Страница 78 из 83
– Радость моя, а могу я поговорить с Пашкой?
– Если он домой еще не ушел… он жаме Фене помогает. Котлы трет, говорил, трубы прочищал…
– Позовешь?
– Да, мам. Ты точно не сердишься?
– Нет, не сержусь. И новый нож тебе закажу обязательно. Или купим подходящий. По руке.
– Урррааа!
Гошка и так не боялся взбучки Но приятно ведь понимать, что твоя мама – лучшая?
Очень приятно…
Пашку долго ждать не пришлось.
Мальчик выглядел едва ли не младше Гошки. Тощий, что та селедка, бледный весь, какой-то блеклый… волосы светлые, черты лица невыразительные. Но даже сейчас Яна видела, что он гибкий. И ловкий, это тоже ясно по тому, как мальчишка двигается.
Что ж, поговорим…
– Пашенька, здравствуй.
– И вам не хворать, тора.
– Гоша тебе сказал, что я не стану ругаться?
– Сказал, тора…
После того происшествия, отец отправил Пашку к тетке. Подумал – и отправил.
Мало ли что… а все ж ребенок! Так вот языком болтанет, и прощай – жизнь родимая. А в Беркуте пусть болтает… кто там кого знает?
Пашка и поехал.
А кольца с собой взял. И сейчас ругательски ругал себя, что решился на мену. Но десять рублей золотом! Это ж… ого! И мамке передать можно… ежели тятьке, когда тот приедет, по-тихому в подкладку тулупа зашить… придумает он, как передать! Но это ж деньги!
Да такие, каких мальчишка в жизни в руках не держал…
Яна медленно достала кошелек.
И на стол легли десять десяток, сияя золотом.
– Паша, так получилось, что я знаю владельца этого кольца. Ты можешь мне рассказать, как оно к тебе попало?
– А…
– Мы так поступим. Ты сейчас возьмешь эти деньги и спрячешь. А еще возьмешь вот эту монету, – на стол легло серебро. – И скажешь тетке, что я тебе заплатила за игру с моим сыном. Знаешь, так детей берут, и платят им…
– Знаю, тора.
– Золото спрячь, а тетке скажи, что я тебя наняла. Как приятеля для Гошки. И буду платить столько же каждый день.
– Тора?
– И буду. А если ты решишь рассказать мне, откуда у тебя это кольцо, подойдешь и расскажешь. Только так, чтобы никто не видел и не слышал.
Пашка судорожно сглотнул.
Золото притягивало, манило мягким блеском… он не выдержал. Да и кто бы устоял на его месте?
Мальчишка сгреб монеты и выскочил за дверь.
Прятать побежал…
Яна проводила его насмешливым взглядом. Она все сделала правильно. Завоевать доверие этого звереныша? Да за пару дней?
Это нереально…
Но деньги очень хорошо отбивают и разум, и недоверчивость… посмотрим, что получится.
Пашка смотрел на состояние в своих руках. Для его возраста, для его времени – состояние. Он спрятал деньги в потайное место, серебро отдал тетке и задумался.
А ведь тора добрая….
Ладно, не особо добрая, это видно. Но хотя бы честная. А коли так…
Нужны ему те кольца? Нет.
Ему золото нужно, а колечки только опасность принесут. И если он торе расскажет, как там и что было…
Расскажет?
Наверняка.
Она не просто может заплатить.
Она – заплатит.
Пашка еще раздумывал, но второе кольцо уже вытащил. И в пояс штанов завязал покрепче, чтобы не потерять.
Завтра он пойдет к торе Яне…
Анна, Россия
– Вот ты стерва!
Кира подняла глаза от тетради и посмотрела на говорящую.
Олеся Рябченко, признанная первая красавица класса некогда восхищала Киру.
Давным-давно…
Сейчас она смотрела и не понимала своего восхищения.
Чем?
Обесцвеченными тусклыми волосами? Попугайскими одежками? Кучей драгоценностей, которые не соответствуют возрасту?
Макияжем, которым только ирокезов распугивать?
Чем, чем она восхищалась!?
Не понять…
– В чем дело, Рябченко? – нелюбезно осведомилась Кира.
– Витя… твоя работа?!
Кира подняла брови. Она еще этого не понимала, но действовала, как Анна. Так же улыбалась, так же двигалась, так же не собиралась ввязываться в базарные склоки… вот еще не хватало!
– Моя? В самом деле?
Класс (хоть и небольшой) прислушивался со всем вниманием.
– Мне Витя все написал! Все-все… пока у него телефон был!
– Слушаю?
Рябченко аж стушевалась немного. Ненадолго, правда. Она ожидала, что Кира будет оправдываться, объясняться, но не так вот…
– Витя мне сказал, что ты тоже была в общаге!
– Была. И его отец в курсе.
– Его отец в пансион закатал! Считай, посадил на пять лет! Кира вздохнула.
– Рябченко, тебя интересует, что было в общаге? Что тебе мог рассказать Витя, который сразу же набухался и наширялся?
– Он сказал, что ты его бросила и сбежала!
– А должна была на себе тащить? Рябченко, я вешу вдвое меньше, чем Витя! Я бы его даже волоком не утащила!
Среди одноклассников послышались смешки. Кира голоса не повысила.
– Рябченко, только ради тебя я расскажу, что там было – в общаге. Первый и последний раз. А Витюшу можешь забирать, с моего благословения.
– Ах ты…
– Мне такое даром не надо! Он меня в общагу пригласил, он меня напоить пытался, он меня наркотой угостить пытался… если б я поддалась, я бы не здесь сидела, а в реанимации лежала. Или на кладбище. Гулянка в общаге, среди негров, арабов, среди невесть кого… это бы добром не закончилось. Поняв, что Витя неадекватен и защитить меня не сможет, я ушла.
– Вот просто так? – ядовито ухмыльнулась Олеся.
– Нет. Не просто. Я спряталась в комнате, позвонила подруге, она за мной приехала и увезла.
– Две бабы? – Рябченко еще сопротивлялась, понимая, что теряет главенство в разговоре.
Кира не соизволила даже бровью повести.
– Ане было сложно, но она приехала. И вытащила меня. И даже уши не надрала. Витю мы вытаскивать не стали, это было нереально. В том, что какие-то типы помереть изволили, я тоже не виновата. Там наркоты было… и водки – жуть. Это смешивать не рекомендуется. То, что Витин отец не хочет получить сына-наркомана тоже понятно. С чего ты предъявляешь мне какие-то претензии?
Крыть Рябченко было нечем, но когда это останавливало женщин?
– Это ты так все рассказываешь!
– Можешь посмотреть протоколы, – парировала Кира. – Мне скрывать нечего, у меня проблем нет.
– А Витя…
– Рябченко, ты глухая? Это ОН пригласил МЕНЯ. Не я его, не наоборот. Окажись здесь твой Витюша, я б ему морду расцарапала.
– Ах ты…
Олеся собиралась, было, поправить Кире прическу, но настроение на подлете сбил вошедший в класс учитель.
– Рябченко! Опять начинаешь?
Олеся сдулась и зашагала к своей парте. Математик был весьма злопамятным и авторитетов не признавал.
Кира встала из-за парты и подняла руку.
– Сергей Иванович, разрешите все же прояснить этот вопрос для класса, чтобы не осталось непонимания?
Она-то математика заметила еще минут пять назад. И – да! Учителя не подслушивают. Учителя осведомляются.
Математик пожал плечами и кивнул.
– Хорошо, Савойская. Слушаем.
Кира молча прошла к доске и написала телефон.
– Савойская?
– Это телефон отделения. Да-да, того самого, в которое забрали и Витюшу. Не сомневаюсь, желающие смогут навести справки. А ко мне претензий не имели ни полиция, ни Витин отец. Что касается самого Вити – тут понятно. Ему не хочется расставаться с вольной жизнью. Зато и с жизнью не расстанется. Спасибо за внимание.
И промаршировала обратно к своей парте.
А как еще?
Витя, гад, тебе мало было меня подставить? У тебя еще есть претензии за то, что я выжила?
Вот козел!
На этом история не закончилась. После уроков Киру вызвали к завучу.
Что такое завуч? Заведующий учебным процессом. И Раиса Максимовна Иванихина им действительно заведовала.
В дела материальные она не лезла, денег на покупку штор – замков – пособий никогда не выпрашивала. Но в каждом классе точно знала кто и чем дышит, кто чем занимается, кто с кем дружит…