Страница 13 из 16
– Тогда ты должна познакомить меня с ней, – серьезно сказал он.
– Хорошо. Для этого тебе, правда, придется приехать в Россию.
– Нет, это слишком сложно для меня. Я почти обрадовался, что нашел идеальную женщину.
Мы продолжили прогулку. Помолчав немного, Патрик сказал:
– Спасибо.
– За что? – удивилась я.
– Ты похвалила мой вкус в одежде.
– Пожалуйста, это правда и ты это знаешь.
Он остановился, посмотрел на меня внимательно, но ничего не ответил. Он предпочел закурить.
– Можно я пойду немного вперед, я не люблю когда рядом со мной курят, – попросила я.
– Не стоит, я уже сейчас закончу, с некоторого времени курить в общественных местах в Лондоне запрещено.
– Улица не общественное место, – возразила я.
– У вас возможно и нет.
– Что, правда?
Он утвердительно кивнул, но через некоторое время рассмеялся. Я хотела обидеться, но потом поняла, как ловко он провел меня. Мне тоже стало смешно.
Патрик повел меня в Южный Кенсингтон, где показал «крышку от супницы» и другие достопримечательности этого района. Я уже начала уставать, но скамейки, куда можно было бы присесть отдохнуть, поблизости не видела, тогда я нашла просто подходящее, по моему мнению, крыльцо и устало шлепнулась на него:
– Я больше не могу идти, мне нужно отдохнуть, – заявила я.
– Хорошо, посиди здесь, я сейчас вернусь, – откликнулся Патрик и быстро куда-то пошел.
Я вытянула ноги, стала рассматривать прохожих, потом сделала несколько снимков. Люди шли и шли. Лондон был городом наполненным людьми. В путеводителе я читала, что население здесь составляет более семи миллионов жителей, почти в два раза больше, чем в Санкт-Петербурге, хотя и у нас город немаленький. Патрик вернулся и стоял рядом, пока я не обратила на него внимания. Он купил где-то кофе в стаканчиках закрытых пластиковыми крышками.
– Я не знал, какое ты будешь? Утром ты пила черный, но говорила, что любишь со сливками.
– У тебя всего два стаканчика, если я выберу один, значит, ты будешь пить из того, который останется?
– Да.
– Так значит, вот как себя ведут английские джентльмены?
– Я не знаю, как они себя ведут, я кофе вообще не очень люблю, но выпью тот, что мне останется.
– Очень мило.
Еще одна загадка Патрика, делает ли он это от чистого сердца или это один из приемов его обольщения. Хотелось бы мне это узнать? Несмотря на то, что кофе он не любил, отвращения на его лице я не наблюдала. Он присел со мной рядом, так мы и сидели, смотрели на прохожих, пили кофе и молчали. Это уже становилось традицией молчать вместе. Стал накрапывать мелкий дождик, я достала куртку и зонт, но открывать его не спешила. Патрик посмотрел на часы, и я решила, что прогулка окончена. Я спросила его как мне добраться до дома, он обещал проводить меня.
– Нет, вернуться пешком я не смогу.
– Мы пойдем медленно и сможем сделать еще одну остановку, где ты сможешь отдохнуть.
– Где?
– В моей квартире.
Этого я тоже не ожидала. Столько событий за один день:
– Я не думаю, что это хорошая идея.
– Ты не хочешь посмотреть, как живут настоящие лондонцы? Почему-то я считал, что ты очень любознательная, – сказал Патрик.
– Я видела квартиру Гарри, где он живет вместе с Мишель.
– Но в Кенсингтоне ты не была, а здесь совсем другие квартиры, – возразил мне Патрик.
– Ты хвастаешься?
– Нет.
– Ты хвастаешься.
– Ну, хорошо. Давай ты посмотришь мое жилище и уже тогда решишь, хвастаюсь или нет.
Предложение было весьма заманчивым, я еще сомневалась, стоит ли его принимать. За меня решение принял дождь, он настолько усилился, что пришлось быстро открыть зонт. Патрик зонта с собой не имел, поэтому быстро стал промокать, а мой небольшой зонтик, не мог надежно укрыть нас двоих. Принимая это во внимание, я вынуждена была согласиться дойти до его квартиры, где он мог бы переодеться и взять зонт. Мы как можно быстрее миновали несколько кварталов и, наконец, добрались до дома, в котором находилась квартира Патрика. Дом был похож на множество других прекрасных домов Лондона, не очень высокий, старинный, украшенный коваными элементами и цветочными горшками. Самое привлекательное для меня были его двери, выкрашенные в красный цвет, что странным образом гармонировало с его обликом. В России в городах никогда не красят двери в красный цвет, впрочем, у нас нет для этого подходящих в архитектурном смысле домов. Патрик жил на верхнем этаже, на который вела отдельная лестница, лифта не оказалось, что меня немного удивило.
Когда мы вошли в квартиру, я стала снимать обувь, Патрик посмотрел на меня и сказал, что этого делать не обязательно. Я объяснила ему, что у нас в России, в квартире всегда снимают обувь, особенно если идет дождь. К тому же туфли мои намокли, в них я себя буду чувствовать неуютно. Он согласился со мной и последовал моему примеру.
Итак, квартира. Хотите знать, был ли прав Джон, когда рассказывал мне о ней? Она, безусловно, была самой замечательной квартирой из увиденных мною ранее, не по телевизору и не в журнале о дизайне или недвижимости. Здесь были огромные окна, занимавшие всю стену, обращенную на улицу, которые не были закрыты занавесками, хотя те присутствовали, но свисали плотными драпировками по краям. Вся обстановка была похожа на гостиную в его загородном доме, хотя цветных пятен здесь было больше. Было много пространства, комнаты не были забиты вещами. Имелась здесь кухня, которая была частью комнаты. Длинная узкая стойка или стол отделяли ее от остального пространства. Деление на комнаты вообще было условным, лишь спальня не была видна, наверное, была закрытым помещением, как и ванная. Напротив окон или, вернее можно сказать, одного сплошного окна, стоял большой белый диван, на котором можно было сидеть и смотреть на открывающийся вид. Патрик понял, что именно диван заинтересовал меня в данную минуту больше всего и предложил присесть. Он спросил, что я буду пить чай или кофе. Я предпочла сок.
В целом, квартира очень отличалась от традиционного английского стиля, который для меня означал наличия многих стильных вещей из разных эпох, подобранных в одном интерьере, но этот стиль мне нравился намного больше.
Когда Патрик принес стакан сока, он спросил:
– Тебе понравилась квартира?
– Почти идеальна, – ответила я, – ты правда не хвастался.
– Почему почти?
– Не хватает лифта. Мне говорили, что здесь часто бывают лифты, ведущие прямо в квартиры.
– Да, но я решил отказаться от этой затеи, его дорого содержать. Потом, я совсем не люблю лифты.
Настала моя очередь спросить: «Почему?».
– Не люблю замкнутые пространства.
– Клаустрофобия?
– Есть немного.
– Ах, вот почему ты предпочитаешь большие окна.
– Поэтому тоже, а еще я люблю в них смотреть.
Похвально и романтично, но правда ли это или игра в романтика, рассчитанная на впечатлительных женщин?
– А у тебя Саша, есть фобии? – обратился ко мне Патрик.
– Да, думаю, есть, – немного поразмыслив, сказала я, – мы живем в такое время, когда у каждого уважающего себя человека должна быть фобия.
– Какая твоя?
– Не знаю, я много чего боюсь, бедности, например. Своего несоответствия ситуации, потерять родителей.
– Это не твоя фобия, это общие для всех социальные фобии, – сказал Патрик.
Я пожала плечами:
– Значит, свою, именную я еще не нашла.
Мы еще немного пообсуждали возможные фобии, которые бывают у людей, затем Патрик сходил, переоделся и проводил меня в резиденцию, как и обещал. Попрощались мы, просто помахав друг другу рукой.
После этого я не видела его почти две недели. В это время я много думала о нашей прогулке. Я не могла решить, что она означает для меня, что ею хотел сказать он. Привлекаю я его как женщина, приветливость ли это местного жителя или он меня так изучает, имея неизвестные мне цели. Я, даже снизошла до того, что подробно все рассказала Вике, надеясь с ее помощью найти ответ, но она ничем мне не помогла. Сначала Вика предположила, что он гей, тогда я рассказала ей о том, что мне о нем и его подружках рассказал Джон и эту версию мы отставили. Потом она решила, что он неуверенный в себе мужчина, мне пришлось выслать ей несколько из тех фотографий, которые я сделала еще в Саутгемтоне. Рассмотрев их внимательно, Вика и эту версию признала несостоятельной. Таким образом, мы пришли к выводу, что это была обычная вежливость местного жителя, которую мне Патрик любезно продемонстрировал.