Записки сновидений

– Я не вижу в этом смысла, – нервничая бросил Анатолий, и поставил стакан на стойку.

– А он тебе и не нужен, ты уже и так всё сделал.

Анатолий, ничего не понимая окинул взглядом Велентина, потом молчаливого мужчину, всё так же спокойно сидящего у стойки, и попивающего виски, и развернувшись направился к выходу.

– Чао, Толя, – не отрываясь от телефона крикнула женщина с дивана, отчего тот засмущавшись, ускорил шаг.

В гостиной комнате ничего не изменилось: все также стояли вокруг стола, держа бокалы в руках и о чем-то оживленно разговаривали. Кто-то уже начал танцевать под мотивы современной музыки, от которой резало уши. Анатолий собрал свои вещи, и под взгляды пары человек начал натягивать на себя футболку и джинсы.

– Что-то кислый мужик вышел, – обратил внимание правый, – Не налили ему, что ли.

– Ну почему сразу «Не налили»? У человека может быть много причин быть без настроения. – вмешался центр.

– Вечно ты со своей демагогией, заебал уже. Ты можешь хоть раз быть не скучным? – вспылил правый.

– Че ты до него доебался? – заступился левый, – Мне он тоже иногда не нравится, и всё вокруг происходящее меня устраивает всё меньше, но я не придумываю нелепые оправдания кислым рожам людей. Посмотри вон на малого, это же чистый сатана, папаша за него заступается, но последствия еще впереди.

– Как вы меня оба заебали, – снова не удержался правый, – Не думаю, что смириться с происходящим всегда самое разумное решение.

– А что мы можем сделать? – спросил центр, – Мы заложники ситуации.

– Хотя бы не ныть и не акцентировать внимание, что всё хуёво!

– Эй, наверху, вам не кажется, что что-от происходит? – вдруг активизировался плинтус.

– Тебя снова обоссали? – взбодрился левый.

– Не смешно, – обиженно ответил плинтус.

– Слушайте, действительно, по мне тонкими струйками течет вода, – отозвался центр. – Что происходит?

– Это точно не дождь, – отозвался правый, – Но мне тоже это уже не нравится.

Где-то внизу начал появляться треск, похожий на звук рвущейся бумаги, сопровождавшееся миганием света и прерыванием музыки. Треск плавно перерастал в искры, и в считанные секунды пара искр от розетки превратились в ослепительный фейерверк, и вся комната погрузилась во мрак и тишину.

– Что опять случилось? – освещая путь телефоном, выскочил из комнаты Валентин.

– Кажется замыкание, – ответил Анатолий.

– Какого хуя? – со злостью крикнул Валик и направился через комнату к выходу, начинаю хлюпать по полу, подойдя ближе к стене.

– Блядь, нас соседи затопили. Не вздумайте трогать свет. – осознавая происходящее крикнул он.

– Всё вечеринка окончена!

Люди начала хаотично двигаться к выходу, громко разговаривая между собой, и освещая всё вокруг фонариками телефонов. Спустя несколько минут гости с шумом покинули квартиру, на ходу обсуждая локацию для продолжения праздника. Валентин бегал с этажа на этаж, громко ругаясь с соседями, и таская кого-то за руку, показывая следы воды на стенах и полу, на котором уже почти вдоль всей комнаты были набросаны тряпки и полотенца, чтобы вода не протекала дальше и не нанесла больше последствий. Антон тем временем, наблюдая за всей картиной, тихо уснул в объятиях собаки, пока родители на четвереньках вымачивали воду в комнате.

***

Яркие солнечные лучи заполняли комнату. С прошлого вечера везде валялись куски салфеток и стояли пустые и недопитые бокалы с напитками. Стол пестрил остатками былой роскоши, среди которых гордо расхаживал пёс и выбирал всё что ему нравилось, пока хозяева спали на диване в дальнем конце комнаты. Звон тарелок прервал крепкий сон хозяйки, которая, еще не совсем понимая, что произошло, в полудреме крикнула: «Иди сюда Диксон», и пёс, создавая еще больше шума, начал быстро покидать стол. Следом проснулся Валентин, и не произнося ни слова, окинул взглядом последствия вчерашнего подтопления: часть обоев просто лежала на полу, оголяя стену, и лишь полоса, на которой висела картина, гордо держалась на креплениях.

– Да блядь, неплохое вышло новоселье. Не так я себе это представлял. Наверно всегда, когда пробуешь что-то новое, всё происходит не так как запланировано. – немного разочаровано пробормотал Валентин, и обернувшись заметил Антона, сидящего рядом на диване с собакой в руках.

– Да ничего пап, мы их назад приклеим. Смотри, она же все целые, – неунывающе крикнул пацан, и побежал поднимать обои с пола.

– Нет сын, это так не работает. Мы, конечно, могли бы их приклеить на место, но они уже никогда не будут как прежде. На них уже был нанесён клей, они были отмеряны и отрезаны, в них был вложен труд и время, и они должны были радовать. Сейчас они уже утратили первозданную красоту, пусть и по независящим от них причинам, и, если ты их вернешь на место, иногда они будут напоминать тебе об этом потопе. Так же и у тебя в жизни будет еще много ситуаций, и я рад, что ты хочешь дать им второй шанс, но я бы тебе не советовал.

Антон задумчиво и немного растерянно смотрел на отца, держа в руках кусок обоев, и Диксон радостно пытался играть с ребенком, громко шурша по полу.

– И что же мы будем делать?

– Как что? Купим новые.

– А эти куда?

– Выбросим. Вдруг кому-то пригодятся. Ведь для кого-то у них будет первый раз.

Долина

Дорога… Что вы знаете о дороге?

Я, например ничего не знаю о дороге, так как я купил машину только год назад, и наездил по хуёвым дорогам всего лишь 15000 километров.

Это хорошо или плохо? Этого достаточно, чтоб понимать, что там происходит? Многие водители скажут, что это вообще ниочём, и, выкурив пару сигарет, расскажут, как они начинали свой водительский путь. Я всегда с интересом слушаю их сказки, так как не известно, за каким поворотом тебя ждет мусор, или валяется ржавый гвоздь. Думаю, я всю жизнь буду ездить по дорогам, и не важно в каком качестве: водителя или пассажира. Меня дорога любит, ну, мне так показалось. Это как с людьми: когда ты хороший – к тебе все тянутся хорошие, когда ты говно – то липнет только говно. В жизни мне встречались разные люди, хорошие и не очень, и в один момент я понял, что нужно что-то менять. И это что-то оказалась квартира, которая досталась моей матери от дядьки. Мать была против моего переезда, так как в семье ходили очень разные слухи о моём покойном дядьке, но ситуация на работе и в жизни требовала перемен, и отговорить меня уже было нереально.

Дорога к новому дому предстояла трудная. Путь проходил через ужасную трассу с холмистой местностью, которая больше была похожа на полосу препятствий вперемешку со стиральной доской времен 70-х годов. Склоны холмов напоминали американские горки и выглядели очень красиво: оранжевый песчаник с разными оттенками придавал дороге завораживающий эффект: как будто ты едешь по цветному тоннелю, который постоянно меняет цвета, от оттенков оранжевого к желтому, и далее к более красным тонам, и лишь голубая даль неба позволяла выходить из этого гипноза, и реально понимать происходящее вокруг.

Четыре часа в дороге давали о себе знать, и периодически мы были вынуждены останавливаться для мелких перекусов и походов на подвиги в местные туалеты. Придорожные кафе не блистали талантом в кулинарном искусстве: котлеты в тесте, чебуреки, и пирожки с картошкой обычно не вызывали должного доверия, не говоря уже о пицце, которая по виду обычно напоминала смесь всего вышеописанного, приправленного майонезом. Кофе-машины обычно были заправлены дешевым пережаренным кофе, который придавал больше бодрости от изжоги, чем от содержащего в нем кофеина. Неотъемлемой достопримечательностью каждого придорожного кафе являлась пара стоящих фур, возле которых постоянно копошились пара немытых дальнобойщиков, и местный колорит, обычно либо пьяные, либо на жигулях "девятке", смотрящие за порядком на точке соприкосновения гордого водителя с едой и алкоголем.

Я свернул с трассы и припарковался на стоянке возле местного кафе, подняв при этом такой столб пыли, что пришлось еще сидеть пару минут, пока будет видно направление движения. Заведение представляло из себя двухэтажное здание, на первом этаже которого размещалось кафе, на втором, судя по вывеске "Мотель Дилижанс", располагалась дешевая гостиница для дальнобойщиков, и шнырявших вокруг местных фей. Фасад выл выкрашен в оранжевый цвет, и издалека сливался с холмами. Большая придорожная вывеска давала понять, что, свернув, можно найти приют одиноким немытым героям, и голодным путникам.