Желание миледи

Томас боязливо поглядывал на Габриэллу.

Она вдруг с отчаянием поняла, что сын может не вспомнить ее. В его возрасте шесть месяцев – целая вечность. Она изнывала от желания обнять сына, убедиться, что он невредим, заглянуть в темные глаза, утешить и ободрить его. Но еще сильнее она боялась напугать ребенка.

– Томас! – прошептала Габриэлла. – Это я, твоя мама.

Мальчик молчал, поднеся кулачок к лицу и посасывая палец, как он делал в трудные минуты.

– Мама? – наконец недоверчиво переспросил он и приподнялся.

Глядя ребенку в глаза, Габриэлла подошла поближе. Сколько страданий ему пришлось вынести!

– Я пришла за тобой, – продолжала она приглушенным, успокаивающим голосом. – Прости, что не смогла прийти раньше.

По полу пролегала дорожка лунного света. Габриэлла случайно шагнула в нее, Томас присмотрелся и радостно вскрикнул:

– Мама!

Он бросился навстречу, широко раскинув руки. Она подхватила его и прижала к себе. Уткнувшись лицом в грудь Габриэллы, мальчик крепко обвил ручонками ее шею.

– Мама! – прошептал он и расплакался.

Бессвязно бормоча слова утешения, Габриэлла принялась покачивать его на руках, мимоходом отмечая, что малыш подрос и стал тяжелее. По ее щекам катились слезы. Подойдя к окну, она села и усадила на колени Томаса. Он был невредим, заметно похудел, вырос. Тонкие ручки торчали из рукавов. Она оглядела мальчика и, заметив грязь за ушами, огорченно прищелкнула языком, как делала прежде. Томас впервые улыбнулся сквозь слезы, его влажные ресницы слиплись и поблескивали в лунном свете.

– Я с тобой, – шептала Габриэлла, проводя пальцем по крохотной морщинке между бровей малыша. – Теперь все позади.

Ничего не ответив, мальчик сунул в рот пальчик и прильнул к ее груди. Она отвела волосы со лба ребенка. Тот улыбнулся в ответ на материнскую ласку. Наслаждаясь долгожданным моментом, Габриэлла поцеловала его в висок.

– Какая трогательная сцена!

Услышав грубый голос, ребенок в страхе вздрогнул, Габриэлла резко выпрямилась и прижала сына к груди. И увидела, что на пороге стоит Филипп де Тревэн.

Но прежде чем Габриэлла успела открыть рот, откуда-то сбоку появилась невысокая фигура. Филипп вскрикнул, чертыхнулся и выхватил нож. Из темноты возникла еще одна тень и ударила неизвестного дубинкой. Невысокий незнакомец рухнул на пол.

Филипп пренебрежительно отпихнул его ногой и отступил в коридор, но вскоре вернулся оттуда с факелом, свет которого озарил его недовольное лицо с поджатыми губами. У Габриэллы пересохло во рту. Что теперь будет с ней и с Томасом?

Свет факела упал на тело, простертое на полу, и Габриэлла ахнула.

– Гастон! – невольно вскрикнула она.

Филипп поморщился.

– Болван! – сплюнул он, пиная ногой бедного оруженосца.

Филипп де Тревэн был одет столь же изысканно, как во время предыдущей встречи с Габриэллой. Его малиновый камзол из тончайшего дамаста был расшит серебряной нитью – похоже, его вышивал десяток опытных рукодельниц. Алый плащ, подбитый горностаем, свисал с плеч, золотая пряжка блестела. Темные волосы были аккуратно подстрижены, как и небольшая бородка. Вытянутое лицо и острый нос придавали ему сходство с хорьком, а цвет глаз было невозможно определить. С лица Филиппа не сходила пренебрежительная гримаса.

Рослый и стройный, Филипп де Тревэн мог бы сойти за красавца, если бы не кичливость. Габриэлла, на своем опыте убедившаяся в его алчности и жестокости, не удивилась бы, решись Филипп с мечом в руках самолично отстаивать вновь обретенные владения.

– Вы убили ни в чем не повинного мальчика! – воскликнула Габриэлла, вскочив и прижимая к себе сына обеими руками.

– Он жив, – процедил Филипп, глядя на оруженосца. – В другой раз будет умнее. – Он оглянулся на верзилу, стоящего у него за спиной, и усмехнулся. – Особенно когда рядом Альджернон.

Телохранитель Филиппа был так высок, что ему приходилось нагибаться, проходя в двери, чтобы не разбить лысую макушку. Лицо и грудь Альджернона заросли черной густой щетиной. Лоб от одного виска до другого пересекал шрам. Великан не блистал умом, зато мог задушить человека голыми руками.

Филипп расплылся в хитрой улыбке, ненавистной Габриэлле.

– Похоже, у вас появился поклонник, миледи, – заметил он и вновь пнул оруженосца носком элегантного сапога.

Габриэлла еле сдерживалась, чтобы не броситься к Гастону. Но Томас судорожно цеплялся за нее, и она осталась на месте.

– Во дворе все стихло, – заметил Филипп. – Очевидно, твой защитник с позором отступил из Перрико. – Мельком взглянув на луну за окном, он добавил; – Притом раньше, чем я ожидал. Вы ошиблись в выборе, миледи.

– Вы заманили нас в ловушку!

Филипп холодно усмехнулся.

– Разумеется! Хитрость – надежное оружие удачливого человека. – Уверенной походкой он двинулся к Габриэлле, и она попятилась. – Если ваш защитник выживет, он надолго запомнит этот урок.

Неужели Ив ранен?

– Он никогда не сдается! – воскликнула Габриэлла, не чувствуя ни малейшей уверенности в своих словах.

– Но на сей раз он бросил вас здесь, миледи, как это ни прискорбно. Нечего сказать, хорош рыцарь!

– Он спасся! – с облегчением вздохнула она.

– Ненадолго, – уточнил Филипп, изучая отполированный ноготь. – Я уже предпринял меры...

– О чем вы говорите? – Сердце ее замерло: тон Филиппа не предвещал ничего хорошего.

– Какое внимание к подробностям, миледи! – с притворным восхищением воскликнул Филипп. – Уж не влюблены ли вы в этого болвана? Того самого, которого я обманул дважды за одну ночь?

Дважды? У Габриэллы от ужаса округлились глаза.

– Что это значит?

– Всему свое время, – холодно отозвался Филипп. – Советую прежде подумать о себе, – и он обвел ее таким наглым взглядом, что у Габриэллы вспыхнули щеки. – Какой неженственный наряд! Совсем неподобающий для невесты! – Поймав изумленный взгляд женщины, Филипп пояснил: – Перрико – не единственная собственность Мишеля, которой я давно мечтал завладеть.

Габриэллу передернуло от отвращения.

– Я не выйду за вас замуж!

– Ошибаетесь! – Филипп подцепил пальцем ее длинную растрепавшуюся косу, хищно блеснув глазами. – Так когда же мы поженимся?

– Никогда!

Филипп протянул руку к Томасу, мальчик прижался к матери. Габриэлла попятилась, но вскоре наткнулась на стену.

– Что вы сделали с моим сыном? – гневно спросила она.

Филипп изобразил удивление.

– Я? Ровным счетом ничего. Как видите, Томас оказался соблазнительной приманкой. А вот теперь... – он многозначительно замолчал, а Габриэлла задохнулась от страха. – Ладно, ради ублажения супруги я согласен потерпеть этого пащенка у себя в доме, – снисходительно заявил он.

– Я не стану супругой человека, который так низко ценит меня и моего сына, – объявила Габриэлла.

– Я ценю только то, что вы прячете под одеждой, мадам, – процедил Филипп. – От вас мне нужны всего несколько слов, произнесенных в присутствии священника, да еще один сын – и как можно скорее.

Мысль о том, что с этим человеком ей придется лечь в постель, вызвала у нее чувство омерзения. Что же станет с Томасом, когда у Филиппа появится единокровный наследник?

– А если я откажусь?

– Тогда придется поплавать, – Филипп указал на окно за ее спиной. – Только падать отсюда высоко, не так ли?

Габриэлла невольно оглянулась через плечо. Далеко внизу бурлила река.

– Не беспокойтесь, миледи, я позабочусь о том, чтобы первым искупался ваш драгоценный сынок.

– Нет! – истерически вскрикнула она.

Филипп щелкнул пальцами, и рядом с ним вырос Альджернон. Томас завопил, обвил мать руками и ногами, она крепко прижала его к себе, но великан без особых усилий вырвал сына из ее рук.

– Не трогайте Томаса!

Альджернон вскинул отбивающегося мальчика на плечо, Габриэлла метнулась к нему, но Филипп преградил ей путь. Отчаяние придало несчастной смелости.

– Пустите меня! Отдайте Томаса!

Филипп с силой сжал ее плечи.