Страница 4 из 30
В маленьком уютном дворике справой стороны от дома, стоял под не большим навесом, стол с задвинутыми под него табуретками, достав одну из них Валя, положил на нее дорожную сумку. Беспородная дворняжка, по кличке «Шарик» нехотя высунула заспанную морду, из стоявшей не далеко от стола будки. Похлопав по коленке рукой, Валентин подозвал собаку, и та, узнав хозяина, радостно виляя всем телом сразу, на полусогнутых лапах, и поскуливая от радости, подбежала к нему.
– Привет, привет! – потрепал Матвеев пса за уши. – Соскучился? Вижу, соскучился. – глядя в счастливые глаза собаки улыбнулся Валя. – Где хозяйка? Ну-ка, быстро говори где хозяйка? – трепал, он за свалявшуюся шерсть загривка пса. «Шарик» пытаясь лизнуть своего хозяина, беспрестанно изворачивался от рук, и подпрыгивал, стараясь дотянуться до лица Вали.
– Хвост сейчас отвалится. Вишь как, машет, обрадовался. – раздался женский голос, и из сада вышла невысокого роста улыбающаяся старушка.
– Здравствуй баба Лида! – наклонившись к собаке и позволив ей несколько раз лизнуть себя, поздоровался Валя. – Как вы тут без меня поживаете?
– Нормально мы поживаем. Что нам будет то? – подошла ближе старушка, и «шарик» как бы желая поделиться с ней, своей радостью, несколько раз подпрыгнув, лизнув ее за руки.
– Фу, окаянный, что распрыгался то. – беззлобно замахнулась старушка на собаку, улыбаясь при этом. – Сам то, как милый? Надолго или как? – обратилась она к Вале.
– На минуточку, я. – переложив сумку на стол, сел Валентин на табуретку.
– Что даже не покушаешь? – заботливо вздохнула баба Лида.
– Если только быстро. – улыбнулся Валя, такой заботе о себе.
– Конечно, быстро у меня же готово все, как чувствовала, что приедешь, с вечера наготовила. Захлопотала суетливо старушка и быстрым шагом засеменила в дом.
Бабу Лиду, Матвеев знал давно. Еще в первый свой приезд в Гродно, он специально потратил время, чтобы найти себе съемное жилье, а не останавливаться в гостинице. Дело было даже не в экономии, а в безопасности. С приходом новых, капиталистических правил игры, человеческая жизнь как таковая резко обесценилась, а жизнь человека, у которого были хоть какие-то деньги, вообще ничего не стоила. За несколько тысяч рублей, не говоря уже о долларах, «нелюди», не задумываясь, убивали человека. Именно поэтому Матвеев решил не пользоваться услугами гостиниц, адмистраторы, которых за десять долларов, с радостью сливали «бандитам» информацию, про постояльцев. По этой же причине Валя не рассматривал такси как средство передвижения, пользуясь общественным транспортом или передвигаясь пешком. Учитывая, что в Гродно Матвеев собирался приезжать часто, разница на стоимость машин в Белоруссии и в России, была существенная. Валентин предпринял все возможности, чтобы, не привлекать к своей персоне внимание местных «рэкетиров», готовых в любую минуту, кинуть «лоха» на бабки. И хорошо еще, если просто кинуть, многие отморозки за деньги эквивалентные стоимости машины, просто убивали приезжих из России, искренне полагая, что в Белоруссии их Российская милиция искать не будет. Баба Лида при этих обстоятельствах, как никто лучше подходил на роль хозяйки временного жилья в Гродно. Женщина она была одинокая, ни братьев, ни сестер у нее не было, не говоря уже о дальних родственниках. Жила она тихо и скромно, на крошечную пенсию, пытаясь кое- как свести концы с концами, надеясь больше на собственный огород, чем на помощь государства. Поэтому предложенные ей Валентином пятьдесят долларов в месяц за несколько раз переночевать, старушка, хоть и с опаской, но все- таки согласилась взять. Со временем, убедившись в добрых намерениях постояльца, баба Лида, прониклась к нему практически материнской любовью и заботой. Да и сам Валя, чувствовал себя в доме у, аккуратной и тихой старушки, не как временный жилец, а как внук в гостях у собственной бабушки. Через полгода, после того как Валя поселился в частном секторе у бабы Лиды, он, пожалев, подобрав на улице хромого и забитого щенка. И принеся его за пазухой домой, попросил хозяйку покормить бедолагу. Неожиданно для него баба Лида искренне обрадовалась найденышу, и тут же назвав его «шариком» решительно настояла на том, чтобы пес остался жить с ней. Так в маленьком домике появился еще один обитатель, а сама старушка, как показалось Вале, даже помолодела, полностью посвятив себя вновь обретенной семье, состоящей из внука, и собаки.
– Надолго уезжаешь? – спросила баба Лида, ставя на стол две тарелки, в одной из которых колыхался борщ, на второй горкой лежали пирожки.
– На недельку. – откусив пирог, и погрузив ложку в суп, ответил Валя. – Во вторник вернусь.
– Не сидится тебе на месте. – вздохнула бабуля. – Все носишься и носишься.
Вместо ответа Валентин набитым ртом, промычал. – Я, денежки принес. И сумку с вещами оставлю? Постираешь?
– Поспал бы лучше, и с утра поехал бы? – обиженно пробубнила старушка. – Я, бы, все простирнула и чистое одел бы.
– Вот приеду и одену. – тронутый заботой улыбнулся Валя. «Шарик» навострив уши, сидел у стола, не сводя с хозяина глаз. – Не хулиганит? – кивнув на собаку, спросил Валентин.
– Я, ему похулиганю. – посмотрев на пса, улыбнулась баба Лида. – Вмиг на цепь, на хлеб и воду. «Шарик» поняв, что разговор идет о нем, встал на лапы и завилял хвостом.
– Здоровье то как? – отодвигая от себя тарелку и вытирая выступивший на лбу, от горячего супа, пот, поинтересовался, Валя у бабушки.
– Побегаю еще. – улыбнулась та в ответ.
– Ну и хорошо. – встал Матвеев из-за стола. – Пирожки я с собой заберу в дорогу. Вот прибери. – протянул он старушке деньги. Баба Лида, вздохнув, спрятала их в карман фартука, и стала собирать со стола.
– Лапу? Дай, лапу? – протянул, Валя руку к собаке требуя от нее рукопожатия. Глупый пес вместо этого уткнувшись мордой, в ладонь принялся облизывать ее. Улыбнувшись наивной бестолковости «Шарика» свободной рукой Валентин, почесал у него за ушами. – Ну, все поехал я. Не скучайте, во вторник вернусь. – выпрямившись, сказал он, и обнял старушку, которая как показалось ему, была готова расплакаться.
– Осторожнее. – на прощание попросила она.
На свалку Валя приехал уже ближе к вечеру, и по настороженно расстроенному лицу Михи, догадался, что ждут его уже долго.
– Дядя Валя, ты куда пропал? Я, уже три раза на рынок сбегал. Говорят, уехал ты. А ко мне не приехал. «Сиплый» говорит, машину забрал и уехал. Я, уже не знаю, что и подумать. Ни тебя, ни машины. – затараторил «бригадир», как только Валентин открыл дверь автомобиля.
– Что за паника предводитель? – рассмеялся Матвеев, глядя на взъерошенные волосы паренька.
– А как? – уставился на него Мишка. – Тебя нет, машины нет. Никто не знает, куда ты уехал. Пацаны, голодные психуют.
– Ну, все, все, хорош, успокойся. Вот он я живой и здоровый. Давай тащи, что вы там наковыряли? – прикуривая сигарету, произнес Валя, переходя к делу.
– Что просил то и наковыряли. – обиженно бросил «бригадир» и, отвернувшись в сторону своей ватаги, стоявшей неподалеку, махнул рукой. – Че встали, тащите все сюда.
Переглянувшись, пацаны подхватили с земли две небольшие коробки и быстренько подбежали к Валентину. – Все что заказывал. – пнув, по одной из коробок, важно произнес Миха.
– Открывая смотреть будем. – в тон ему приказал Валя. – А то в прошлый раз, хлама какого-то натолкали. Один руль на стенку пришлось повесить, совсем плохой.
Мишка обижено и молча раскрыл первую коробку. – Смотри. – с вызовом посмотрел он на Валю, и отошел в сторону.
В первой коробке лежали две фары от «пятерки бмв», и решетка радиатора от него же.
– По лучше, не было? – взяв одну фару и перевернув ее, разглядывая корпус, больше для торга, чем придираясь, спросил Матвеев (фара была в хорошем состоянии).
– Лучше только в магазине. – плюнув себе под ноги, прищурившись, ответил «бригадир»
– А лампочки где? – поднимая вторую фару, посмотрел на него Матвеев.