Страница 7 из 10
Мне нравится слышать, что школе не всё равно, но не нравится то, что школа делает. Я молчу. После неловкой паузы мисс Томас добавляет:
– Тебе лучше пойти домой.
Я ухожу из класса. Ливви ждет снаружи.
– Что это было? – спрашивает она.
У меня не было времени подумать, как объяснить эту историю со стулом. Я была слишком занята гневом.
– Можешь не рассказывать, если не хочешь. – Но на ее лице застыла надежда. – Ты сделала что-то плохое? Знаешь, мисс Томас слишком подозрительная. Ей кажется, что кто-то ее обсуждает, хотя на самом деле никто этим не занимается.
– Да, – с благодарностью принимаю я этот вариант. – Она решила, что я на нее пялюсь. Похоже, у нее комплексы?
– Точно.
Мимо проходит Сэм с приятелями.
– Привет, Эс Джей!
У него такой приятный голос, что я хочу спрятать его в бутылку, отнести домой и хранить под подушкой.
– Я думал, я здесь единственный плохой парень. Кажется, ты претендуешь на мои лавры?
У меня такое чувство, будто с каждой стороны языка у меня по обогревателю. Я наклоняю голову, чтобы скрыться за волосами. Он идет дальше, выставляя ладонь за спину, чтобы приятель ударил по ней.
– Слышу свадебные колокольчики, – дразнит Ливви.
– Да конечно!
Я смеюсь. Но мое сердце колотится. Я ему нравлюсь? То есть прямо правда нравлюсь? А что, если он хочет меня поцеловать?
Какое-то время я поглощена этой мыслью. Но потом на меня обрушивается реальность. Приди в чувство, Эс Джей. А что, если он увидит твою кожу? Что тогда?
Старая Я знает, что произойдет. Его вырвет. Он будет смеяться до упаду. Мой первый поцелуй с Сэмом станет последним.
Новая Я справляется не так хорошо, как я рассчитывала.
Глава 5
Мама настаивает на том, чтобы во время ужина мы собирались за столом всей семьей. Она правда старается. Телевизор выключен, на столе скатерть и салфетки под приборы. Салфетки в стаканах, как в ресторанах. Она достает крутящийся поднос и выставляет на него батарею соусов. С этим устройством дозволено иметь дело только маме. Всё потому, что однажды Роун раскрутил его и все бутылки выстрелили. На папу попал мятный соус. На маму – сладкий чили. На меня – вустерский. Стена за столом выглядела так, будто у нас остановился погостить Пикассо. Оказывается, крутящийся поднос может крутиться довольно быстро.
– Как прошел первый день в школе? – спрашивает мама, накладывая тако.
– Рада, что спросила.
– А что случилось?
– Мне пришлось сидеть на пластиковом стуле.
– Мне тоже пришлось сидеть на пластиковом стуле, – встревает Дилан, заталкивая в рот кукурузные хлопья. – И что?
Мама кладет на тако слишком много листьев салата. Это напоминает мне горы водорослей на пляже в Кингстоне.
– А, да, звонили от доктора Гупта, – говорит она. – Они сказали, что у тебя зашкаливает уровень иммуноглобулина. Результаты первой партии кожных тестов показали, что у тебя аллергия на пылевых клещей и различные виды трав. Я подумала, что стоит сразу же позвонить в школу, чтобы они знали.
Перед тем как откусить тако, она выдавливает соус. Содержимое выстреливает в другую сторону.
– От них всегда столько грязи! Не понимаю, почему я это готовлю!
– Потому что я их обожаю! – говорит Роун, размахивая руками.
Братец никогда не сидит спокойно. Он как большой извивающийся червяк.
– Роун, – предупреждает отец. – Хватит танцевать на стуле.
Дилан хихикает.
– А ты танцевала на своем стуле, Эс Джей?
– Видите? – говорю я, в упор глядя на маму. – Если вы хотели наполнить мою жизнь унижениями, у вас получилось. Миссия выполнена. Отличная работа.
– Пылевые клещи везде, – говорит мама, не обращая внимания на колкость. – Они обожают жить в коврах, и поэтому ты больше не можешь на них сидеть. Если подумать, мы можем убрать ковролин и положить паркет. Хорошо бы узнать, является ли он собственностью Управления образования. Надо записать это в список дел. О, а здесь у меня даже картинки есть!
Она тянется к кухонному островку и хватает брошюру.
– Я почти весь день пылесосила и вытирала пыль. Ты понятия не имеешь, сколько это работы. И еще я постирала твое одеяло. Пылевые клещи обожают стеганые одеяла.
Я открываю брошюру. Вижу черно-белое изображение мерзкого жука инопланетного вида, ползущего по какому-то лунному ландшафту. Это на него у меня аллергия?!
– Дай посмотреть! – просит Дилан, вырывая брошюру. – Фу! Гадость! Они ползают у тебя по коже? – Он хватает мою руку и изучает ее. – Мам! Я ничего не вижу!
Я отпихиваю его и тоже смотрю на свою руку. Я знаю, что ничего там не увижу, но изображение меня тоже пугает.
– Они не ползают ни по чьей коже. – Папа берет брошюру у Дилана и передает ее Роуну, и у того округляются глаза при виде странного существа. – Пылевые клещи микроскопические. Только в этом доме их миллионы.
– Миллионы? – У Дилана открывается от удивления рот. – А они есть в моей кровати? А у мистера Снудлса?
– Нет, потому что я сегодня всё убрала. – Мама выразительно смотрит на папу. – В доме их больше не осталось.
– Мама права, Дилан, – соглашается папа, осознав свою ошибку. – Все пылевые клещи уже смыты в канализацию.
Дилан смотрит на маму прищурившись.
– А ты точно почистила мистера Снудлса?
– Да, и мистера Снудлса тоже, – отвечает мама. – А теперь ешь тако, а то остынет.
Он берет тако в руку, но не доносит его до рта.
– А что, если они вернутся?
– Думаю, я буду и дальше пылесосить. – Говоря это, мама смотрит прямо на меня.
Я знаю, что она не в восторге от этого. Постоянно пылесосить? Мама ненавидит пылесосить. Она всё время ноет по этому поводу.
Мама считает, что ей никто не помогает, но это неправда. Я видела, как папа вытирает посуду и выносит мусор. Всё, что от нее требуется, – пылесосить время от времени. Насколько это тяжело?
– А что с травой? – спрашиваю я. – Ты сказала, будто доктор Гупта считает, что у меня аллергия на траву.
– Как у тебя может быть аллергия на траву? – смеется Роун. – Это глупо!
– Это не глупо, – твердо говорит мама. – Если трава соприкоснется с кожей Эс Джей или она вдохнет пыльцу, возможно, это вызовет дерматит.
– Какую пыльцу? – спрашивает Роун с полным ртом тако.
– Пыльца берется от цветущих растений и деревьев. В воздухе содержатся споры. Таким образом растения размножаются, – говорит мама.
– И как мне избегать травы? – спрашиваю я. – Она везде!
Мама пожимает плечами.
– Думаю, не стоит на ней сидеть.
О-хре-неть. Теперь мне нельзя сидеть на ковре и на траве. Она вообще понимает, что половину времени в школе ты проводишь сидя на том или на другом? Что мне делать на физкультуре? Нам всегда говорят садиться на траву, пока учитель показывает новое упражнение. А если мне будут приносить пластиковые коврики, чтобы я на них сидела?
Пристрелите меня. Сейчас.
Моя жизнь кончена. Мне только что исполнилось тринадцать, и моя жизнь кончена. Я смотрю на папу.
– Пожалуйста, не заставляй меня делать это. Ну ты же знаешь, что такое школа. Дети просто звереют от такого.
– Мы не можем ставить под угрозу твое здоровье, Эс Джей, – говорит папа. – Было бы безответственно игнорировать советы доктора.
Я поворачиваюсь к маме.
– Ты не сделаешь этого!
Она мотает головой. Берет тако и запихивает его в рот, чтобы не пришлось спорить.
Да что с ними не так? Они что, не понимают?
Я встаю и отталкиваю стул. Он захватывает скатерть, тянет за собой, и все бутылки с крутящегося подноса разлетаются. Соус барбекю падает на пол.
– Ненавижу вас обоих!
Я хлопаю дверью и запираюсь в комнате. Слышу, как приглушенный мамин голос говорит что-то вроде «хорошо, всё прошло хорошо!».
Я включаю Spotify[17] и швыряю подушки с кровати. Неужели я это заслужила? Они видят только мою кожу! Только о ней и говорят! Всё это «не сиди на ковре и на траве» – очередной безумный план, который окажется бесполезным, как и все безумные планы до этого.
17
Spotify – интернет-сервис потокового аудио. (Примеч. ред.)