Сумасшедшие (ЛП)

— Спасибо.

— Ты хочешь попробовать позвонить еще раз? — спрашиваю я, прежде чем сесть на заднее сиденье байка Блейза.

— Нет, это просто пустая трата времени.

— Ты знаешь, в какую больницу его отвезли?

Блейз бросает на меня странный взгляд. — Детка, если это не очень плохо, у нас есть парень, который будет лечить его в клубе. Никакой больницы. Особенно не после выстрела.

Так много вопросов крутится у меня в голове, но я оставляю их на другое время. Теперь мне не терпится увидеть Болта и убедиться, что с ним все в порядке. Я обнимаю Блейза и крепко держусь за него.

Мы уже на полпути домой, когда на нас несется фургон. — Блейз! — кричу я.

— Вижу.

Дорога пустая и неровная. Некому подать сигнал о помощи. Не то чтобы Блейз сделал бы это. Он, вероятно, надеется, что мы доберемся до здания клуба, где он сможет встретиться лицом к лицу с тем, кто нас преследует.

Он переключает байк на высокую скорость. Фургон никак не сможет за ним угнаться. Я сжимаю его крепче и наклоняюсь на каждом повороте, пока он продолжает разгонять байк до предела.

Двигатель вибрирует во мне так, что у меня стучат зубы.

Фургон подъезжает к нам, и кто-то направляет пистолет в окно.

Они же не станут всерьез стрелять в нас средь бела дня, не так ли?

Блейз резко тормозит и отъезжает от фургона.

Треск и звон наполняют воздух. Байк скользит.

— Держись, детка.

Я не знаю, чего я боюсь больше: быть застреленной или быть выброшенной на обочину со скоростью восемьдесят миль в час.

Над нами раздаются выстрелы. Мотоцикл выходит из-под контроля. Я лечу по воздуху и не могу сделать ни единого вдоха.

Я приземляюсь с глухим стуком в сухую траву и коричневый песок на обочине дороги.

Боль пронзает меня насквозь. Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на Блейзе. На угрозе, все еще надвигающейся на нас.

Мой затуманенный взгляд останавливается на прекрасном харлее Блейза, лежащем на боку. Колеса медленно вращаются в воздухе. Воздух обжигает мои ноздри. Блейз лежит окровавленной кучей в нескольких футах от меня.

— Блейз!

Я тащусь к нему и плачу от облегчения, что он все еще дышит.

Медленные, хрустящие шаги приближаются под жарким полуденным солнцем. Боль пронзает мою голову. Мое сердце колотится так сильно, что, кажется, что оно вот-вот взорвется.

— Нанеси удар первой, Кэдидид.

Много лет назад Блейз научил меня стрелять. Мои дрожащие, грязные пальцы открывают его порез в поисках пистолета, который, я знаю, он должен был носить с собой. Дрожь сотрясает мое тело, в ушах не перестает звенеть, и я, кажется, не могу заставить свои пальцы работать.

Раздается громкий треск, а затем ничего.

Глава 16

Блейз

Кэди, Кэди, Кэди.

— Блейз? — Ее резкий шепот прорывается сквозь туман в моей голове. — Блейз, пожалуйста, ты в порядке?

— Кэди? — В горле такое ощущение, будто я прополоскал его дорожной грязью.

О, подождите, я так и сделал.

Все это возвращается в стремительном, болезненном пятне скорости, пуль и дорожной пыли.

У меня раскалывается голова, и я ничего не вижу одним глазом. — Кэди, детка, ты в порядке? — Я выдавливаю слова чуть громче. Кажется, ничто на моем теле не хочет работать правильно. — О, слава Богу!

Где бы мы ни оказались, тут темно и сухо, но душно.

Я хрипло выдыхаю и начинаю перечислять свои травмы.

Голова. Это, кажется, самое худшее. Мой мозг кажется слишком большим для моего черепа. Грудь. Я не могу вздохнуть без того, чтобы мне не было чертовски больно. Мои руки привязаны к тому, на чем я сижу. Онемевшие. Я шевелю и сгибаю пальцы, пытаясь заставить кровь двигаться. Я шиплю, когда булавки и иголки вонзаются в мои онемевшие руки. Мои ноги болят и горят. Сквозь мои порванные джинсы я вижу засохшую кровь, грязь и гравий. Моя кожа ободрана, как будто кто-то ударил меня теркой для сыра. Что-то ударяется о мою голову, и звезды взрываются за моими веками. — Кэди?

— Позади тебя, — шепчет она.

— Где мы находимся?

— Я не знаю. Я очнулась всего за пару минут до тебя.

— Ты ранена?

— У меня все болит, но я думаю, что цела.

— Это хорошо.

У меня раскалывается голова. Я словно один пылающий шар жгучей боли, но я отталкиваю его в сторону и сосредотачиваюсь на том, чтобы найти выход отсюда.

— Ты видишь дверь или окно или что-то в этом роде?

— Да. Передо мной дверь. Там есть щель, сквозь которую пробивается немного света.

— Слышишь кого-нибудь?

— Нет. — Она понижает голос. — Хотя мои веревки ослабли. Я перетирала их, об спинку стула.

Это та сторона Кэденс, которую я редко видел. Она показала мне намек на это прошлой ночью, когда мы тусовались в клубе «Железных Быков». Теперь мы в серьезной опасности, а она спокойна. Никакой истерики. Не боясь, она помогает мне планировать наш побег.

Качества старухи.

Если что-то и заставляло моего отца беспокоиться о Кэди, так это ее вспыльчивый характер и своевольный-до-степени-опасный дух.

Не то чтобы это когда-либо останавливало меня.

Кэденс стоит всего того дерьма, которое мне дадут мои братья, когда я скажу им, что она получит мою нашивку. Если мы выберемся отсюда живыми. — Кэди, послушай меня. — Она останавливает свои движения. — Это, должно быть, «Красный Шторм». — Я ненавижу даже предлагать следующую часть. — Стань кокетливой.

— Фу, нет.

— У тебя фантастические сиськи, детка. Используй их, чтобы отвлечь любого, кто спустится сюда.

— После того падения, которое мы совершили, я думаю, что больше похожа на убитого на дороге.

— Это невозможно. Ты прекрасна, несмотря ни на что. Просто будь дружелюбной. Притворись, что тебе плевать, что со мной случится.

Тихий всхлип вырывается у нее, пронзая меня в самое сердце. Моя девочка даже не хочет притворяться. Черт, как бы я хотел поцеловать ее.

Дверь со скрипом открывается, и кто-то входит. Позади меня пальцы Кэденс касаются моих. Она дергается и напрягается, чтобы придвинуться ближе. Я не могу смириться с тем, насколько она спокойна, сосредоточена и решительна.

— Перестань, — говорит кто-то. Я не могу узнать этот голос. Мужчина. Только не Дикон. — Ты не сможешь освободиться.

— Кто ты, черт возьми, такой? — Кэденс срывается с места.

Загорается свет, и я закрываю глаза, застонав, когда боль пульсирует в моей голове. — Черт. Я не могу поверить, как сильно ты похожа на свою сестру, — говорит парень.

Хеми?

— Откуда ты знаешь мою сестру? — спрашивает Кэденс.

Он фыркает и пододвигает табурет поближе к Кэденс. Парень, должно быть, думает, что я все еще без сознания. Потому что он полностью игнорирует меня.

Ага, не обращай на меня внимания, придурок. Я просто буду сидеть здесь и работать пальцами под веревками Кэди.

— Я знаю ее с тех пор, как мы были маленькими. Она была для меня всем.

— Боже мой, — шепчет Кэденс. — Ты Логан? Ее первый парень.

— Она рассказала тебе обо мне? — Придурок оживляется, как будто предполагает, что Карина призналась сестре, что была в него влюблена.

Кэди колеблется, прежде чем ответить, так что я предполагаю, что Карина не рассказывала ей теплой и милой истории.

— Да.

— Она рассказала тебе еще что-нибудь обо мне?

— Ах, немного.

— Черт. Она все еще злится на меня за то, что я взял ее в поездку?

Если под поездкой он подразумевает ее похищение…

Кэденс не отвечает, что, кажется, волнует паренька.

— Все, что я хотел сделать, это помириться с Кариной. Исправить то, как порвал с ней, то, как я это сделал.

Устав от этой дерьмовой вечеринки жалости и желая поскорее закончить день, я присоединяюсь к разговору. — Ты, конечно, сделал это самым глупым из возможных способов.

Хеми вскакивает, отчего табурет с грохотом падает на пол, и топает вокруг, чтобы оказаться лицом ко мне. Я открываю рот, но он бьет меня в челюсть, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово. Привкус крови пропитывает мой язык. Я плюю в него. — Развяжи меня, гребаный трус, и попробуй еще раз.