Страница 82 из 87
– Ки, какого черта мы делаем?
Она заворочалась под своим платьем, укрывшим нас обоих.
– Не знаю, наверное, маленького милого чертика… Только для нас двоих.
Я прижался к ней всем телом.
– Я ведь люблю тебя, младшая…
– Это проблема?
– Это…
Я не знал, что сказать. Она усмехнулась и, заерзав, перевернулась на спину. Несколько минут она лежала не шелохнувшись, только едва шевелила губами, словно считая яркие звезды над нами.
– Тебе стоит больше читать, Мон.
– Это сказали звезды?
– Нет, сегодня они молчат и слушают…
– Хорошо, что они не смотрят.
Она приподнялась на локте и долго смотрела мне в глаза.
– Перестань… Или ты мне больше не брат.
– Хорошо, просто…
Она так же внезапно успокоилась и улеглась обратно. Я никогда не смогу ее понять.
– Голубая кровь, братишка… С ней всегда были одни и те же проблемы. Она часто проливалась, часто смешивалась и плохо свертывалась.
Она хихикнула.
– Ты бредишь, сестричка…
– Вырождение династий… Представляешь – всех… царских, королевских, имперских… Одно и то же. Всегда. Все как тысячи лет назад.
– Я, в отличие от тебя, не люблю сказки…
– Для того чтобы полюбить сказки, нужно сначала прочитать правду – все, что творилось, пока менестрели, барды или странствующие монахи рассказывали о драконах и колдунах… иначе ты не поймешь, в чем прелесть сказки.
– Ты хочешь рассказать мне сказку?
– Нет. Я хочу, чтобы ты знал – это тоже закон. Не тебе его стыдиться и не тебе его менять.
– О чем ты?
Она уже засыпала. Ее голос становился все более тягучим, уплывал куда-то.
– Нас просто слишком мало. Всегда – слишком мало. И все, что нам оставляют, – это прятаться друг в друге, чтобы не сойти с ума. Нам просто не перешагнуть эту линию, проведенную нашей голубой кровью, Мон.
Она заснула, а я еще долго лежал и считал яркие звезды, которые молчали, слушали и… смотрели.
Я старался не отводить взгляд.
> Resumeplaybackfromthelastscene
Мы взяли флагман. Все сторонники Лерца устранены, «бледные» переназначены на их посты, все, способные занять нашу сторону, оповещены о вступлении в должность нового командования и сдобрены порцией легенд. Адмирал Герберт собрал всех «неопределившихся» в большом зале и завел долгую речь, смысл которой я уловить не смог.
Все, что меня волновало, это происходящее там, за пеленой, укрывающей Сердце Орла. Теперь мы не имели ни малейшего шанса узнать, что там происходит.
Раз за разом я отчаянно пытался пробиться сквозь пелену вокруг Лерцевского корабля, но сверхчувства тонари не могли проникнуть за щит. Внутренняя связь с оранжереей так и не ожила.
– Тим, эскорт начал разгон к Иоле. Я сообщил на базу, они начали разморозку принцессы. Флагман под нашим контролем, защиту мы отключим, как только ты достигнешь шлюзов. Даю семиминутную готовность, как понял?
Я разлепил высохшие губы, прошептал, не отрывая взгляда от пелены, окружавшей Сердце Орла, оранжерею, Лерца и Ти-Монсора. А возможно – уже только одного из них…
– Понял тебя, Яано. Принято «семиминутная готовность»… Лерц отключил связь, как только Мон выдвинул ультиматум… Теперь, когда флагман наш, вы можете пробиться туда? Хотя бы подключиться к системам наблюдения напрямую.
– Нет, Тим. Это полностью автономный корабль, он и построен с учетом того, что флагман может быть захвачен. Мы можем только ждать.
Я сжал зубы.
– Почему он отключил связь?
– А как ты думаешь, Тим? Мон только что сообщил, что на флагмане остались одни предатели – думаешь, он позволит им насладиться сценой своей капитуляции?
– Почему так долго? Они что, решили отметить развязку? Все, что от него требовалось – согласиться, поставить свой отпечаток и отправить сообщение о своей отставке Императорскому Совету – какого черта они молчат?
– Не знаю, Тим. Возможно, он еще думает. Лерц не из тех, кто так просто признает поражение.
Я не выдержал.
– Тогда какого черта мы решили, что он вообще на это пойдет?
– Вероятность мала, но она есть. Он понимает, что если не сдастся, если попробует бежать – ему все равно конец. Он сильно осложнит нам жизнь, но это только отсрочка. Единственный шанс для него – это сдаться сейчас… Тим, пять минут. Ки-Саоми уже пришла в себя, сейчас ее готовят к вылету.
– Принято «пять минут»…
Я по-прежнему всматривался в окутывавшую кораблик Лерца пелену. Ты выберешься, Мон. Ты должен выкарабкаться оттуда – живым и здоровым. Я разрешаю тебе только пару царапин. Хорошо – две глубоких царапины, тебе подойдет? Так, чтобы не бросались в глаза. Хотя можно даже и наоборот – ты ведь вернешь Броку тело, а он любит гордиться всякими глупостями. Точно – ты выберешься, вернешь тело Броку, себе заберешь это, а мне вырастят клона – и все, наконец, станет на свои места. Брок будет Броком и будет гордиться твоими двумя глубокими царапинами – скажет, шикарный подарок, Мон, две царапины от самого Лерца, я вошел в историю, спасибо, Мон. А я буду в теле двенадцатилетнего клона, буду учить его ходить, и все такое. Мне пойдет – я же и есть твой глупый двенадцатилетний клон. И я буду шепелявить поначалу и ничего не уметь. Это ведь так здорово – ничего не уметь, это значит – все впереди. А ты снова будешь в своем теле, прищуришь вот эти самые оранжевые глаза и криво ухмыльнешься вот этими вот губами. Я их все искусал, уж прости. Но ты застрял там с этим своим дорогим другом, и вы там болтаете о том, о сем, а я сижу в нашем кораблике, и мне немного не по себе. Нервных клеток тебе пожгу, но тут ты сам виноват. Нельзя так надолго оставлять своего дурачка-брата одного. Ты давай выбирайся оттуда. Выходи. Я вижу этот твой выход – ты идешь с гордо поднятой головой, уже не как пленник, как герой… Все это чушь, конечно, ты просто выйди. Можешь – совсем не гордо, и не как герой. Пусть ничего не кончится, пусть Лерц улетит и доставит нам эти проблемы, а мы будем гоняться за ним по всей галактике, да что там – по всей метагалактике, по параллельным вселенным… Главное, вместе. Просто выйди оттуда – не так уж это и сложно. Всего-то какая-то сотня метров. Ни за что не поверю, что это так сложно – пройти какую-то дурацкую сотню метров.
– Три минуты, Тим.
– Принято «три минуты».
Вот давай ты выйдешь – и я, радостный, полечу выполнять твои поручения. Полечу за принцессой и брякну ей прямо с порога: «Здравствуй, сестренка! Я не Ти-Монсор, я его дурачок-братец. А Ти-Монсор не дурачок, он молодец, он герой, он вышел оттуда. Вышел, несмотря на то, что всем уже было понятно, что он не выйдет, что раз Лерц не отвечает, все провалилось. Что он отключил связь, убил нашего наивного братика, а теперь просто тянет время. И, возможно, на Иоле уже все знают, и нас скоро возьмут, и будет война, и ничего не кончится, и все пропало… А он вышел-таки, представляешь, какой он молодец, наш Ти-Монсор». Если бы ты только знал, как мне хочется это сказать. Прямо вот ничего мне больше и не надо. Сделай одолжение, Мон, выйди и дай мне это сказать.
– Минута, Тим.
– Понял… да… минута.
Ты просто разыгрываешь нас, да? Надурить нас решил? Не хочешь портить сюрприз – вот мы тут уже на пол осели, уже некрологи на тебя сочинили, страшно нам, и все плывет перед глазами, и ни во что уже не верится… А тут ты, в последний момент, как чертик из коробочки – раз, и выпрыгиваешь на наши кислые рожи. Что – говоришь – испугались?
– Эскорт приближается к расчетной скорости. Оми ждет в ангаре. Сорок секунд, Тим.
– Сорок…
Ну и черт с тобой, Мон. Вот заберешь потом это тело, будешь скворечник делать, попадешь молотком по пальцу – и ничего. Ни одного слова не выпрыгнет. Почему – да потому, что кончились. Все уже за тебя растратил. Ругаю тебя и ругаю, а ты все никак не выходишь, зараза такая. Вот и пеняй потом на себя.
– Тридцать секунд.
Будешь фильм грустный смотреть, дойдешь до сцены такой – сидит мальчик и брата домой дожидается.