Страница 48 из 52
Красовский крепко схватил меня за руку и бегом повлек в зал для новобрачных, за нами бросились наши свидетель со свидетельницей. Остальные пошли в зал для бракосочетаний.
– Все нервы вымотала эта Инка! – сокрушался он по дороге. – И ведь не сделаешь ничего – машина-то дорогая!
Я подозревала, что у него было большое желание выбить стекло, открыть дверцу и извлечь из машины свою собственность, то бишь меня, но помешало слишком большое число свидетелей преступления.
Мы едва успели привести себя в порядок, как заиграл марш Мендельсона и распорядительница энергично замахала нам рукой, веля выходить.
Во время напутственного слова, произносимого регистраторшей с большой помпой, я смотрела на стоящую в толпе прямо передо мной, вытирающую восторженные слезы нарядную Лилию. Над ней возвышался ее новый муж с важным выражением лица, тот самый Яков Карлович, за которого я ее и прочила. Перед ними подпрыгивал нарядный Данька, с любопытством оглядывающий все вокруг.
Все-таки до чего же она ушлая девица! Ведь я ее на свою свадьбу не приглашала, мне не хотелось вспоминать все плохое, связанное с ней. Но она все равно заявилась, испортив мне праздничное настроение.
Как я и думала, смотрела я на них, а вспоминала отца. Вот зачем он так поступил? Или это просто судьба? Перевела взгляд на сидящих на скамейке для родителей маму и отчима. Они приветливо мне улыбнулись, и на душе стало легче. Брат, стоящий с Оливией прямо за ними, лукаво мне подмигнул. Хорошо, когда в жизни есть такая мощная поддержка.
После регистрации мы поехали в ресторан, уже апробированный Инкой. Под конец я просто замучилась. Ух, как утомительно быть невестой на собственной свадьбе, никогда этого не предполагала! А уж непрерывные попытки меня украсть, в которых мой новоиспеченный муж умудрился исключительно для острастки поставить внушительные синяки под глазами паре особо нахальных похитителей, вообще ни в какие разумные рамки не входили!
Я вовсе была не против посидеть где-нибудь в тихом спокойном уголке и передохнуть от этой немыслимой сутолоки, но Красовский такого надругательства над собой не допустил. Он всюду водил меня за ручку, не отпуская, и в результате народ лишился чудного развлечения «украли невесту».
Но это были цветочки, потому что на следующий день мы поехали в деревню и вот там-то на нас его родня и друзья оторвались по полной.
Вернее, попытались. Потому что грязь пополам с денежной мелочью я мести отказалась, чем жутко не понравилась деревенской родне. Да и участвовать в потехах типа «достать зубами приклеенные к потолку купюры» – тоже не стала. В общем, сплошное разочарование и угрюмые в мою сторону взгляды.
Но бузить никто не решался – с нами приехало много моей родни, подруг и городских друзей Алексея, которые подобные забавы за счет молодых тоже не одобряли. Так что все прошло более-менее спокойно.
Нас хотели и на следующий день оставить развлекать почтеннейшую публику под предлогом продолжения деревенской свадьбы, а также слишком многого несъеденного, но мы не согласились. Пусть развлекаются без нас, показательный мордобой, обязательный на подобного рода свадьбах мне вовсе не импонировал, а уж съесть то, что осталось, они могут и без нас, мы им в этом трудном деле не помощники: и без того объелись. Не я, мне-то все эти дни от волнения кусок в горло не лез, а гости.
В общем, из этой свадьбы я сделала один вывод: больше я в таких спектаклях участвовать не хочу. Красовский, кстати, был со мной вполне согласен:
– Конечно, милая женушка, нам с тобой и одного раза на всю оставшуюся жизнь хватит.
Глава одиннадцатая
Учиться в ординатуре оказалось очень просто. Особенно если учесть, что с работы мне пришлось уволиться. Под нажимом мужа, естественно, который считал, что постоянно отсутствующая жена отнюдь не предел его мечтаний.
Самым сложным при поступлении в ординатуру был выбор специализации. Хотелось и туда и сюда. В конце концов, я решила стать эндокринологом. В областной больнице, где я решила работать после окончания учебы, их катастрофически не хватало.
Алексей был со мной согласен. Ему казалось, что это спокойная и необременительная работа в отличие от сумасшедшей работенки хирурга или реаниматолога. Я его не разубеждала. Зачем? Как известно: меньше знаешь, крепче спишь.
За прошедший год я поняла, что замужество – довольно приятная вещь. Во всяком случае, от предыдущего года, когда мы с Красовским жили без регистрации, так сказать, проверяя себя на прочность, этот год ничем принципиальным не отличался. Если не считать, что муж считал, будто мы вполне дозрели до пополнения нашего семейства.
Эта идея овладевала им все больше и больше, особенно после рождения моего племянника, сына Макса и Оливии. Мы ездили к ним на Новый год. Малый был еще совсем крохой, но Лехе он уж очень понравился. Мама тоже была от него в восторге.
Мне Леонид тоже приглянулся, забавный такой, маленький, пухленький, но уже очень важный. В принципе, малыша, следуя традициям, стоило бы назвать Леопольдом в честь отца Оливии, но всем известный мультик навел молодого отца на неприятные ассоциации, и новорожденного, дабы не осложнять ему в дальнейшем жизнь, решено было назвать Леонидом. Леонид-Леопольд – почти одинаково.
Папа Оливии оказался человеком с юмором и над выбором имени единственного пока внука слегка пошутил, но остался доволен.
Мне все стали намекать, что теперь моя очередь осчастливить всех вокруг своим потомством, но я к этому совершенно не была готова. Вот закончу ординатуру, поработаю, а уж потом видно будет.
В самом деле, мне еще два года учиться, а как совместить учебу и уход за ребенком, я не представляла, тем более, что бабушки, которая бы мне помогла, у нас нет. Мама далеко, свекровь работает, а бросать учебу или брать академ никакого смысла не имеет.
И вот я училась уже три месяца, и мне это очень нравилось. Занятия шли в областной больнице, где я все знала, и никаких неудобств не приносили. Заканчивались они в два часа, а то и раньше, и через десять минут я уже была дома.
Жили мы все там же, потому что какой смысл покупать квартиру, такую же маленькую? А в большой плата за коммуналку составит столько же, сколько мы платим за эту. В общем, менять шило на мыло мне не хотелось. Я тут как-то прижилась, мне было вполне комфортно, и лишних хлопот я не хотела.
У Инки тоже родился малыш, как я и предполагала, несколько раньше положенного после свадьбы срока, и она с головой ушла в приятные материнские хлопоты. Если б у меня не было мужа, оттянувшего мое внимание на себя, я бы чувствовала себя покинутой. А так – все хорошо. Мы с подружкой периодически перезванивались, но разговоры шли исключительно вокруг ее первенца – какой у него вырос очередной зуб и какое он сказал очередное слово.
Это было бы интересно, будь у меня такие же интересы. Но у меня детей не было, да и в ближайшем будущем не предполагалось, так что мой интерес был чисто академическим.
Ординатуру я проходила там же, где и проработала столько лет, только корпус поменялся. Во время обеда мы часто сталкивались с Властой Евгеньевной, поэтому я всегда была в курсе всех больничных новостей. От нее узнала, что Петров разошелся-таки с той решительной девушкой, что так мне понравилась, и женился на какой-то неизвестной мне Ольге.
Но Василиса тоже не осталась одна и вышла замуж за внука академика Захарова. Я за нее была рада. Если внук хоть немного похож на своего деда, то ей крупно повезло.
Как-то раз мы с мужем удостоились лицезрения самого академика. Он встречал меня после учебы возле больничного корпуса. Я вышла, и в это же самое время на такси подъехал Иван Ярославович. Он меня сразу узнал – вот что значит светлая голова, мне б такую! – и раскланялся.
– У вас все в порядке, милая девушка?
Я ответила, что все замечательно и познакомила его с Красовским. Академик крепко пожал ему руку, посмотрел в глаза и резковато предложил: