Дитя ненависти

– Там, где ты скажешь, – провёл рукой по волосам.

Сильней прижалась к нему, замерев. Вязкий воздух тишины замедлял стрелки часов, а стук его сердца эхом уходил в мои мысли.

– Оль? – спустя длительное молчание, окликнул он.

– Да?

– Ты смогла бы описать того убийцу, если попрошу?

От этого вопроса невольно привстала. Описать? Да, убийца всё так же в моём мозгу, его лицо, его жестокость, но преобразовать это всё в слова и определения – невозможно.

– Оль?! – коснулся щеки.

– Это будет тяжело, – задумчиво протянула в ответ, – но, ради важного дела, могу попытаться.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул мужчина, вздохнув.

И он, действительно, спросил снова, спустя несколько дней. Ответ должен быть полным, детальным. Тело в татуировках, цепочка на шее с каким-то украшением, волевое лицо, голубые глаза, русые с проседью волосы, старше нас лет на десять, очень силён.

Антон хмуро сдвинул брови, обдумывая мои слова.

– Тату и цепь на шее, – задумчиво повторил он. – А что за украшение, на что похоже?

Попыталась напрячь память.

– Кольцо и конус, слегка изогнутый, как клык. На предплечье тату в виде какого-то библейского сюжета. Ангелы и демоны, облака…

– Архангела Михаила с Люцифером, – ввернул он, задумчиво. – Битва за небеса. Ещё что-нибудь?

– На шее тоже, вроде, продолжение сюжета, то ли три креста, то ли три меча. Антош, – проронила я. – Ты что-то знаешь. Пожалуйста, скажи.

Сосредоточенный взгляд из-под густых бровей не предвещал ничего позитивного. Мужчина отрицательно покачал головой.

– Я прошу тебя, – глаза внезапно налились капелькам слёз. – Тебе многое известно, я же вижу. Молю, скажи хоть что-нибудь. Целый год прошёл.

В его взгляде плескалось сочувствие и понимание, но в ответ Антон лишь крепче обнял меня за плечи.

– Оль, я точно знаю, что в смерти твоих родных виновна семья Лесина, но самое ужасное, что виновны в этом не только они, но и твой муж.

Сердце с трудом пропускало через себя полученную информацию, постепенно рассыпаясь на миллиарды песчинок. Но в чём конкретно согрешил Кирилл, Антон не стал отвечать, как бы я не просила.

– Оля, ты всё узнаешь, когда придёт время, обещаю.

Утром Тоша ушёл на работу, оставив меня одну. Аня закряхтела в кроватке, обиженно пискнув.

– Уже проснулась? – взяла малышку на руки и заглянула в подгузник. – Ясно. Идём-ка, переоденемся.

Всё, что мне оставалось это снова ждать, но очень скоро Антон перепугал меня до полусмерти.

АНТОН

Работа – это лишь часть легенды. Поездка по адресу, что мне предоставила Наташа, ничего не дала. Я не знаю его в лицо. Описание Оли тоже стало пустым. Тату на всё плечо – весомо, но мне что, раздевать его посреди ноября? С цепочкой та же история, поверх курток их никто не носит.

Возле указанного дома располагалось небольшое кафе, в которое я и напросился работать за любую оплату.

– Тебя явно интересует этот дом, – молоденькая официантка Нина, мило улыбнулась мне, протирая соседние пустующие столики. – Ты не сводишь с него глаз.

– Ошибаешься, – попытался отмахнуться.

– Я живу по этому адресу, – Нина томно окинула меня взглядом. – Можешь проводить меня после смены, если хочешь.

– Я не могу, – в ответ твёрдо мотнул головой. – У меня есть девушка.

– Ну как знаешь.

Нина гордо махнула вертлявой задницей и поспешила к барной стойке. Слежку за домом продолжал больше недели, пока моё внимание не привлекла богатая машина. Такая тачка пожаловала к кому-то в гости? Олигарх-скромняга? Из машины вышла роскошная женщина. Тёмные волосы, статная фигура. Я тебя уже видел! Мать твою! Не думая больше ни о чем, выскочил на улицу, чтобы лучше рассмотреть, и окончательно убедиться в своей чумовой догадке. Официант без верхней одежды также привлек её внимание.

Да, это ты! Сука! Женушка Игоря Лесина. Руки невольно сжались в кулаки. Чёрт! Тоха, соберись! Быстро вынул из кармана сигареты, изображая перекур.

Дамочка заблокировала тачку и устремилась в подъезд. Нет, она не может знать меня в лицо. Спокойно. По крайней мере не должна.

Если сопоставить факты, выходит жена Лесина приехала именно к нему! Зачем? Какие у неё дела с этим чудовищем?

Татьяна пробыла там чуть больше часа, а после твёрдой поступью вернулась в автомобиль, села за руль и укатила.

С трудом доработал смену. От развоза, как всегда, отказался. Вышел на улицу и, кинув последний взгляд на злосчастный дом, потопал к автобусной остановке.

Он здесь! Это точно! Но что мне теперь делать с этим открытием?! Звонить в полицию? Бред! Решать самому? Самоубийство. Необходимо обдумать всё лучше. Нет, домой!

Рейсовый автобус ходил по расписанию, и до его приезда оставалось чуть более пяти минут. Морозный ветер продувал насквозь, поэтому забежал в ларёк. Тучная продавщица, уже запомнившая меня, как самого позднего пассажира и покупателя, не возражала. Следом зашёл мужчина, скукожившись от холода, и попросил сигареты и жевательную резинку.

– Холод сегодня собачий, – пожаловался он продавщице.

– А то, – протянула женщина. – Ещё неделька, и жди декабря, милок.

Благодарная до болтовни продавщица и покупатель углубились в беседу. Мужчина несколько раз попытался включить и меня в разговор, но я лишь культурно кивнул пару раз головой и выдавил дежурную улыбку.

Вышел обратно на улицу. В это время народа в мою степь ехало мало. Встал за остановочным комплексом и снова прикурил. При Оле старался такого не делать, поэтому в часы своеобразной свободы не терял время.

– Мужик, огоньком поделишься?

Оглянулся – тот из ларька. Нехотя протянул ему зажигалку, и посторонился, демонстрируя всем видом, что не настроен к беседам.

– Триста пятнадцатый тоже ждёшь? – хмыкнул он, затягиваясь. Молча кивнул ему. – Что в Реутове совсем труба с работой?

– Так вышло, – буркнул я, незаметно пятясь от нежеланного собеседника.

Глянул на автобус, отстаивающий своё положенное время. Водитель сел за руль и, заведя двигатель, неторопливо тронулся к остановке. Я поспешил к месту посадки.

– Эй, – окликнул незнакомец. – Жига не нужна, что ль?

Нехотя вернулся к мужчине, протянув ладонь за личной вещью. Каких-то пара секунд, и железная хватка пленила руку, вывернув под невозможный угол. Резкая боль пронзила бок, атрофируя все мысли.

– Передай Оленьке, что я её ищу, – процедил незнакомец мне в самое ухо.

Это он! Мозг смог сейчас осознать только эту жуткую истину. Я зарычал и, развернувшись, обрушился на него с кулаками, не чувствуя собственных травм. Ужас и ярость за Олю породили во мне несокрушимую мощь. Удар, раз, два… пять. Ублюдок брызнул кровью изо рта и осел. Смешок из кровавых губ не внушал абсолютной победы. Оппонент, словно разрешал бить себя. Хватка ослабла, и я рванул к автобусу.

Когда транспорт тронулся, видел, как противник поднялся на ноги и сплюнул кровь. Нашёл меня в окнах и, довольно оскалившись, отсалютовал мне двумя пальцами, сложенными вместе. Я понимал, что не могу сейчас скрыть от него весь свой ужас от произошедшей встречи, но смотрел ублюдку прямо в лицо, всеми фибрами пытаясь донести до него всю свою лютую ненависть. Автобус развернулся, дальше отъезжая от остановки, а фигура убийцы, словно растворилась в воздухе.

Дикая боль в боку. Полоснул ножом, мразь. Это он! Ягуар! Ярослав – убийца и насильник. Отец Ани! Да, блядь, у него теперь тысяча определений!

Зажав кровоточащую рану, молился, чтобы автобус примчал меня домой, как можно быстрее. Спустя час, переступил долгожданный порог, но рухнул в коридоре, до смерти перепугав Олю.

Глава 7. Ставки

ЯРОСЛАВ

В ярости сцепил зубы, слушая рассказ местной бабульки, как молодая чета с ребёночком съехали отсюда два дня назад. А какие хорошие! У Антошки руки прямо золотые, а Оленьку с доченькой-то как любит… Да бля! Хреновы старухи!

Дом беглецов решил всё же навестить. Быт брошен недавно, сохранились следы уборки, свежие рейки на окнах. Взгляд упал на край кроватки, торчащей из угла комнаты. Ноги сами повели туда. Видно, что уходить старались налегке – большая часть детского барахла осталась невостребованной.