Рука в руке

— Ну что, — поинтересовался Гарри, погладив девочку. — На Гарри поедем или на кресле?

— А… Тебе тяжело же, да? — почему-то не решаясь попросить, проговорила Гермиона.

— Своя ноша не тянет, как говорил один русский аврор, — заявил Гарри, поднимая девочку. — А ты моя, навсегда.

— Я твоя… — прошептала Гермиона. — А ты мой?

— Я твой, — поцеловав носик девочки, Гарри двинулся к выходу из спальни. За дверью его ждал скелет, жестами предложивший следовать за собой.

Столовая была сравнительно маленькой и явно предназначалась для небольшого количества принимающих пищу. Гарри осторожно посадил Гермиону на стул и сел рядом. Девочка едва заметно задрожала; Гарри вздохнул и пересадил Гермиону себе на колени, отчего она сразу же успокоилась. В своей жизни Главный Аврор уже видел такое поведение и у взрослых, и у детей. Тут могло решить только время, ну и еще успокоительные зелья, которых у них не было, а обращаться в Мунго было… непредусмотрительно.

Гермиона ела с большим трудом, ей почему-то было тяжело пережевывать пищу, да и вилка в руке отчетливо дрожала, поэтому Гарри прижал девочку к себе, переведя в полулежачее положение, и принялся кормить ее сам. Дело сразу же пошло на лад, что заставило, впрочем, задуматься. Целителя под рукой у них тоже не было, разве что спросить предков? В том, что картинная галерея в замке есть, Гарри был уверен, но вот где она? Была еще проблема — поесть самому, после того как покормил Гермиону, панически боящуюся покидать его руки.

— Тише, моя хорошая, — тихо проговорил мальчик, поглаживая девочку. — Я сейчас быстро покушаю и пойдем в библиотеку, хорошо?

— Хорошо, — кивнула девочка. — Посади меня на стул, я постараюсь не бояться, а ты покушаешь.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор раздумывал над сложившимся положением. Обнаружить тело Поттера не представлялось возможным, палочка тоже исчезла, как будто была уничтожена, потому что Фоукс за своим пером мог проникнуть даже под Фиделиус. Гоблины Великого Светлого даже слушать не захотели, сообщив, что сейфы Поттеров для него отныне закрыты, что означало все то же — род прерван. Значит, настало время для запасного Избранного, но Августа с внуком куда-то делись — не отвечали на письма, и дом их был закрыт. Неужели она что-то узнала?

— Аластор, ты мне нужен срочно, — передал Дамблдор Патронусом, чтобы через полчаса иметь возможность наблюдать не слишком довольного Грюма.

— Ты меня с бабы снял, — грубо сообщил бывший аврор. — Что у тебя такого срочного случилось?

— Поттер мертв, — объяснил Альбус. — А Августа не отвечает.

— Лонгботтома осиротить, что ли? — почесал тестикулы Аластор Грюм. — Это не ко мне, я на такое не подпишусь.

— Почему? — удивился Дамблдор, это был первый раз, когда Грюм отказался от простого, по его мнению, дела.

— Платишь ты мало, — объяснил Грюм, сплевывая в угол. — Ищи другого дурака.

— Сколько ты хочешь? — устало спросил Альбус Дамблдор.

— Вот это уже деловой разговор, — обрадовался бывший аврор, обстряпывавший всякие дела сомнительной светлоты для Великого Светлого. Он был наемником, как и весь аврорат, поэтому за деньги мог сделать очень многое. Главное, чтобы платили. Платил Дамблдор неплохо, но хотелось-то больше…

В тот день Августа и Невилл Лонгботтом посещали Алисию и Фрэнка в Мунго. Увидев налившийся красным, а потом исчезнувший браслет крестнической клятвы на руке невестки, Августа сразу все поняла, поэтому Лонгботтомы исчезли из Великобритании в течение двух часов, отправившись на континент, где их найти было очень сложно, почти невозможно. Смерть последнего Поттера автоматически означала ввод в игру ее внука, чего женщина всеми путями хотела избежать.

Аластор Грюм ожидаемо Лонгботтомов не нашел, чем очень разочаровал Альбуса Дамблдора, который решил личность Избранного не менять. Проще всего было бы взять шестого Уизли и замаскировать под Поттера, но перевоспитать свинью Дамблдор не надеялся, поэтому задумался над тем, кого он может использовать для этой цели.

Решение все не находилось, а время шло…

***

— Давай попробуем меня в кресле? — спросила девочка. — Если я буду чувствовать твою руку, то, может быть, такой паники не будет, как думаешь?

— Будет так, как хочешь ты, — улыбнулся Гарри. — Пойдем скорее, мне еще магглов проклинать, с твоими биологическими родителями разбираться и Уизли голову отвернуть.

— Ты что хочешь, все самое вкусное себе забрать? — поинтересовалась Гермиона, которая миролюбием сейчас отнюдь не страдала.

— Вот, оживаешь ты у меня, — мальчик прижал ее к себе, а потом аккуратно усадил в кресло.

— А ты знаешь, — задумчиво проговорила Гермиона. — Удобно, но страшно очень, просто паникой накрывает… Что со мной такое?

— Тише, маленькая, тише, не паникуй, — снова поднял ее на руки Гарри, помогая себе магией. — Так бывает, это пройдет, вот увидишь. Только мы тогда с тобой не в библиотеку сейчас пойдем.

— А куда? — удивилась девочка, чувствуя себя вполне комфортно.

— К предкам пойдем, — мальчик вздохнул и чуть покачал лежащую на руках Гермиону. — В галерею, значит… Слуга!

— Что угодно Вашей Светлости? — поинтересовался появившийся слуга Крепости.

— Отведи нас, пожалуйста, к предкам, — попросил Гарри. — Может быть, они знают, как помочь Гермионе.

Слуга кивнул и пошел вперед, показывая дорогу Гарри. Кресло мальчик с собой не взял, потому что испытывать Гермиону страхом — очень плохая мысль, ни врачей, ни колдомедиков у них нет. Если любимой девочке комфортно у него на руках, пусть так и будет, предки перетопчутся без поклонов и реверансов. Думая таким образом, Гарри шел за слугой. Очередная дверь открылась, и мальчик с девочкой на руках оказался перед, наверное, тысячей портретов, смотревших сейчас на него с немым изумлением в глазах.

— Дети? Совсем одни? Как это возможно? — раздался голос какой-то дамы справа. Дама была явно шокирована открывшейся ей картиной, а вот Гермиона тихо завизжала, вцепившись в Гарри.

========== Часть 5 ==========

— Рассказывайте, дети, — тяжело вздохнул представившийся Игнотусом Певереллом портрет. — Присядьте и рассказывайте.

Гарри присел на возникший из ниоткуда небольшой диван, прижимая к себе дрожащую Гермиону, которая все никак не могла успокоиться, и начал свой рассказ. Он рассказывал о том, что поведала им Смерть, о том, как над ними надругались в прошлой жизни, он рассказывал детали, под плач девочки и возмущенный гул портретов. Стоило дойти до своих детей, как грудь будто что-то резануло изнутри. Мальчик прервался, вдыхая и выдыхая, чтобы успокоить колотящееся сердце под испуганным взглядом своей девочки, а потом перешел к тому, как они погибли, и что случилось потом.

— Когда я вошел, какой-то маггл хотел… Он хотел сделать… — Гарри не мог произнести это слово. — Его поглотила моя тьма, но Гермиона с тех пор боится…

— Конечно, она боится, — всхлипнула какая-то дама. — Я тоже боялась, если бы не любимый, то умерла бы, наверное. Я понимаю тебя, девочка…

— И что ты хочешь делать теперь, потомок? — спросил Игнотус, на что Гарри поднял полыхающие зеленым пламенем глаза, выплюнув лишь одно слово:

— Месть!

— Месть — это правильно, но вы совсем одни, дети, — вздохнул Игнотус. — А нас давно уже нет. Вам нужен тот, кто сможет согреть ваши сердца, и тот, кто сможет научить. И тот, кто сможет вылечить… Но если целитель не проблема, то как быть с наставником и…

— Кто тронет Гермиону — умрет, — пообещал Гарри.

— Да никто не будет трогать твою половинку, потомок, — произнес Игнотус.

— Господин, а что, если магию попросить? — тихо-тихо произнесла совсем юная девушка с дальнего портрета. — Может быть, она сможет?

— Тогда лучше просить Смерть, раз она их сюда привела, — подумав, ответил Игнотус. — Но у меня есть идея получше. Вы пойдете в ритуальный зал и позовете, я объясню как. Если будет на то милость великих сил, вам помогут.

— А если нет? — спросил мальчик.