Нейроморф

– Капсула для перемещения? – уточнил юноша.

– Да. Это она.

– А труба сделана из того самого нейродного волокна, что ты рассказывал?

– Да, – еще раз подтвердил слова собеседника прибор.

Прикоснувшись к створке капсулы, Тим ощутил лишь легкий холод и слабую вибрацию.

– При перемещении трубка нагревается, а благодаря разработанным технологиям и генным модификациям тело может быстро перемещаться, исключая возможности воздействия большого трения. Особая тяговая сила обеспечивает стабильность скорости и необходимое торможение без повреждения объекта, – сообщил нейротрон.

– Такое есть в каждом доме? – еще раз удивился юноша. – У каждого человека?

– Да.

Очертив на капсуле пальцем несколько кругов, Тим двинулся к последнему прибору, находящемуся в комнате.

Это было удобное кресло, с рядом мигающих кнопок на правой стороне налокотников и специальным отделением на левом для нейротрона. Кроме того, здесь присутствовало еще две трубки.

– Первая с респираторной маской для головы, а вторая – ректальная трубка, крепящаяся на ремешках за живот и бедра, – пояснил нейротрон. – Она выводит остатки органической пищи из кишечника. Благодаря генным модификациям организм может получать энергию напрямую, но из-за некоторых генетических особенностей и отклонений, допущенных в результате экспериментов, тело не может полностью перерабатывать все имеющиеся в его составе вещества и часть из них выводится наружу.

– А для чего трубка с респиратором?

– Процесс питания полностью оптимизирован. Он включает в себя снабжение организма, как твердой пищей, так и ионизированной определенными веществами. В процессе прохождения естественных реакций твердая пища выводится из организма, но за счет реакций из ее остатков убирается запах. Полученные отходы поступают на перерабатываемый пункт и расщепляются до минимальных составляющих, которые затем используются для создания твердой пищи.

– Это можно было и не говорить, – хмуро произнес Тим. От представленного процесса к горлу подступил тяжелый комок.

– Программа адаптируется под вас, – стал оправдываться прибор. – В нашем разговоре вы очень часто уточняли те или иные понятия. Я взял на себя ответственность ответить на возможно возникающий вопрос.

– Не стоит, – тут же покачал головой хозяин нейротрона. – Отмени изменения, отвечай только тогда, когда я спрашиваю.

– Принято, – браво отрапортовал компьютер на руке.

Тим вновь подошел к окну, еще раз окинув взором город, который по- прежнему напоминал огромный муравейник из стеклянных блоков-квартир.

– Сейчас день или ночь?

– Судя по солнечной активности – день, однако это понятие больше не определяет время суток. Каждому необходимо отработать установленное количество времени, после чего у него будет время на отдых. Процесс сна также зависит от работы и интенсивности режима. Исходя из этих результирующих, вопрос о том или ином времени суток просто не используется, и не имеет функционального смысла.

Дослушав до конца объяснения, Тим машинально погладил свой подбородок. Прикосновения были приятными и в тоже время абсолютно непривычными.

– А где можно увидеть свое лицо? И все тело тоже? Мне бы хотелось на себя посмотреть со стороны…

– У вас нет лица.

– Не понял, – удивился юноша. – Как это понимать?

– Процедура инициации лица будет проведена во время приема на официальную работу, соответствующее уведомление будет прислано на нейротрон. Также допускается повторное изменение внешности, которое должно пройти дополнительное согласование по достижению установленного в протоколах возраста.

– Без лица, – усмехнулся Тим. – Неудивительно, что здесь нет света и отражающих поверхностей.

– Именно, – подтвердил догадки компьютер. – Данная технология была разработана специально для того, чтобы не шокировать людей, не прошедших социализацию.

– Ничего не скажешь, молодцы…, – прошипел Тим, медленно повернулся и направился в первую комнату, где его дожидался еще один тоник.

– В интересно мире я живу: нет лица, едим экскременты, смена дня и ночи зависит от работы. Стоило ли ради всего этого учинять каким-то дуракам ядерную войну? Придурки, дебилы гребаные!

Из глаз брызнули слезы, которые медленно стали растекаться по щекам и падать на абсолютно гладкий пластиковый пол.

Тим словно проснулся от оцепенения. Если раньше он был спокоен и рассудителен, то сейчас стал раздражителен и крайне эмоционален, словно оголенный нерв. Внутри все словно оживало, рвалась какая-то невидимая перегородка, до этого разделявшая в голове чувства и разум. Теперь эти ранее разделенные субстанции смешивались друг с другом, создавая новое вещество и новое существо.

– Что за черт? – недоуменно воскликнул Тим. – Откуда это?

– Процесс социализации включает в себя последовательное введение нового члена общества в социум. Всего три этапа: осознание себя живым, осознание своей личности и осознание своего пути. Первыми являются приобретение рационального мышления, после чего внедряются эмоции. Далее идет процесс получения лица, выстраивание телесной конституции в соответствии с выбранной специализацией. На более поздней стадии идет процесс получения ДНК для продолжения потомства и улучшения генофонда особей.

– Поясни, – попросил Тим. – Я не очень понимаю.

– В прошлом столетии для размножения человечеству было необходимо сочетание мужских и женских хромосом непосредственно в теле женщины. Это имело ряд преимуществ и недостатков. В современной парадигме для возникновения детей и их выращивания необходимо лишь иметь необходимый запас ДНК родителей. Дальнейший процесс полностью автономен и нуждается лишь в несущественных правках. После того, как человек прошел социализацию и самореализовался, он обязан сдать образцы своих генов в главную лабораторию по репродуктологии для дальнейшего создания новых жителей.

– Т. е. дети сами по себе, родители сами? Я правильно уловил?

– Нет, Тим. Зачастую, биоматериал родителей используется уже после того, как они закончили свою функциональную деятельность.

– В смысле, умерли, да?

– Да.

– А дальше?

– А дальше ребенок растет и развивается в специальных капсулах. Благодаря технологиям в него внедряется вся необходимая информация, которая нужна для его жизнедеятельности. Процесс очень трудоемкий и связан в первую очередь с работой синапсисов головного мозга и эйдетическими процессами, протекающими в нем. В случае успеха операции, человек рождается уже полностью взрослым, минуя период детства, и может в короткие сроки социализироваться и активно участвовать в жизни общества.

– Значит, ребенка зачастую создают взамен ушедшим людям. Так?

– В большинстве случаев дело обстоит именно так, – согласился нейротрон. – Такова парадигма современного общества, где из-за малого количества ресурсов люди вынуждены ограничивать свой численный состав и используемые им материалы. В том числе и генетический. Без этого человечеству было бы просто не выжить. В данном случае, речь идет именно о…

– Кто мои родители? – резко оборвал нейротрон Тим. Ответ на этот вопрос вдруг показался ему настолько важным, что пустыми разглагольствованиями машины он решил пренебречь.

– Не знаю.

– Так подключись к базе и узнай!

– Не могу, – продолжал стоять на своем прибор. – Для этого необходим допуск определенного уровня и социализация. Знания о том, кто является вашими биологическим отцом и матерью, не имеет в данном случае никакого смысла, поскольку институт семьи ушел в прошлое. От родителей вам может достаться лишь характер и необходимые для профессии качества, а воспоминания и другой информационный груз начисто стерты. Ребенок является полностью автономной единицей, может менять свою конфигурацию в соответствии с заданными параметрами.

– Ну да, гены не мои, но ответственность несу я. Без меня, меня женили, напоили, схоронили, – горько заметил юноша, а потом, вдруг осознав, что он сказал, задумался. – Откуда все эти слова выплыли из его памяти? И это не первый раз. Были и другие фразы. Они несомненно из прошлого. Причем далекого прошлого… непонятно. Может это генетики начудили? Или просто забыли убрать что-то из памяти? Нужно уточнить у программы.