Страница 42 из 56
Но и просто сидеть здесь и ждать, пока их убьют, они тоже не могли.
Сердце зашлось в груди, Квинн вывернула шею, прижалась щекой к ковру и повернула голову, чтобы посмотреть в другую сторону, на заднюю часть церкви — фойе, вход с двумя дверями.
Она видела их ноги. Черные ботинки. Нападавшие двигались медленно, методично, проверяя каждый ряд, прежде чем двигаться дальше.
Они все еще находились в пятнадцати или около того скамьях. Шквал выстрелов замедлился до редких очередей.
Потому что все остальные уже мертвы.
Она не стала отгонять эту мысль или пытаться игнорировать ее. Она использовала тошнотворный страх, бурлящий в животе, чтобы заставить себя двигаться.
Квинн тронула Майло за плечо. Когда он посмотрел на нее, на его маленьком лице отразился ужас, она прижала палец к губам.
«Абсолютная тишина. Никаких разговоров».
Майло кивнул. Он понял.
Двое нападавших что-то кричали друг другу, но ее измученный мозг не мог сосредоточиться на их словах. Все ее внимание сконцентрировалось на том, чтобы выбраться наружу.
Она толкнула Майло под скамью перед ними. Извернувшись, проползла рядом. Майло был маленьким и легко протиснулся под скамью.
Квинн была сильной, но тощей для шестнадцати лет, и это спасало ее сейчас, когда она извивалась вслед за Майло, повернув голову набок, царапая щекой шершавый ковер и прижимаясь всем телом. Она вцепилась ногтями в пол, используя только руки и кисти, чтобы тянуть себя вперед.
Одна скамья. Потом две. Три.
Кто-то застонал. Раздался выстрел, и все стихло.
Шаги позади них, все ближе. Как далеко они сейчас? Двенадцать рядов? Десять?
Они двигались быстрее, чем она и Майло могли ползти.
Пахнущая медью кровь заполнила ее ноздри. Кровь пропитала ковер. Она просочилась в ее брюки, на толстовку, скользкая и мокрая под ее голыми руками.
Она протиснулась вперед Майло, слегка повернувшись, чтобы заслонить ему вид на то, что ждало впереди. Они добрались до тела парадонтолога. Пораженная, Квинн заставила себя протянуть руку и прижать два пальца к горлу женщины.
Она была мертва. Они все погибли.
Рядом с женщиной лежало еще одно тело. И еще одно, и еще. Стеклянные, остановившиеся глаза. Истерзанные, окровавленные туловища и конечности. Забрызганные кровью лица, застывшие в гримасе ужаса.
Тела преграждали им путь вперед. Она и Майло застряли между двумя скамьями, их головы и туловища виднелись между рядами, а ноги скрывались скамьей позади них.
Ее разум отчаянно бился. Но она не могла остановиться. Она не могла остановиться на отвратительных образах, пронзивших ее мозг.
Она и Майло должны выжить. Это все, что от них требовалось. Она сделает то, что должна сделать.
Она все еще частично закрывала Майло обзор своим телом. Снова потянулась к телу женщины, затем коснулась его плеча.
Когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, она размазывала кровь по его щекам и лбу. Его глаза расширились, встревоженные и растерянные. Он открыл рот, но с его губ не слетело ни звука.
Кто-то вскрикнул. Еще один выстрел.
Ближе.
Времени оставалось все меньше. В панике она протянула руку под скамью и коснулась головы мертвой женщины. Липкая влага, осколки костей и кусочки мозговой ткани, только скользкая жижа там, где должны быть череп, кожа и волосы.
Ее желудок судорожно сжался, а в горле разлилась противная кислота. Она размазала кровь по лицу. С трудом повернувшись на бок, провела мокрыми руками по груди и животу. То же самое проделала с Майло.
Квинн надеялась, что он понимает, ненавидя, что не может объяснить ему. Если бы он мог понять, если бы мог выслушать ее и сделать то, что она от него требовала, возможно, они смогли бы пережить следующие пять минут.
На большее у Квинн планов пока не было.
Глава 42
Квинн
День седьмой
Шаги и голоса приближались.
От страха у нее перехватило дыхание. Они не успевали.
Квинн прижалась щекой к ковру, заставив свое тело обмякнуть и расслабиться. Она наклонила голову, чтобы Майло мог видеть ее лицо, и закрыла глаза, отчаянно посылая любые мысли, молитвы или флюиды, которые заставили бы его понять, что она хочет, чтобы он сделал.
Она взглянула сквозь едва приоткрытые веки. Он лежал с закрытыми глазами. Не двигаясь. Ее пронзила дрожь ужаса. Измазанный в крови, он и сам выглядел мёртвым.
Это, разумеется, и требовалось.
Квинн заставила себя закрыть глаза и усилием воли подавила жизнь в руках и ногах. Ее волосы растрепались, а лицо и шея вымазаны чужой кровью. Она надеялась, что выглядит такой же мертвой, как Майло. Это их единственный шанс.
В нескольких рядах позади них кто-то вскрикнул. Два выстрела. Крики смолкли.
Квинн ждала, ее разум кричал внутри черепа, сердце собиралось выскочить прямо из груди. Едкий запах кишок и человеческих экскрементов ворвался в ее ноздри, едва не задушив. Ее закрытые глаза слезились и горели.
Шаги остановились. Они уже совсем близко, так близко. В их ряду или прямо за ними. Наблюдал ли он за телами, изучал их на предмет движения, признаков жизни?
Квинн не дышала. Она чувствовала каждый мускул, каждый дергающийся нерв и заставила себя быть абсолютно неподвижной. Никогда еще ее пульс не звучал так громко.
— Что там у тебя? — крикнул глубокий мужской голос в нескольких футах от нее.
— Здесь тихо, — ответил другой голос, уже с другого конца церкви. — Они все мертвы. Все.
Ближайший к ним нападавший фыркнул.
— Получили по заслугам, верно?
— Мы поймали жену! — крикнул третий нападавший из фойе.
Сердце колотилось в ушах, сдерживаемое дыхание жгло легкие. Голоса звучали знакомо. Квинн не могла ясно мыслить. Бешеная, трепещущая паника мешала думать, все мысли сводились к одному — остаться в живых.
— Приведите ее сюда, — сказал первый нападавший. — Уверен, она уже готова говорить.
Шаги. Звук чего-то тяжелого, волочащегося по полу. Кто-то закричал — высоко, резко и отчаянно.
— Отпустите меня! Вы не можете этого сделать! Вы не…, — голос оборвался на мучительном вопле. — Нет! Нет, нет, нет!
Квинн чуть не вздрогнула. Этот голос она узнала без сомнения — Дафна Бишоп.
— Мои дочери! — Дафна плакала. — Что вы с ними сделали? Если вы причинили им боль, если они пострадали…, — ее голос растворился в судорожных, икающих рыданиях.
Дафна обезумела. Она только что увидела невообразимую бойню. Возможно, она подумала, что ее дочери мертвы. И, возможно, так оно и было.
А может быть, они все еще прятались в комнатах воскресной школы. Все еще живые. Все еще имея шанс на спасение.
Ботинки, наконец, удалились, шаги гулко отдавались в фойе.
Квинн слишком сковал ужас, чтобы почувствовать облегчение. Она отчаянно втянула воздух, но держала голову опущенной, ее тело затекло.
Раздался резкий хруст. Дафна застонала.
— Скажи нам, где сейф, и, может быть, мы оставим тебя в живых, — проговорил дерганный.
— Что? Я не знаю… Где мой муж? Где мои девочки? Пожалуйста, не трогайте их. Мы все сделаем. Пожалуйста…
— Сейф. Где он?
— Какой сейф? Я не…
— Золото, тупая шлюха!
Еще один резкий звук. Как будто один из них ударил ее по лицу или голове прикладом своей винтовки.
Дафна только застонала.
— Нам нужно найти этих твоих красоток? — проговорил третий голос, медленный, сонный и угрожающий. — Это заставит тебя открыть свой красивый рот и сказать нам то, что мы хотим знать?
Сердце Квинн бешено колотилось. Холодный озноб пробежал по ее позвоночнику.
Она где-то слышала эти голоса. Она знала, что слышала. Разбитые, перемешанные осколки ее мыслей снова собирались вместе. Складываясь в ужасную и страшную картину.
— Нет! Пожалуйста! Я расскажу вам все. — Слова Дафны путались и звучали невнятно, словно ее рот наполнен кровью. — Я не знаю, о чем вы говорите…
— Оглянитесь вокруг, леди. Что вы видите? Вы думаете, мы терпеливые люди? Вы думаете, мы не сделаем этого? Вам нужна еще одна демонстрация?