Страница 10 из 108
Откинувшись на спинку сиденья кеба, этот детектив-любитель принялся выводить рулады, я же задумался над тем, до чего многосторонним бывает человеческий разум.
Глава V. Кого к нам привело объявление
Утренний променад оказался слишком тяжелым испытанием для моего еще не окрепшего организма, так что ближе к полудню я чувствовал себя как выжатый лимон. Когда Холмс в одиночку отправился на концерт, я лег на диван и попытался задремать. Не получилось. Мой мозг был слишком возбужден всем происшедшим, так что в голову лезли самые необычные мысли и предположения. Стоило мне закрыть глаза, как мне тут же виделось страшное обезьяноподобное лицо убитого мужчины. Это лицо произвело на меня такое жуткое впечатление, что я поневоле начал испытывать чувство благодарности к тому, кто избавил мир от этого субъекта. Если по внешности можно судить о характере человека, то Енох Джей Дреббер из Кливленда был воплощением зла самого порочного характера. Однако я понимал, что законы равны для всех и порочность жертвы не может оправдать убийцу.
Чем больше я думал, тем маловероятнее мне казалось предположение моего друга об отравлении. Я припомнил, как Холмс обнюхивал губы жертвы, наверняка что-то навело его на эту мысль. Но, с другой стороны, если это не отравление, что же тогда послужило причиной смерти? Ведь на теле не было ни ран, ни следов удушения. И кроме того, чьей это кровью был забрызган весь пол? Следов борьбы не наблюдалось, и у жертвы не было оружия, которым он мог бы ранить противника. Я почувствовал, что, пока не будут найдены ответы на все эти вопросы, забыться сном не удастся ни мне, ни Холмсу. Его невозмутимый и самоуверенный вид убедил меня в том, что у него уже имеется версия, объясняющая все эти факты. Но о том, что это за версия, я не имел ни малейшего представления.
Холмс вернулся очень поздно, настолько поздно, что я догадался, что он успел побывать не только на концерте. Ужин был на столе как раз к его приходу.
– Это было восхитительно, – сказал Холмс, садясь за стол. – Помните, что по поводу музыки говорил Дарвин? Человечество научилось музицировать и воспринимать музыку намного раньше, чем говорить. Может быть, именно поэтому она имеет на нас такое воздействие. Очевидно, у нас в душах живут воспоминания о тех далеких временах, когда мир только начинал развиваться.
– Довольно смелое обобщение, – заметил я.
– Если человек хочет толковать процессы, охватывающие природу, его идеи и должны быть такими же всеобъемлющими, как сама природа, – ответил он. – Но что случилось? На вас лица нет. Это происшествие на Брикстон-роуд так расстроило вас?
– Честно говоря, да, – сказал я. – Хотя после Афганистана мои нервы могли бы быть и покрепче. В Майванде у меня на глазах рубили на куски моих товарищей, и то я не терял самообладания.
– Понимаю. Просто дело в том, что покров тайны стимулирует ваше воображение. Когда у вас не работало воображение, вы и не испытывали страха. Вечернюю газету читали?
– Нет.
– В ней довольно подробное описание этого происшествия. Не упомянуто только о том, что когда тело перекладывали на носилки, на пол упало женское обручальное кольцо. И очень хорошо, что они об этом не упомянули.
– Почему?
– Взгляните на это объявление, – сказал он. – Утром, когда мы вышли из дома на Брикстон-роуд, я разослал его во все газеты.
Холмс бросил на стол передо мной газету и указал, куда смотреть. Это было самое первое объявление в рубрике «Находки». «Сегодня утром на Брикстон-роуд, – говорилось в нем, – между таверной «Белый олень» и Холланд-грув было найдено золотое обручальное кольцо. Обращаться на Бейкер-стрит, 221-Б сегодня между 8 и 9 часами вечера. Спросить доктора Ватсона».
– Прошу прощения, что воспользовался вашим именем, – сказал Холмс. – Если бы я указал свое, кто-нибудь из этих болванов мог бы меня узнать и стал совать нос куда не следует.
– Ничего, – ответил я. – Только, если кто-нибудь обратится, кольца-то у меня нет.
– Ошибаетесь, есть, – усмехнулся он и протянул мне кольцо. – Это вполне подойдет. Почти не отличить.
– И кто, по-вашему, должен откликнуться на объявление?
– Человек в коричневом пальто, кто же еще… Наш краснолицый друг в ботинках с квадратными носками. Не придет сам, значит, пришлет помощника.
– Но он может посчитать, что это слишком опасно.
– Вовсе нет, если я правильно себе представляю суть этого дела. А у меня есть основания полагать, что этот человек пойдет на все, чтобы вернуть колечко. Я думаю, что он уронил его, когда наклонился над телом Дреббера, и сразу этого не заметил. Выйдя из дома, преступник обнаружил, что кольцо исчезло, и поспешил обратно, но там уже находилась полиция. Опять же по его вине: он забыл потушить свечку на каминной полке. Ему пришлось притвориться пьяницей, чтобы не вызвать подозрения своим появлением у калитки. А теперь поставьте себя на его место. Задним числом он мог решить, что кольцо выпало у него из кармана, когда он выходил на дорогу. Как он поступит в такой ситуации? Естественно, кинется просматривать в вечерних газетах объявления о находках. И естественно, не сможет не заметить мое. Он обрадуется. С чего бы ему заподозрить здесь ловушку? В его глазах не может быть никакой связи между найденным кольцом и убийством. Он придет. Обязательно. Не пройдет и часа, как мы его увидим.
– И что тогда?
– О, тут вы можете положиться на меня. У вас есть оружие?
– Мой армейский револьвер и несколько патронов к нему.
– Лучше будет почистить его и держать наготове. Это отчаянный человек. Хоть я и рассчитываю застать его врасплох, нужно быть готовым ко всему.
Я отправился в свою комнату и последовал совету моего друга. Когда я вернулся с заряженным револьвером в гостиную, со стола уже было убрано, а Холмс предавался своему любимому занятию – терзал скрипичные струны.
– Интрига закручивается, – сказал он, увидев меня. – Я только что получил ответ на свою американскую телеграмму. Мои суждения подтверждаются.
– То есть? – вырвалось у меня.
– Нужно будет купить новые струны для скрипки, – уклонился от ответа мой друг. – Спрячьте пистолет в карман. Когда придет преступник, разговаривайте спокойно. Остальное предоставьте мне. Не смотрите на него слишком напряженно, а то вспугнете.
– Уже восемь. – Я посмотрел на часы.
– Да, он явится с минуты на минуту. Приоткройте дверь. Так достаточно. Теперь вставьте ключ в замочную скважину с нашей стороны. Благодарю вас. Вчера на блошином рынке я купил интереснейшую старинную книгу… «De Jure inter Gentes»[27]… изданную на латинском языке в Льеже[28] в 1642 году. Когда был напечатан этот томик в коричневом переплете, голова Карла[29] еще крепко сидела на плечах.
– Кто издатель?
– Какой-то Филипп де Крой. На титульном листе сохранилась почти выцветшая чернильная надпись «Ex Libris Guliolmi Whyte»[30]. Интересно, что за человек был этот Уильям Вайт? Судя по почерку, какой-нибудь дотошный адвокат семнадцатого века. А вот, кажется, и наш гость.
В дверной звонок коротко позвонили. Холмс вскочил и бесшумно передвинул свое кресло ближе к двери. Мы услышали, как по коридору прошла служанка, потом щелкнула задвижка на входной двери.
– Доктор Ватсон здесь живет? – раздался четкий, но довольно сиплый голос. Ответа служанки мы не расслышали, но входная дверь захлопнулась и кто-то стал подниматься по лестнице. Причем шаги были какие-то неуверенные, шаркающие. Я заметил, что лицо моего друга удивленно вытянулось, когда он вслушивался в них. Тот, кого мы ждали, медленно прошел по коридору. В дверь негромко постучали.
– Войдите! – крикнул я.
Вслед за моим приглашением дверь отворилась, но вместо злобного громилы в гостиную прихрамывающей походкой вошла очень старая, вся в морщинах женщина. На какое-то время ее, похоже, ослепил яркий свет. Сделав реверанс, она замерла на месте и стала щуриться на нас подслеповатыми глазами, нервно шаря в кармане дрожащими пальцами. Я взглянул на своего друга, но его лицо сделалось таким несчастным, что мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы сохранить спокойствие.
27
«Международное право» (лат.). (Примеч. пер.)
28
Льеж – город в Бельгии.
29
Имеется в виду английский король Карл I Стюарт, казненный в 1649 году. (Примеч. пер.)
30
«Из книг Уильяма Вайта» (лат.). (Примеч. пер.)