Дитя ненависти

Вся наша дедуктивная деятельность проходила в телефонном режиме, но в этот раз Ната вдруг потребовала личной встречи. Для подстраховки я выбрал другой город, подальше от того, в котором мы обычно бывали с Олей. Нет, я доверял Нате, но в нашем случае важна максимальная осторожность, потому что вплёл в эту историю третье лицо. В историю, где убивают всех без разбора.

Подругу не заметить было сложно. В конспирации она полный двоечник: длинные дреды, брюки цвета хаки, берцы, леопардовый топ и поверх косуха. О количестве татух лучше промолчу. Поражаюсь, как ей удается подбирать себе гардероб для работы в офисе. Вот и сейчас я без труда выловил в толпе кричащий силуэт.

Встретиться договорились на рынке – лучшее место для того, чтобы спрятаться. Увидев меня в толпе, девушка радостно кинулась на шею, а после обеспокоенно окинула взглядом.

– Ты очень изменился. Схуднул. Только нос да глаза торчат.

– Сплю мало.

Взор стал сочувствующим:

– Ребёнка она так и не принимает?

– Я всё перепробовал, – скорбно кивнул в ответ.

Мы расположились за пластиковым столиком в небольшой узбечке, где нашу беседу с лихвой перебивал громкий национальный колорит и говор местных гастарбайтеров.

– Как добралась?

– Поездом, потом на автобус, – Ната с аппетитом всасывала в себя лапшу из лагмана, и, глянув на меня, смущённо улыбнулась. – Извини, голодная как волк. В хостеле шибко не приготовишь.

– Не бери в голову. Я рад тебя видеть, даже соскучился. Как там в Москве дела обстоят?

– Стало гораздо тише. Сначала, как новость обо всём этом прогремела, все прямо с ума посходили. Полиция трясла всю фирму. Прям настоящий ужас. Тела опознавали по останкам, а когда тебя и Олю не нашли, честно сказать, моему счастью не было предела, я даже приняла бы тебя, как убийцу, главное, что живой. А как Оля?

– Прежней Оли уже нет, – скорбно уронил я. – Она теперь не живёт, а существует. Весь удар пришёлся на неё, даже сейчас. Как бы я не пытался облегчить эту ношу.

– Да. И на этом удары ещё не закончились, – Наташа серьёзно посмотрела на меня. – Я не просто попросила тебя о встрече, Тох. Ты должен увидеть это лично.

Ната достала из своего рюкзака планшет и сунула мне под нос. На экране первое фото – Кирилл Бранга в каком-то ТЦ идёт за руку с женщиной, лицо которой не разобрать, но это точно не Оля. Следующее – снова они, обнимаются у ювелирного магазина. Её кавалер явно сделал щедрую покупку. Третье… Твою ж мать! Только не это. Уровень уважения к покойнику упал ниже плинтуса. На снимке Кирилл страстно целует свою неизвестную спутницу.

– Выходит семейная жизнь Оли была не так безоблачна, – понуро произнес. – Откуда у тебя эти снимки?

– Я же курьер на их фирме, забыл? А зачищать по утрам кабинеты боссов – самое лучшее время. Скачала фоточки с компьютера нашего нового замдиректора, он же Лесин Игорь.

– Выходит, Лесин собирал компромат на Кирилла?

– Да, только, похоже, вышла неувязочка, – Ната ехидно скривилась. – Был компромат, а стал вещдок, потому что женщина с Кириллом ни много, ни мало сама жена Лесина – Татьяна.

А вот это тогда многое объясняет. Возможно, Игорь узнал об измене жены с его главным конкурентом по бизнесу, а за это вполне можно организовать расправу над семейством Бранга. Только как-то это слишком масштабно и даже пошло – за бабу мужики могли разобраться и тет-а-тет. Хотя, если он именно так решил убрать главного конкурента, как на службе, так и на семейном поприще, то вариант оказался неплох и вполне удачен.

– Теперь главная новость, – продолжала подруга. – Я почти уверена, что Лесина шантажируют. Он ежемесячно выкладывает немалую сумму на один и тот же счёт. А однажды, когда я заменяла Элину, его секретаршу, ему позвонил человек и назвался Ягуаром. После этого разговора Лесина, словно подменили. Этим же вечером он зверски избил свою жену, которая ни словом не обмолвилась полиции о домашнем насилие.

Ягуар? Явно прозвище. Сильное и беспощадное для своих жертв. Холодок и непонятное предчувствие возродилось в груди и клыками сдавило трахею.

– Номер счёта есть?

– Знала, что попросишь, – Наташа довольно улыбнулась. – У меня подруга в том самом банке работает, попросила пробить, по старой дружбе. Счёт зарегистрирован на Ярослава Калина, а здесь его фактический адрес, – и девушка протянула мне записку с кривыми крючочками из синих чернил. Клочок бумаги неожиданно обжег мне ладонь.

– Думаешь, Калин и есть тот человек, что выполнял заказ на Олю? – внутри же всё похолодело.

Наташа пожала плечами. Сунул записку в карман. Расплатившись за обед, дождались приезда моего такси.

– Спасибо тебе огромное, – благодарно обнял подругу, напряженно озираясь по сторонам. Странный ком в горле сводил челюсть.

– Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Если будут ещё новости, сообщу. Оставайся на связи.

– Ты – супер! – кивнул в ответ.

Но, уже сидя в салоне такси, начал выискивать недочеты. Зачем всё-таки Наталье нужна была эта личная встреча? Фото она могла элементарно отправить в мессенджере. Если эти снимки – улика, то почему Игорь их не уничтожил? Ведь дело сделано. Сохранил на память? Бред!

Информация о шантажисте Ягуаре – фамилия, имя и адрес – всё прямо на блюдечке, иди и бери. Лихо схвачено.

Резко обернулся назад на дорогу, на хвосте никаких подозрительных машин. Лесополоса вдоль дорожной ленты мирно и одиноко двигалась вдаль. Как всегда, попросил водителя высадить меня, не доезжая до поселка. Получив вознаграждение, таксист уехал, а я врос в мелкий гравий, перегруженный жутким предчувствием.

Осень вовсю уже окрасила деревья багряно-рыжей листвой. В селе пахло яблоками-дичка и затопленными банями. Ровно год назад мы вынуждено ступили на эту землю, где я сумел обрести любимую женщину и малышку Аню, но для Оли это ещё одно место мучений и отчуждения.

Несколько минут следил за горизонтом, куда уходила дорожная полоса, словно чуя приезд своего врага. Никого. Ветер гулял в волосах, донося влажный дождливый воздух.

Наконец двинулся с места, но не домой, а к соседке, бабе Нюре. Начинаю сходить с ума? Непонятное чувство зиждилось под корой головного мозга. Может, потому что впервые за всё это время встретился с прошлым? Впервые расширил нашу обособленность? Помог бабе Нюре натаскать воды в бочки, затопил баню и принёс дрова в дом. На чай оставаться не стал.

Сердце болело за малышку, и, как оказалось, не просто так. Крик из глубины дома чуть не вынес вон душу. Оля, детская, истошный плач Ани и самое ужасное – кухонный нож на полу. Мать ребёнка убежала, а я подскочил к малышке. Ужаснулся от вида крови на пелёнках и распашонке. Как она могла?! Наспех осмотрев, понял, что это только небольшой порез на ручке, и Аня, дёргаясь, размазала кровь по себе и кроватке. Взял на руки, ласково успокаивая. Обработал ранку, расцеловал пухлые щёчки, напевно разговаривал с ней, пока малышка наконец не успокоилась.

Оля вернулась лишь затемно. Я давно был в курсе, где она переживает свои приступы и больше не ходил за ней, не искал, давая девушке возможность побыть одной. Лес и правда то место, где можно отдать природе свою боль, злость, ненависть, а взамен получить упокоение, гул в ушах и состояние лёгкого транса от переизбытка кислорода.

Накормленная и выкупанная Аня уже сладко сопела, а я разогрел ужин. Оля по ходу вознамерилась без лишних слов скрыться от меня в спальне, но мой грозный голос заставил её замереть в проходе.

– Сядь, – велел девушке и выставил на стол бутылку коньяка.

Ольга знала, что появление этого напитка на столе означало серьёзный разговор.

– Нет, – прохрипела в ответ, но продолжила стоять, как вкопанная.

– Я сказал – сядь, – процедил сурово. – Речь не о твоих бесполезных попытках расправиться с Аней. Хотела бы, давно бы уже это сделала.

Смотрит дикой кошкой, исподлобья. Я тяжело вздохнул и, усевшись за стол, разлил по кружкам алкоголь. Сделал первый большой глоток, усмиряя бурю внутри себя.