Страница 25 из 56
Ноа выглядел впечатленным.
— Это гениально. Я должен донести эту информацию до жителей города. Это может спасти жизни.
Она рассеянно потрогала пирсинг в брови. Бабушка не любила гостей без предупреждения. Но это особый случай. И это позволит ей и Ноа быть в расчете.
— О, ладно. — Она тяжело вздохнула, облако кристаллизованного воздуха омыло ее лицо. — Приходи в дом моей бабушки. Она научила меня всему, что я знаю. Она может научить тебя, как сделать такую штуку и даже другим вещам для выживания. Может быть, даже накормит тебя ужином. Но только если ты ей понравишься.
— А если не понравишься? — совершенно серьезно спросил Майло.
Квинн поморщилась и нахмурила брови.
— Тогда она разрубит тебя, положит в кастрюлю и приготовит на ужин.
Ноа нахмурился.
— Пожалуйста, не пугай его.
Но Майло совсем не выглядел испуганным. Он ухмыльнулся.
— Ммм… вкусно.
Глава 26
Квинн
День третий
— Можно уже заходить, — сказала Квинн, когда Ноа остановился на крыльце.
На улице совсем стемнело. Без рассеянного света уличных и охранных фонарей или теплых желтых квадратов окон соседей вечер казался абсолютно черным.
Ветер стонал за углами дома. Ветки деревьев скрипели, а снег летел со всех сторон, хлеща ее по лицу.
— Я незнакомец, — возразил Ноа. — Стучаться — это вежливо.
— О! Можно мне постучать? — спросил Майло, слишком взволнованный из-за такой мелочи. Дети такие странные. — Пожалуйста?
— Поторопись уже, Мелкий. Я тут совсем окоченела.
Дверь в бабушкином доме покосилась. Весь дом был старым и скрипучим, постепенно приходя в негодность, так как дедушка и бабушка стали слишком стары, чтобы ухаживать за ним должным образом. Ценность ему придавала земля — пять акров леса, примыкающих к реке в конце Тэнглвуд Драйв, длинной проселочной дороги.
Квинн нахмурилась. Она ненавидела чувствовать себя неловко перед кем-либо. Она любила этот дом, даже если он выглядел немного потускневшим и потрепанным.
Наконец бабушка, шаркая, подошла к входной двери. Она открыла ее и окинула их хмурым взглядом.
— Долго же вы собирались.
Ее слова прозвучали резко, но лицо бабули покрылось пятнами. Ее глаза были влажными и красноватыми. Квинн поняла, что она снова плакала. Она просто ждала, пока Квинн уйдет из дома.
— Все, что ты просила, — Квинн передала бабушке пакеты с продуктами и протиснулась в дом. Оставаться на крыльце еще секунду не хотелось — слишком холодно. Ноа и Майло быстро последовали за ней.
Квинн топнула ботинками по коврику и сглотнула комок в горле. Она сопротивлялась желанию обнять бабулю. Знала, что бабушка будет смущена, особенно перед гостями.
Вместо этого она жестом указала на своих новых друзей.
— Ноа Коп и Мелкий, это моя бабушка, известная также как Молли. Бабушка, знакомься это Ноа Коп и Мелкий.
Ноа протянул руку.
— Приятно официально познакомиться с вами, Молли. Ваша внучка — нечто особенное.
Квинн закатила глаза.
— Пожалуйста.
Бабушка тоже.
— Я про это и так знаю. Вы пытаетесь нас умаслить, офицер? Придется постараться.
Ноа на мгновение выглядел немного ошеломленным, но потом он фыркнул.
— Да, думаю, так и будет. Я вижу, что с вами двумя мне придется быть начеку.
— Посмотрим, что получится. — Бабушка быстро вытерла лицо, прежде чем снова повернуться к ним. — Мы можем вам чем-то помочь?
— Да, надеюсь, — Ноа внезапно занервничал, перевел взгляд с бабушки на Квинн и обратно. — Квинн упомянула, что у вас много знаний старого поколения, которые могут помочь городу.
Бабушкино лицо просветлело. Скромность никогда не была одной из ее сильных сторон. Квинн знала, что ей нравится помогать и быть полезной, даже если она никогда в этом не признается.
— Конечно, у меня они есть. Я выросла на ферме в двадцати милях отсюда. Мы все делали сами. Сами выращивали урожай. Сами делали молоко и масло. Сами забивали оленей и скот.
— Каждый день ходила в школу за шесть миль туда и обратно, в гору, — проворчала Квинн.
— Ты была там? — огрызнулась бабушка. — Кто сказал, что я не ходила?
Бабушка всю жизнь работала на земле и гордилась этим. Она по-прежнему готовила все с нуля на дровяной печи, разводила зимний сад в сарае, выращивала кур и даже сама колола дрова, не считая последних двух лет после инсульта.
Квинн иногда брал на себя эту работу, чтобы дать своим пожилым родственникам передышку.
В груди кольнуло. Теперь это будет ее постоянная обязанность.
Ноа улыбнулся.
— Думаю, мы все на некоторое время переходим к старой школе. Стоит привыкать к этому.
Удивительно, но бабушка улыбнулась ему в ответ.
— Черт, думаю, у меня есть несколько минут, прежде чем мне придется вернуться к консервированию. Люди должны знать, как позаботиться о себе. Заходи и задавай свои вопросы.
Они сняли свои заснеженные ботинки и куртки у двери и прошли в теплую кухню. Кошки были повсюду.
Одна свернулась калачиком на обычном кухонном стуле Квинн. Еще две приплясывали, задрав хвосты, и уже готовились потереться о своих новых гостей. Четвертый наблюдал за ними со своего места на вершине дерева в углу, подергивая хвостом.
Казалось, что их двадцать, а на самом деле всего пять.
— О! — пискнул Майло, его темные глаза загорелись. — Можно я их поглажу?
— Это Один, Локи, Тор, Валькирия и Хель, правитель подземного мира. — Квинн указала на них. — Тот рыжий — Тор. Он капризный и всегда просит, чтобы его погладили. Толстый лентяй, который любит забираться к людям на колени, — это Один. Он проводит свою жизнь во сне. Полосатый с лукавой мордочкой — Локи, он хитрый, озорной и всегда попадает в неприятности. Вон та гладкая черная — Валькирия. Она охотница, которая приносит нам мышей и крыс и оставляет их на заднем дворе.
Квинн наклонилась и погладила последнего, когда он с приветственным мяуканьем потерся о ее ногу.
— А этот белый пушистик — Хель, правитель подземного мира. Он слишком заносчив и ненавидит, когда его берут на руки. Но иногда его можно выманить из укрытия лакомством.
Майло плюхнулся на ковер на полу и тут же был облеплен пушистыми существами. Они выгнули спины дугой и прижались к нему, несколько хвостов одновременно оказались у его лица. Громкое довольное урчание наполнило комнату.
— Ты им понравился, — ласково сказала бабушка, и на ее лице появилось странное выражение, когда она смотрела на него, в ее глазах снова появилась глубокая печаль. — Им редко кто нравится.
Ухмылка Майло стала шире.
На столе лежали старые газеты и бабушкины принадлежности для консервирования — банки, крышки, воронка, щипцы и палочки для перемешивания. На дровяной печи стояла большая кастрюля из нержавеющей стали и подставка для консервации. В комнате пахло дровами, свечным воском и вкусной домашней едой.
Квинн отодвинула в сторону большую плетеную корзину, полную кабачков, и села за стол. Бабушка консервировала все свежие продукты, которые они покупали в магазине или брали из своего зимнего сада — морковь, лук, картофель и зимние кабачки.
Толстый, пушистый Один запрыгнул к ней на колени и стал крутиться, разминая когтями бедра Квинн.
Бабушка сидела в своем обычном кресле и похлопывала себя по бедру. Тор высвободился из рук Майло и устроился у бабушки на коленях. Он был особенно внимателен к бабушке с тех пор, как дедушка не вернулся домой. Как будто знал, что что-то случилось и бабушке нужна дополнительная любовь.
Бабушка рассеянно почесала его за ушами.
— Как там мир держится?
Ноа достал из кармана карандаш и маленький блокнот, сев рядом с Квинн.
— «Френдли» уже не такой дружелюбный. И у них закончилась вода в бутылках. Некоторые люди были умнее и наполнили свои ванны и раковины, но и это тоже заканчивается.
— По дороге в магазин я видела людей, которые собирали снег, — сказала Квинн. — И несколько человек тащили ведра из реки.