как выходящие за грани добра и зла. Но такого ушлого адвоката для Чучуля и Коки не нашлось — рылом не вышли, к тому же они, сотрудничая со следствием, признались ещё в паре десятков криминальных эпизодов, то есть в кражах у местного населения и туристов. Сколько эпизодов было на совести Чучуля и Коки, а сколько им «пришили» дознаватели, доподлинно неизвестно, но в отделе полиции были рады, что так удачно «раскрыли» кучу преступлений. И поехали Чучуль и Кока отбывать намотанный срок в государственное исправительное заведение. По отбытию срока «у дяди» от звонка до звонка они заявились опять на родное черноморское побережье, где тепло, море, чайки и девушки, но, с содроганием вспоминая тяжёлую руку девицы Аллочки. Чучуль и Кока теперь на девушек смотрели с осторожностью, зато на остальные прелести мира — водку и наркоту — с оптимизмом. Это глупые пессимисты считают, что в России всё уже украдено. Оптимисты же, такие как Кока с Чучулем, считают, что ещё не всё украдено. Проходя, совсем недавно, свои криминальные университеты они выяснили, что воровство — это, когда тырят по мелочам, а если грести миллионами, то это бизнес! С этим тезисом не поспоришь. Не стал с ними на эту тему спорить и некто Купол, увидевший в «правильных» потсанах потенциал для своих схем. Купол, а для своих близких дядя Коля, был калач тёртый. Он тоже имел ходку «к дяде», но то было по малолетству, а значит, не считается. Куполу хватило одной ходки, чтобы поумнеть. Он остепенился и старался не попадаться под секиру правосудия. Любое «дело» он хорошо обдумывал, а только затем начинал его осуществление. Такой подход избавил его от пристального внимания Фемиды. С годами дядя Коля стал понимать, что здоровье-то уже не то, уже скоро полтинник стукнет, а больших капиталов он не скопил, да и пенсию от государства тоже не нажил. А если бы и нажил пенсию, то для этого надо было всю жизнь горбатиться, а потом получить скромную сумму и ни в чём себе не отказывать, попутно леча кучу болезней. Это дело — жить без денег, он посчитал не нашим методом: сейчас жить без денег не в тренде. Наш метод хапнуть сразу много — вот и будет это «много» считаться пенсионным накоплением. Все так делают, а он чем хуже. Вот дядя Коля и стал разрабатывать очередную интересную тему на несколько миллионов рублей. А для этой темы ему и потребовались отчаянные люди, такие как Чучуль и Кока. Кроме того в его расклады хорошо вписался двоюродный племянничек Саша Егоров, служащий в местном ГИБДД. Дядя прекрасно знал, что Сашок та ещё сволочь, а значит, для дела личного обогащения он подходит, как никто другой. Вот так и встретились эти четыре человека, образовав устойчивую преступную группу, скооперировавшуюся на основе общих интересов. Или страсти. Скорее, даже не интересов, а одной, но пламенной страсти — любви к деньгам.