Наследник, которому по...

— А вот и не угадали, — ответил я спокойно, подняв в беспорядке брошенные на кровати листы бумаги со статьёй, прикрылся ими и уже оттуда добавил, — мы учимся в одной школе, поэтому у неё совсем не большой.

— Тогда почему ты выбрал её? — возмущённо поинтересовалась Тоши, — у неё сисек больше, чем две или между ног поперёк?

— А что, такое бывает? — чуть высунулся я из-за бумаг, — не, сисек у неё вроде две, а вот между ног ещё не заглядывал, поэтому утверждать не берусь.

— Тогда, чем она тебя привлекла? — вторила сестре расстроенно Хэнэко.

— Интеллектом, девочки, интеллектом, — наставительно произнёс я.

На это найти достойный ответ они не смогли, лишь посопели обиженно, а затем принялись молча одеваться. Скоро дверь за ними хлопнула, правда сильнее обычного, и наступила благодатная тишина.

Я понадеялся, что на этом всё и от меня отстанут, но оказалось, что это только начало, потому что за завтраком ко мне подсела уже не рядовой боец матримониального фронта, а главнокомандующий всех вооружённых сил — моя маман.

Эльвира Рассказова была настроена решительно и по-боевому. Это чувствовалось и в прищуренных глазах и в сжатых в линию губах, и даже в походке которой она бодро приближалась ко мне. В отдалении, за её спиной, я увидел две выглядывающие из-за двери головы и понял, что сейчас пойдёт если не генеральное наступление, то точно разведка боем. Следом за ней понуро двигался и глава семейства, мой папахен и, судя по его виду, его как минимум полночи усердно пилили в три пилы, используя приёмы явно запрещённые всеми конвенциями мира.

— Дрейк, нам надо серьёзно поговорить, — она уселась напротив меня, а отец примостился на стуле сбоку, стараясь на меня не смотреть.

— Да, конечно, мам, — произнёс я, промакивая губы салфеткой, отложил в сторону вилку с ножом, выжидательно на неё посмотрел.

— Да ты ешь, ешь, — внезапно чуть смутилась Эльвира.

— Так разговор же серьёзный.

— Но это не означает, что ты должен остаться голодным.

Ну конечно, главное чтобы сыночка хорошо кушал и не болел. Я хмыкнул, но снова взялся за приборы. Мне, в общем-то, и так ничего не могло испортить аппетит, тем более какие-то там разговоры. Я даже под обстрелом всегда строго соблюдал время приёма пищи. Вокруг земля трясётся от Армагеддона, защитный купол трещит под напором плавящего землю пламени, а я знай себе яичко всмятку ложечкой кушаю.

Зато потом, после яичка и силы сразу добавлялись, по пояс, так сказать, супостата вниз головой в землю вбить и Армагеддон этот ему в одно место, удобно приготовленное, засунуть.

— Так о чём, мама, ты хотела поговорить?

— Об этом твоём договоре с отцом, — произнесла та твёрдо.

— И что с ним не так?

— Понимаешь, сын, — произнёс Ричард Рассказов, уткнув взгляд в пол, — я тогда немного погорячился, всё-таки лучше когда твоя жена… — тут он напоролся на острый взгляд супруги и быстро поправился, — или жёны, будут из нашего рода, чтобы не было потом никаких проблем с роднёй жены из другого рода. Сам понимаешь, что она будет стараться помогать своим, может даже в ущерб тебе и нашему роду.

— Тянуть одеяло на себя? — уточнил я, обгрызая жареное крылышко молодого цыплёнка.

— Вот вот, — отец обрадованно закивал, — именно, сын, именно.

— Видишь, Дрейк, — довольно произнесла маман, — не стоило так серьёзно относиться к тому, что твой отец произнёс в запале, он это сделал просто не подумав. Аристократка из другого рода, это сплошная головная боль.

— Ну… — протянул я, выковыривая зубочисткой остатки цыплёнка из межзубного пространства, — тогда точно с этим не будет никаких проблем. Моя будущая жена — безродная.

Мне кажется, если бы я сказал, что я гей, родители были бы меньше шокированы, чем когда я произнёс, что приведу в дом простолюдинку. Эффект был, словно всех разом шандарахнуло молнией и парализовало. Зазвенела по полу выроненная отцом вилка, с грохотом выпали в дверной проём близняшки, а маман, нервно и прерывисто задышала, словно собираясь хлопнуться в обморок.

— Что, — спросил я спокойно, — идеально же. Нет близкородственной связи и нет другого рода, который бы тянул одеяло на себя. Потом её семью тоже примем в род подчинённой ветвью и готово. И все довольны.

— Не все… — угрожающе выдавила из себя Эльвира Рассказова, справившись с дыханием и передумав терять сознание. Внезапно я увидел, как в её глазах мелькнула льдистая синева.

— Ну всё, я пошел, — быстро проговорил отец, и резко с низкого старта подорвался в дверь ведущую на кухню.

Интуиция и у меня взвыла сиреной где-то внутри и я тоже технично нырнул под стол, как учили, ногами к эпицентру и прикрыв руками голову.

Резко похолодало, стол надо мной затрещал, а всё вокруг стремительно покрылось инеем. Болдар льда — это серьёзно. Правда я знал слабое место подобной магии. Если она тебя застала на открытой местности то беда, но любое укрытие резко снижало эффективность воздействия. Чем выше теплоёмкость предмета между тобой и источником магии, тем больше требовалось магии времени для его преодоления.

Я в своё время даже замеры делал, попросив маман показать кое-что из своих умений. Правда результаты меня несколько разочаровали. Там даже близко не было абсолютного нуля. На пике она могла выдать что-то около минус двести градусов по цельсию. А это ещё целых семьдесят три градуса до абсолютного нуля, то бишь до нулевой энтропии. А я было губу раскатал попробовать сверхпроводники создать для своих катушек Тесла. Не судьба видать.

Но вернёмся к столу.

Простые расчёты которые я мог делать даже в уме, огрубляя, естественно, результат, показывали, что при удельной теплоёмкости сухой древесины в ноль четыре килокалории на килограмм на градус цельсия, у меня есть порядка минуты, прежде чем температура воздуха под столешницей упадёт до значений опасных для незащищённого человеческого тела. А Эльвира должна была остыть, ни или в её случае — нагреться, куда раньше.

Так и вышло. Не прошло и двадцати секунд, как холод прекратил распространяться и встревоженный голос запричитал: