Совершенство

Господин Фэн вспомнил, что отправил их стеречь главные ворота, и мысленно дал себе леща.

В слабоосвещённый зал кто-то вошёл. Господин Фэн знал кто. Человек, за спиной которого горели свечи, отбрасывал тень, высокую, худую тень. Она была длинной, поэтому, словно чёрное полотно, накрывала собой часть пола, стола и штор, за которыми прятался господин Фэн. Мужчина чувствовал, как дрожат его плечи. Складывалось впечатление, будто Шень стоит не где-то там, в другом конце зала, а прямо за шторой.

Тень замерла. Она словно вслушивалась в шорохи. Господин Фэн задержал дыхание. Постояв неподвижно некоторое время, Шень Сяо Ми прошёл между рядами. Он ни разу не свернул со своего пути и не посмотрел в сторону, а исчез в коридоре, который вёл к выходу из дома.

Господин Фэн позволил себе тихо и облегчённо выдохнуть. Теперь нужно было думать, что делать дальше. Пока Шень Сяо Ми будет искать его во дворе, ему следует уносить ноги из этого зала и мчаться к слугам — уж они-то защитят своего господина или, по крайней мере, станут пушечным мясом, которое задержит Шень, пока хозяин дома будет спасаться бегством. По-хорошему стоило бы ещё отправить кого-нибудь за телохранителями У и Баем, но…

Капля холодного пота стекла по виску господина Фэна. Если Сяо Ми вышел из дома, то, наверняка, должен был наткнуться на Бая и У. Тогда они бы тоже его заметили, ведь ворота расположены как раз напротив выхода. В таком случае они бы уже схватили Шень. Но он не дурак, так ведь? Он бы увидел тех двоих, понял бы, что, во-первых, выходить ему нельзя, иначе тайна раскроется, во-вторых, выходить и незачем, потому что если бы господин Фэн не остался в доме, а вышел на улицу, он бы уже был под охраной Бая и У и рассказывал бы им дрожащим голосом, что преступник в доме и это его «жена»!..

Но если Сяо Ми не покидал дом, то…

Господин Фэн поднял взгляд, полный ужаса, на шторы. За ними была такая непроглядная темнота, словно в зале потухли все свечи. Под бешеный стук сердца темнота резко отдёрнула ткань, и господин Фэн увидел перед собой самое страшное лицо, которое он когда-либо видел в своей жизни. Былое изящество извратилось гневной гримасой в нечто пугающее. Кровь, стекающая из глаз и сочащаяся из раны на виске, размазалась по лицу. Длинные чёрные волосы взлохматились, а некогда очаровательные тонкие локоны, обрамлявшие лицо, прилипли к мертвенно бледной коже и потяжелели из-за засохшей на них крови.

Господин Фэн не успел сделать и вдоха, когда Шень Сяо Ми впился в его шею сильными пальцами с отросшими ногтями и повалил чиновника на рядом стоящий стол со всего размаху. Дерево треснуло и разломилось на части. Из груди господина Фэна выбило воздух, и он попытался отдышаться, однако парень не дал ему опомниться и, потянув за воротник мужчины, поднял того со стола. Господин Фэн не понимал, откуда у Сяо Ми столько силы.

Чень Юй не могла уснуть уже третью ночь. Странная тошнота и боль в животе преследовали её с тех самых пор, когда она выкрала духи из комнаты «поганки Шень», однако в последнюю неделю они стали совсем невыносимы. Женщина даже подумывала вызвать врача.

Чень Юй отправилась на кухню, намереваясь выпить немного горячей воды — это обычно облегчало боль и снимало тошноту. На время.

Из коридора она услышала странные звуки. Это было похоже на драку. Драка? В доме Фэн?

— «О боги, это голос господина?»

Чень Юй вбежала в зал и закричала:

— Что здесь, чёрт возьми, происходит?! Ты кто вообще?!

Не дождавшись ответа, она бросилась на помощь господину Фэну. Наложница вцепилась в руку парня и попыталась оторвать её от шеи задыхающегося хозяина дома. Но рука не сдвинулась ни на миллиметр. Тогда Чень Юй отбежала и замахнулась ногой на спину человека. Удар пришёлся чуть левее позвоночника. Молодой человек выгнулся и повернул голову к наложнице.

— Ах!.. — Чень Юй громко выдохнула и в ужасе отшатнулась.

— Как же ты меня бесишь! — прорычал Сяо Ми и схватил женщину за волосы.

— Чёрт! — мольба о пощаде мелькнула в глазах Чень Юй, прежде чем Шень со всей силы впечатал лицо наложницы в колонну и кровь брызнула из расколотого черепа вместе с ошмётками мозга.

Господин Фэн лишь жалобно прохрипел и заплакал, глядя на дорогую наложницу. Он знал: его ждёт нечто подобное.

— Гон Пин! Сукин ты сын! Дорогой друг! — сипел обессиленный господин Фэн.

Шень Сяо Ми с окровавленными руками вновь сел на лежащую тушу «мужа» и продолжил жестоко избивать его и царапать.

— Бай! У! Быстро в дом! — закричал Гон Пин, спрыгивая с лошади так же ловко, как и А-Сянь. — Убийца внутри!

Четверо мужчин бросились к дверям. Они преодолели коридор за одно мгновение, и перед ними открылась жуткая картина: некогда красивая некогда женщина восседала на неподающем признаки жизни муже спиной к смотрящим, рядом лежало тело с месивом вместо головы, и все персонажи картины были с ног до головы в крови.

А-Сянь закрыл нос рукой. Помощники Бай и У кинулись к Шень Сяо Ми и оторвали его руки от шеи господина Фэна, вытянув их в стороны.

— Ми-Ми! — воскликнул вбежавший в зал Синь Юэ, последние часы проведший в саду. Он с испугом и грустью смотрел на Сяо Ми.

Услышав голос Синь Юэ, Шень запрокинул голову назад и, продолжая висеть на вытянутых в стороны руках, нежно и кротко, как в первый раз, улыбнулся гостям. Где-то под ним тихо похрипывал господин Фэн.

Глядя на белое лицо, изогнутую лебединую шею и блестящие чёрные глаза, Гон Пин думал: «Совершенство».

Глава 17

Гон Пин мерил шагами коридоры темницы. Холод отрезвлял его, уставшего от потока новостей. Слишком многое на него навалилось всего за сутки.

Послышался звон металла и шаги. Помощник Бай отодвинул задвижку и впустил в темницу Синь Юэ. После того, как юноша вошёл, Бай снова запер дверь и остался стоять на страже.

— Где? — спросил Синь Юэ, вздрагивая не то от холода, не то от нервозности.

— Идём, — сухо ответил Гон Пин и неспешно направился в дальнюю часть темницы.

— Сколько у нас времени?

— Пока горит палочка для благовоний. Потом я вернусь, и мы с тобой поговорим.

— Как господин Фэн?

Гон Пин нахмурил брови. Перед глазами всплыло синюшное лицо и изувеченное тело друга:

— Он скончался пятью часами ранее от полученных травм. Бедняга долго мучился перед смертью. Врачи ничего не могли поделать. Такая жестокость…

Синь Юэ неловко повертел головой и выдохнул:

— Мне жаль вашего друга, дядя.

— Тебе не жаль, — улыбнулся Гон Пин.

— Вы правы, — улыбнулся в ответ Синь Юэ.

Мужчины продолжили молча идти. Не находись они в темнице, можно было бы подумать, что это прогулка отца и сына.

У камеры заключённого они остановились.

— А-Юэ, позже ты должен будешь рассказать мне подробности первых убийств. Приговор будет одинаков независимо от твоих показаний, но мне, лично мне нужно знать, как это было. Надеюсь, с этим не будет проблем?

— Нет, дядя. А кто будет выносить приговор?

— Ближний круг господина Фэна — местная знать. Зверское убийство их собутыльника они переодетому парню не простят. И помимо этого, я полагаю, понимание того, что убийца всё это время был так близок и при этом оставался невидимкой поселило в них страх перед собственными подданными и женщинами. «Госпожа Шень» была знакома с ними. Они восхищались «её» совершенством, абсолютно не подозревая о том, кто «она» на самом деле. После того, как вскрывается наружу нечто подобное, трудно не превратиться в тревожного параноика.

Гон Пин достал ключ и отворил тяжёлую металлическую дверь.

— Прошу.

…Синь Юэ остался один на один с заключённым.

Камера была довольно просторной. Потолок, стены и пол, сделанные из железа, были очень холодными.

В противоположной от двери стене строители проделали окошко с решёткой. Оно было ужасно крохотным и располагалось так высоко, что свет практически не попадал в помещение, лишь одинокая свеча, врученная Синь Юэ Гон Пином, позволяла хоть немного различать очертания предметов.