Страница 4 из 11
Осталось только дождаться Ольгу.
Глава 3, в которой я узнаю, что у Ольги зелёные глаза
Я с нетерпением ждал окончания аврала на работе у Ольги, надеясь, что как только у неё появится свободное время, она тут же начнёт встречаться со мной. Но этого не случилось. В первые же выходные после проверки она улетела в Новосибирск по делам, в следующие – отправилась в загородное путешествие вместе с дочерью и её женихом. Я проводил время на даче, наблюдая как за окном валит снег. «В такую погоду надо лежать в тёплой постели, и говорить друг другу всякие нежности и непристойности, а потом делать эти нежности и непристойности», – писал я в Телеграме. Она прислала фото себя на фоне какой-то достопримечательности. Я пытался подавить раздражение. Что происходит? Она знает, что я очень хочу встретиться с ней. Для меня эта встреча была не рядовым свиданием, а знаком того, что я прощён – прощён по настоящему, а не только в Телеграме – и у нас теперь все, как было. Неужели экскурсия в Абрамцево в кампании будущего зятя ей интереснее, чем то, чем мы занимались с ней наедине? То, о чем она отзывалась «это.. просто космос»?!
А в будни Ольга по-прежнему была занята работой. Каждый день я спрашивал, не найдётся ли у неё времени встретиться, и каждый раз она отвечала, что заканчивает поздно. Если бы я был свободен, тогда, наверное, нам было бы проще. Но я не мог уйти из дома в девять вечера, а вернуться за полночь. Приходилось терпеть и надеяться, что когда-нибудь чёрная полоса прекратится. Иногда я спрашивал себя – ради чего я вернулся? Чтобы каждый день на протяжении трёх недель подряд получать от ворот поворот? «Ты для меня тупик», – написала она мне как-то, имея я виду, что «серьезные отношения» со мной не построишь.
Я решил купить Ольге подарок. Хорошую бижутерию, кольцо там или кулон. На шее она носила круглый серебряный медальон, который эффектно смотрелся на чёрной блузке. И почти сливался с бледной кожей, когда она оставалась без блузки. Я поискал в интернете подвески, но не нашёл ничего подходящего. Тогда я вспомнил, что вокруг запястья у Ольги обвивались тоненькие металлические проволочки с каким-то шариками на них. Кажется, эти штуки называются шармами. Я переключился на браслеты и нашёл один неплохой: испанской работы, из муранского стекла и серебра. Стеклянные вставки были зелёного цвета и почему-то он мне показался подходящим, хотя убей бог я не помнил Олю в чем-то зелёном.
Мы наконец-то встретились с ней на стыке марта и февраля. Свидание получилось скомканным. Она возвращалась с празднования дня рождения дочери и рассчитывала, что у неё в распоряжении будет час, а то и два. Но когда я шёл по Валовой улице, направляясь от станции метро Павелецкая в бар в самом конце Пятницкой, она написала в Телеграм с просьбой позвонить. Я набрал номер, но услышал короткие гудки. Она тоже не могла дозвониться до меня и я не сразу понял причину – Ольга звонила на мою вторую симку, с которой я обычно выходил на связь, а она была выключена. Я написал ей мой основной номер, но ошибся в цифре. Устав от бесплодных попыток дозвониться Оля сообщила в Телеграме, что у неё всего полчаса, а потом к ней придут родственники. Я не понимал, почему она не могла сказать об этом лично – я находился в пяти минутах от места. Но в темноте промахнулся мимо нужной двери и прошёл изрядное расстояние вверх по Пятницкой, прежде чем понял, что иду не туда. А Ольга продолжала тем временем писать мне в Телеграм, спрашивая, куда я подевался. Я чувствовал себя на взводе. Мои мечты об отеле накрылись медным тазом, и те жалкие минуты, которые у нас с ней оставались, утекают у меня буквально на глазах, а я к тому же заблудился в центре Москвы!
Когда я вошёл в бар, то увидел её стоящей у одного из столиков. Она даже не стала снимать куртку. Букет с цветами (видимо, не её, а дочери) положила на подоконник. Я подошёл к ней и приобнял, коснулся губами её щеки. Она не то, чтобы отстранилась, но не проявила большого энтузиазма.
Мы заказали по бокалу вина и я ещё раз извинился за своё поведение в начале февраля. Мне казалось очень важным сделать это лично, хотя я уже несколько раз просил прощения в Телеграме. Оля кивнула головой – мол, ладно, было и прошло. Я подарил ей браслет и мне показалось, что он ей понравился.
Видно было, что она мыслями не совсем здесь, а наполовину в прошлом, на дне рождения дочери, наполовину в будущем, где её ждали новые гости. Оля рассказала, что день рождения праздновали в ресторане на Никольской («представляешь, самый центр, а цены вполне умеренные»), что жених подарил ей новую модель «айфона»,а она и родственники – серёжки с бриллиантами.
Оля совсем недавно узнала, что к ней едут родственники со стороны будущего мужа, чтобы поздравить её дочь. Когда я выразил желание проводить её до дома, она отказалась, потому что не хотела, чтобы меня видели её знакомые. «Как я тебя представлю? – со смешком говорила Оля. – Мой женатый друг? А они ещё чего доброго захотят, чтобы ты пошёл с нами». Перспектива просидеть вечер на кухне у Ольги в компании незнакомых людей да ещё и в качестве «женатого друга» меня совершенно не воодушевляла.
Ольга даже не допила свой бокал. Заказала такси и уехала. Я отправился домой, в целом довольный, хотя вечер прошёл совсем не так, как я надеялся. Но мы «официально» помирились, и это было главное.
А поздно вечером, когда от Ольги ушли гости, я стал писать ей в Телеграм комплименты по поводу её сегодняшнего внешнего вида и назвал её «сероглазой красавицей». «У меня глаза зеленые», – ответила мне Оля. Я почувствовал себя на тонком льду. Как я мог встречаться с женщиной больше месяца и не заметить, какого цвета у неё глаза?! Я осторожно написал, что был уверен, что глаза у неё серого цвета. «Зеленыеееее», – отозвалась Олёнка. Я заметил, что видимо, что-то сверху направило меня на верный путь, когда я покупал браслет в цвет её глаз. И посчитал, что неплохо выкрутился.
Глава 4, в которой я чищу картошку и размышляю о смысле жизни
Неделя прошла, как и предыдущие две. Ольга по-прежнему работала допоздна и не находила на меня времени. Я пытался заменить личное общение дистанционным – слал ей сообщения, фото, записывал аудиопослания… и ничего не получал в ответ. То есть не то, чтобы совсем ничего. Она отделывалась смайликами и короткими фразами. Во мне копилась обида. Несколько раз я порывался написать что-нибудь резкое, потому что меня бесила неопределённость, повисшая между нами. Уж лучше снова один, чем в такой двусмысленной ситуации. Я прикладывал массу усилий, чтобы удержать себя в руках. В памяти ещё свежо было воспоминание о том, как я катался по полу, рыдая из-за нашего разрыва.
Что касается Светы, своего бывшего психолога, то о ней я почти не думал. Я уже не злился на неё, но и не испытывал желания связаться ней или зайти в Скайп, почитать, что она ответила на моё короткое прощание. Для меня было очевидно, что она не помогла мне. Но, что более важно, я понимал, что совсем не переживаю по поводу её отсутствия.
Я стал осторожно планировать наше с Ольгой будущее. Раз основное препятствие это мой брак, то, может, мне уйти? Это имело смысл даже безотносительно ситуации с Ольгой. Дома у меня было неладно. Мы ссорились с женой и по крупным поводам, и по мелочам. Мне казалось, что она придирается ко мне и не уважает меня. Как-то я пожарил на ужин картошку. Не то, чтобы специально готовил сюрприз, но подумал – я всё равно дома, она придёт с работы поздно, а тут хотя бы гарнир уже готов. Ну и к тому же я любил жареную картошку. И вот я стою перед двумя пакетами и выбираю. Почему-то в обеих пакетах плоды были грязными. «Продается же чистая», – подумал я раздражённо. Почему бы не купить такую, чтобы потом не возиться?» Но делать было нечего. Я полез в один пакет и выяснил, что там картошка склизкая. В другом лежала сухая. Я выбрал сухую, а вечером Лиза устроила мне выволочку потому что в первую очередь надо было использовать те овощи, которые уже начали портиться.