Страница 8 из 10
Я смотрю на мягкий ворсистый кремовый ковер. С тех пор как мы переехали, я всё время на нем сижу или даже лежу. Я там читаю, распластавшись с подушкой под головой. В Брокен-Хилл я устраивала на ковре вечеринки с пиццей и ночевками. И никогда после этого я не впадала в чесоточное безумие. Очевидно же, что это не делает моей коже хуже?!
Я решила, что они не смогут меня остановить. Я содрала с себя школьную юбку и села на ковер прямо в трусах, вытянув голые ноги и облокотившись на кровать. Видишь это, доктор Гупта? Скорее звони в Клуб анонимных сидельцев на ковре!
Смотрю на свои разодранные ноги. Экзема видна по большей части в складках за коленками и в верхней части бедер. Кожа там красная, покрытая коростой, с рельефными и пятнистыми буграми. При одном взгляде на нее мне хочется чесаться. И плакать.
Я запускаю пальцы в ковер, захватывая ворс. Отодвигаю часть ворса в сторону, разделяя волокна так, чтобы видеть под ним строчки. Там крошечные комочки грязи и немного песка. Это здесь прячутся пылевые клещи?
Беру в руки книгу и пытаюсь читать. Чтение – моя палочка-выручалочка. Так я могу сбежать, стать кем-то другим, жить в другом месте, заниматься чем-то иным. Могу забыться и ни о чём не думать. Мои полки ломятся от книг, разноцветные корешки разной ширины и толщины торчат, расставленные по цвету и алфавиту. По порядку. Взгляд на них дает мне ощущение покоя. На стенах везде картинки – постеры или фотографии из журналов, плюс что-то я нарисовала сама. К пробковой доске прицеплены образцы тканей и принтов, которые мне нравятся, а еще части порванных украшений. На полу стоит самодельная керамика. Моя комната – это пещера Аладдина, полная сверкающих сокровищ, собранных, чтобы меня отвлечь. Но на этот раз не сработало. Я не могу перестать думать о пылевых клещах. Я жду, что сейчас что-то начнет происходить с моей кожей. Я чешу под коленками, хотя там даже не чешется. Снова пытаюсь читать. Читаю абзац и не понимаю, что там написано. Мой мозг лихорадочно работает. А что, если я не права? Что, если пылевые клещи правда перебираются с ковра на мою кожу? Если я болею из-за них?
Я залезаю на кровать. Смотрю на ноутбук и думаю, не загуглить ли пылевых клещей, но не могу себя заставить это сделать. Знаю, звучит странно, но я слишком боюсь искать что-то о своей кожной болезни. Одна девочка в Брокен-Хилл, Эмили Хокинг, однажды пыталась мне помочь, прислав ссылку на рассказ о женщине, у которой в одном месте чесалась нога. Оказалось, что это рак, и женщине пришлось ампутировать ногу до колена. После этого у меня были кошмары. Я не могла отойти от стресса. Я решила, что никогда не буду больше гуглить. Я знаю, что существуют другие кожные болезни, но я ничего о них не знаю. Можно подумать, мне понравилось бы выискивать все возможные ссылки, чтобы найти то, что сможет помочь, но со мной всё наоборот. Я как Роун, когда он не хочет слушать и затыкает уши, напевая: «Ла-ла-ла-а». Знаю, это очень по-детски, но не могу иначе. Страх всему причиной.
Я действительно хотела, чтобы на новом месте всё стало по-другому. Но сейчас кажется, что моя старая жизнь возвращается. «Переезжай в новый город. Придумай себя заново», – сказала мама. Наверное, мне стоило попросить инструкцию, как это сделать.
Глава 6
К утру я уже умираю от голода. Я пробыла в своей комнате всю ночь. Я хотела, чтобы мама и папа поняли, что на этот раз всё серьезно – они не могут вываливать на меня всякую ерунду и ждать, что я подчинюсь.
Приняв в шесть утра душ и нанеся крем (а это занимает вечность), я направляюсь к холодильнику. Нахожу какие-то хлебцы, запихиваю их в тостер и жду, когда загорятся красные лампочки. Исхожу слюною. Не могу ждать. Нахожу коробку с печеньем, намазываю его медом. Я уже почти откусываю, когда чья-то рука выхватывает печенье прямо у меня из-под носа.
– Не так быстро, Эс Джей.
Мама, во всём великолепии ночной сорочки с фиолетовыми цветами, держит мое печенье. У нас за спиной из тостера выскакивают хлебцы.
– Что? Мне уже и позавтракать нельзя? Я умираю с голоду!
Я беру свои тосты и швыряю их на тарелку. Иду к холодильнику, чтобы взять масло, но, когда возвращаюсь, обнаруживаю, что мама забрала тарелку, положила туда печенье и убрала на стоящий позади стол.
– Это всё сделано из пшеницы, – говорит она. – Пшеница – это трава. Думаю, тебе стоит перестать есть пшеницу и посмотреть, будут ли улучшения.
На какой-то момент мне кажется, что мама пытается меня наказать за вчерашний вечер, но потом я понимаю, что она предельно серьезна.
– Съешь йогурт. – Мама вытаскивает упаковку из холодильника. – Я купила ванильный. Думала взять клубничный, но клубника может быть аллергеном. Ты знала об этом? Я поискала в интернете. И захватила несколько книг в библиотеке.
В этом вся моя мама: можно избавиться от библиотекаря в библиотеке, но ты никогда не избавишься от библиотеки в библиотекаре.
– Я прочитала, что молочные продукты тоже могут навредить. И соевые. Орехи так просто ужас. Даже не пробуй. Еще морепродукты. И, конечно, бывает аллергия на отдельные продукты, например на апельсины или киви, но, честно говоря, если убрать их все из рациона, я не знаю, чем тебя кормить.
Наконец она перевела дыхание.
У меня урчит в животе. Я сильно хочу есть. Беру йогурт и ложку. Не трачу время на то, чтобы наложить его в миску, ем прямо из пачки.
– Думаю, мне стоит сводить тебя к другому доктору, – говорит мама, чавкая моим печеньем. – На днях, когда я ходила в аптеку тебе за глазными каплями, я разговорилась с хозяйкой аптеки, Бетти Уиндлбэнк. Она считает местного терапевта, доктора Чарльзуорт, очень хорошим врачом. Бетти говорит, что в прошлом году у нее чесались и слезились глаза, а доктор Чарльзуорт ей очень помогла.
Еще один доктор. Хочу поспорить, но еще я хочу есть. Голод побеждает. Я отправляю в рот полную ложку.
– Я уже записалась. Мы должны быть там в девять тридцать.
– Сегодня? А как же школа? Это только второй день!
– Школа не против. Я предупредила, что ты опоздаешь.
Да, но одноклассники заметят, что я опоздала. Будут вопросы, и мне понадобятся ответы.
– По всей видимости, доктор Чарльзуорт специализируется на аллергиях. Нам повезло, верно? Я имею в виду, мы переехали в новый городок, и оказалось, что здесь для тебя есть прекрасное медицинское обслуживание. Возможно, нам не придется мотаться в большой город, чтобы записаться к специалисту. Очень удобно. Это должно сэкономить нам кучу денег.
Действительно удобно. Великолепно. Еще один доктор, еще одно мнение. Еще одно объяснение, еще одно лечение.
Мама направляется к комнатам мальчиков, чтобы их разбудить. Я стою на кухне и сжираю три четверти семейной упаковки йогурта. Я не остановлюсь, даже когда мне станет плохо.
Лучшее, что есть в комнатах ожидания в поликлиниках, – это журналы. Папа не любит журналы. Он сердится, когда мама их покупает. Папа говорит, что они напичканы картинками того, как, по мнению массмедиа, должны выглядеть девушки, и смотреть на все эти фотографии, которым никогда не сможешь соответствовать, вредно. Мама обычно возражает, что она не глупа и читает журналы просто для развлечения, а не из-за рекламы. Если это правда, интересно, почему мама так бьется за то, чтобы изменить мою внешность?
Я листаю какую-то светскую хронику. Мама берет журнал для садоводов и уходит в него с головой.
У меня в журнале есть статья с заголовком «Как придать ресницам вау-объем». Интересно, Мали читала ее? Может быть, поэтому ее ресницы такие пушистые. Статья должна быть на странице тридцать три, но когда я долистываю до нее, то вижу, что страницы вырваны. Вместо этого там девушка в откровенном бикини. Это буквально три треугольника и ниточка. Одно неверное движение, и она, похоже, его потеряет.