Соблазнить незнакомца (ЛП)

Квинт чертовски мужественен, но самоуничижительную усмешку, которая пересекает его лицо, можно было бы назвать почти мальчишеской.

– Я сказал, что одиночка, а не монах.

Он уже великолепен и убедителен, но у него также есть чувство юмора? Успокойся, мое сердце.

– Очевидно.

Что-то в его лице меняется.

– Ты не часто встречалась, не так ли?

– Да. Что ж, я попыталась. Я просто никогда не находила никого, с кем бы совпала.

– До меня?

– Да. Звучит безумно?

– Звучит. Но я знаю, что это не так, потому что тоже это чувствую.

Я прикусываю губу.

– Что нам с этим делать?

Глава 4

Квинт

– Хороший вопрос.

Мы живем в разных городах, в разных штатах. Я не уверен, как мы справимся с этим. Но чем дольше она кусает свою пухлую розовую губу, тем меньше я способен рационально решать проблемы. Я провожу большим пальцем по ее надутым губам.

– Прекрати это.

– Почему?

Я не могу не заметить, что она задает вопрос с намеком на дерзость, за которую я с удовольствием отшлепаю ее позже, но она немедленно подчиняется. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, насколько она идеальна для меня?

– Потому что ты выглядишь сексуально, и это чертовски отвлекает меня.

Она смеется.

– Ты не насытился?

– На данный момент, может быть. – Но ненадолго. – Ты думаешь, что ты насытилась?

Калла закатывает глаза.

– У меня никогда не было четырех оргазмов за одну ночь. Ты как Супермен в спальне. После всего этого я не смогу справиться со вторым раундом.

О, она мало верит.

– Хочешь поспорить?

Внезапно улыбка исчезает с ее лица.

– Нет. Если кто и может доказать, что я ошибаюсь, так это ты.

– Не «если», ангел. Когда. Я определенно докажу, что ты ошибаешься, но не раньше, чем у нас будет еда. Я умираю с голоду.

– Я тоже. Я не успела пообедать до того, как села на самолет.

– То же самое. – Я бросаю косой взгляд в ее сторону. – Выйдем... или останемся в номере?

– Здесь, в Вегасе, есть масса потрясающих ресторанов, и фудблогер во мне думает, что я должна посетить хотя бы один, прежде чем уеду в воскресенье утром, но... остаемся в номере.

– Боже, ты действительно идеальна для меня. – Я прижимаю ее к себе и целую в нос. – Я хочу знать о тебе все.

– И я хочу знать о тебе. Как нам втиснуть все это в несколько часов?

– Мы сделаем все, что в наших силах.

Я вскакиваю с кровати и, совершенно голый, брожу по комнате в поисках меню обслуживания номеров.

Я чувствую на себе ее взгляд. Учитывая, как она смотрит, не уверен, что ее волнует, что мы заказываем на ужин. Я тоже больше ничего не делаю.

– Ты пялишься, – указываю я.

– Ты сексуальный.

Она усмехается.

Это заставляет меня смеяться.

– Если ты продолжишь флиртовать, тебя снова трахнут.

– Я бы не возненавидела это, но ты обещал мне сначала поесть.

– Обещал. – Я вздыхаю и протягиваю ей меню, затем сажусь на кровать рядом с ней. – Что-то нравится?

Калла хмуро смотрит на страницы.

– Кто бы ни делал им фотографии, они второсортны. Это отвлекает. Почему бы тебе вместо этого не рассказать мне о своих шрамах? Похоже, ты прожил захватывающую, хотя и мучительную жизнь.

– Ты могла бы так сказать.

Вероятно, больше, чем она может себе представить.

– Напротив, все, что я когда-либо делала, – это прокладывала путь между своей кухней и компьютером, фотографируя и записывая то, что приготовила. Ты, должно быть, думаешь, что я такая защищенная. – Со вздохом она откладывает меню в сторону и проводит пальцем по круглому шраму возле моих ребер. – Расскажи мне об этом.

Я листаю меню и понимаю, что она права насчет фотографий.

– Как только ты выберешь что-нибудь на ужин. Потому что, если ты продолжишь так прикасаться ко мне, ужина не будет.

Она хихикает.

– Ладно. У них есть бургер?

– Да. Что ты хочешь к нему?

– Только кетчуп и салат.

– Звучит неплохо.

Я звоню, чувствуя на себе пристальный взгляд Каллы. Когда я заканчиваю и вешаю трубку, любопытство в ее глазах – просто еще один повод добавить к списку вещей, которые я люблю в ней.

– От сорока пяти минут до часа.

– Хорошо. Это дает тебе достаточно времени, чтобы рассказать мне о своем шраме.

Ее упорство заставляет меня смеяться.

– В меня стреляли около трех лет назад. Хочешь посмотреть остальную коллекцию?

– Поскольку это означает, что я смогу осмотреть все твое тело, да.

Я рассказываю ей о другой перестрелке, на этот раз еще более древней, о трех ножевых ранениях – все они были нанесены одним и тем же убийцей, пытавшимся избежать поимки, – и о глупой безрассудной аварии на мотоцикле в мои двадцать лет, из-за которой я на два дня впал в кому.

– А как насчет тебя?

– Шрамы? – Она морщится. – Я упала, когда была маленькой, и ударилась головой.

Она указывает на едва заметную морщинку у линии волос.

Я наклоняюсь.

– Почти не видно. И это все?

– Более или менее. У меня, наверное, есть несколько на руках, где я обожглась, пока готовила. Хочешь посмотреть мой блог?

– Черт, да.

Она выглядит нервной, когда запускает сайт со своего телефона. Появляются изображения всех созданных ею блюд, многие из которых посвящены праздникам, традициям, виртуальному отпуску или сумасшедшим кулинарным экспериментам. Я не тороплюсь, изучая, что она сделала. В конце концов, для Каллы это важно. Я читаю некоторые из ее статей и даже смотрю несколько видеороликов, которые она сняла.

Наконец, я с улыбкой выключаю ее телефон.

– Ты действительно хороша.

– Спасибо. Я продолжаю пробоваться на телешоу, чтобы увеличить свою аудиторию. Я попала на конкурс кабельного телевидения, где меня оценивали три талантливых повара. Но я проиграла другому домашнему повару, которая раньше была стриптизершей... и одевалась соответственно.

– Значит, все повара, которые судили тебя, были мужчинами?

– Двое. Другой была женщина, которая питала страсть к индийской еде, которую моя конкурентка готовила превосходно. – Она пожимает плечами. – Может, мне не суждено быть на телевидении. Все в порядке.

– Думаю, ты была бы великолепна. – Я притягиваю ее ближе и заправляю длинные пряди волос за ухо. – И думаю, что ты уже великолепна.

– Как ты все еще одинок?

Она вздыхает.

– На самом дели я никого не искал. Я всегда был женат на своей работе. И я никогда не находил никого, кто казался бы мне подходящим... до тебя.

Она кивает.

– Я тоже виню свои амбиции. Думала, что у меня куча времени.

Конечно, у нее есть время, что заставляет меня задуматься…

– Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре. А тебе?

Я хмыкаю. Боже, неужели она подумает, что я старый развратник?

– Тридцать шесть. Тебя это беспокоит?

– На самом деле, я рада.

Это удивляет меня.

– Почему?

– Большинство парней в возрасте двадцати с небольшим все еще играют в глупые игры, на которые у меня не хватает терпения. Они не знают, чего хотят, и не готовы ни к чему реальному.

– Это не обо мне.

Она снова кивает.

– Мне это в тебе нравится. Плюс, моя мама всегда встречается с парнями, которые моложе ее. Она была хищницей еще до того, как появился этот термин. Она всегда была зациклена на внешности и сексе гораздо больше, чем на эмоциональной связи. Я не могла понять. С другой стороны, мы не очень близки. У нее не было меня, пока ей не исполнилось сорок. Я была сюрпризом. Она даже не уверена на сто процентов, кто мой отец.

И я могу сказать, что это ее беспокоит.

– Значит, ты полная противоположность, хочешь встречаться только ответственно и серьезно?

Она кивает.

– Ты – первый по-настоящему импульсивный поступок, который я совершила в своей жизни. Я начала встречаться только в восемнадцать лет. Мы с моим бывшим парнем были вместе почти два года до того, как занялись сексом.