Страница 16 из 22
– О чем это вы? Какие там пажеские корпусы? – не выдержав, вмешалась Наталья и, намазывая на тост паштет, тут же в свойственной для себя манере перескочила на другую тему и рассказала о своих мальчишках, которые утром, нарисовав себе зубной пасты усы, пытались доказать, что они взрослые и никакие садики, тем более детские, им не нужны. После завтрака Иван заторопился по делам, туманно объяснив, что пусть они и не государственной важности, но близки к таковым. Принеся дамам извинения, что оставляет их в разгромленной кухне с кучей грязной посуды, Иван с искрой в глазах выразил уверенность, что они справятся с уборкой и без его помощи, и быстро ретировался.
– Однако мутный тип, – хмуро оценивая взглядом объем работы, произнесла Катерина. – Вроде с тобой разговаривает, а думает о чем‑то другом. Неискренний он, будто с двойным дном…
– Хороший мужик, надежный, просто заметно отсутствие заботливой женской руки, – невозмутимо возразила Наталья, доливая кофе в их чашки. – Ему нужна нежная добрая женщина, которая не даст ему сбиться с истинного пути…
– Нет, это точно не ко мне. Я сейчас злая и независимая. Только хомут с шеи сняла, еще мозоли не зажили, а я должна в новый впрягаться. Ни за что!
– Свято место пусто не бывает, – задумчиво помешивая кофе в миниатюрной чашечке, будто не слыша продолжала Наталья. – Да и была бы шея, а хомут всегда найдется, и твои мозоли никого не интересуют. Так что допивай кофе и давай мыть посуду. И нечего кривиться, нам к этим самым мозолям лишние морщины не нужны.
– Дома убираю, в гостях убираю… – заныла было Катя, но, увидев выражение лица подруги, тут же изобразила состояние полного счастья и что уборка – это именно то, о чем она сейчас мечтала.
– Я не поняла последнего. Это кто сейчас в гостях? – с удивлением осведомилась Наталья. – Но я сделаю вид, что этого не слышала. Поэтому дружно встаем из‑за стола и с энтузиазмом и радостным блеском в глазах беремся за дело.
День прошел в домашних хлопотах и болтовне о том о сем, а заодно в периодических бурчаниях, что переделать все домашние дела – задача из невыполнимых. Между тем в один из перерывов Катя впервые позволила себе рассказать подруге о проблемах на работе. Разговор по этому поводу затянулся и оказался, неожиданно даже для самой Катерины, весьма серьезным. Вечером Никитос, возвращаясь с работы, забрал детей из детского сада, и они дружно орущей компанией заявились домой. Погодки пяти и шести лет, Паша и Саша, увидев крестную, ожидавшую их на застекленной веранде, издали мощный вопль радости, который едва не привел к повышению сейсмологической активности не только в их районе, но и во всей Ленобласти, а заодно и в большей части Суоми.
Дети ринулись к ней, ураганом сметая все, что встречалось на их пути. Оба ширококостные, пошедшие в отцовскую породу, розовощекие крепыши, одетые в осенние, с меховой опушкой яркие комбинезоны и веселой расцветки сапожки, они выдавали такое количество энергии, что могли бы обеспечить потребности небольшого городка. Катя с нескрываемым испугом смотрела, как к ней со скоростью пушечного ядра, выпущенного из мортиры, летят два орущих цветных колобка. «На месте затопчут», – это была ее единственная мысль. Она быстро села на широкую дубовую лавку, стоявшую посередине веранды, и, крепко вцепившись в нее руками, приготовилась достойно принять удар. Мальчишки набросились одновременно и тут же дружно попытались свалить ее на пол. Быстро поняв всю тщетность своих усилий, братцы, с усердием обнимая крестную, вцепились ей в шею так, что едва не задушили. Наталья, увидев, что подруга стала подозрительно синеть, бросилась к ней на помощь, стараясь высвободить из объятий хотя бы одного из них. Кое-как вывернувшись из цепких рук разбушевавшихся мальчишек, Катя тут же пошла в контратаку. Она немилосердно их тискала, щекотала, поочередно целуя куда попало. Те же, отчаянно уворачиваясь, хохотали и вопили во все горло, что «они не девчонки и не надо их целовать». Веранда по раздающимся оттуда звукам стала напоминать отделение для буйнопомешанных. Преимущество в этом массовом дуракавалянии было попеременно то на стороне крестной, то на стороне подрастающего поколения. Наталья, махнув рукой на «все эти безобразия», скрылась в доме, куда за несколько минут до этого, заранее предвидя всю эту катавасию, быстро проскочил Никита, предварительно чмокнув крестную в щеку. На секунду освободившись от ошалевших от радости и чувства полной безнаказанности мальчишек, Катя, вскочив с лавки, что было сил помчалась с веранды, задыхаясь от смеха и взывая о помощи. Она бежала прочь в надежде найти укрытие от лихих братцев где‑нибудь во дворе.
А двор был прекрасен. Казалось, все, что там находилось, создано по мановению волшебной палочки, будто в чудесной сказке. Это было творение настоящего художника, мастера своего дела, дизайнера высокого класса. Небольшой сад с профессионально ухоженными газонами, фигурно постриженные кусты бирючины, искусственно насыпанная горка, укрытая последними, устойчивыми к ночным холодам, поздними осенними цветами, деревья, быстро теряющие красную с золотом листву. Аккуратные песчаные дорожки, ажурный, казавшийся невесомым мостик, переброшенный через искусственно созданный ручей, несущий проточную воду из подземного источника в небольшое озерцо, откуда она снова уходила под землю. Чуть поодаль стояла летняя беседка. Она будто парила в воздухе, окутанная деревянными кружевами и ветвями лозы дикого винограда. За самим домом располагалась вторая веранда, где в ряд стояли несколько удобных шезлонгов и открывался завораживающий вид на сосновый бор, и здесь, чуть дальше, в глубине заднего двора, стояла вторая большая беседка – для пикников. Это был мягкий симбиоз старинного русского терема петровских времен и английской хижины конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Беседка была всесезонная и имела раздвижные стеклянные стены, надежную кровлю, пол с подогревом, выстланный брусчаткой, и прекрасную вытяжную систему. Внутри находилось два мангала. Один большой, где при желании можно было зажарить среднего размера барашка, и второй поменьше, для шашлыка и барбекю, где порции были рассчитаны на небольшую компанию. В углу беседки располагался сложенный из грубого камня камин, а чуть поодаль высился массивный деревянный буфет, куда собирали посуду для застолья. Весь центр зала занимал огромный стол и скамьи из рубленых бревен.
Именно туда, неизвестно на что надеясь, со всех ног летела Катерина. Мальчишки, видя, что добыча вот-вот ускользнет из их рук, с криками «держи ее» бросились вдогонку. Пашка, как старший, лидировал и, перевалившись через скамью, бежал первым, Саша (на год младше), с усердием пыхтя «делжи ее», старался не отставать от старшего брата.
Иван, чье появление во дворе никто из вопящей братии не заметил, выйдя из машины, за долю секунды оценил происходящее и в два шага возглавил операцию «догонялки».
– Да здравствует мужская солидарность! Держи ее!!! Ур-р-р-р-ра!!!
– Ур-р-ра!!! – дружно взревели братья.
– Мам-м-м-ма-а-а-а-а!!! – подпрыгнув на бегу, завопила Катя, увидев, насколько теперь превосходят ее «силы противника». Хотя это все была игра, но внезапно возникшее ощущение затравленной жертвы, которую нагоняют хищники, и спасения нет, вызвало у нее ужас и панику. Теперь она бежала молча, петляя, будто заяц, в поисках ближайшего укрытия, и в первый момент даже не поняла, что произошло – ее ноги сами собой оторвались от земли, она взлетела куда‑то вверх и, перевернувшись, оказалась лежащей в очень неловкой позе.
Погоня длилась недолго, и ее результат был предопределен. Настигнув условную «жертву», Иван, издав победный рык, одним неуловимым движением легко подхватил ее и забросил себе на плечо. Даже в «дурашливой» погоне мужчина, как генетически запрограммированный охотник, получает истинное удовольствие в движении и захвате добычи. Иван и малышня не были исключением.
– Что будем делать с добычей, орлы?! – довольный, обратился он к беснующимся братьям.