Сицилианская защита. 1940-1941

— Вы хотите сказать, что вот так просто сидя на набережной в Страсбурге, я получаю все планы ОКХ на следующий год? — усмехнулся де Голль, — я не верю. Это невозможно.

— Однако это так, — пожал плечами Смит. — Вы конечно, можете не верить, но все же ознакомьтесь с содержимым этих папок. Можете передать их своему начальству, хотя я бы этого делать не стал. Думается мне, что там, — поднятый палец вверх, — эти сведения по достоинству не оценят.

— Хорошо, если предположить, что все, что здесь есть — де Голль обвел рукой бумаги разложенные на столе, — правда, или хотя бы часть правды, почему именно я? И кто вы такой, в конце концов, и почему передаете мне все… это?

— Многого я объяснить не смогу, не обижайтесь — служба. Однако на не которые вопросы ответить могу. Хотя бы частично.

Смит сделал глоток кофе, помолчал секунд десять, как бы собираясь с мыслями и продолжил.

— Эти материалы мы передаем именно вам, потому что ваше начальство показало полную свою некомпетентность. Откровенно говоря, я бы им и борделем командовать не доверил не то, что армией.

Де Голль хотел было возразить, но был остановлен движением руки.

— Не нужно спорить, я здесь не для этого. А насчет вашего командования, вы знаете не хуже меня, я уверен. Что же касается вас лично, то Шарль де Голль известен даже за пределами Франции, как один из самых перспективных военачальников. Ваши идеи, решительность, опыт и образование — именно то, что формирует блестящего офицера. — Смит прервался и сделал еще глоток. — Так что мы рассчитываем исключительно на вашу инициативу. Вы, как я уже говорил, можете передать эти материалы по инстанции.… Однако боюсь, пользы от этого не будет. Поэтому проявите инициативу для спасения вашей родины.

— На вопрос кто такой я, — продолжил назвавшийся Смитом, — отвечать не буду. Это совершенно не важно. Важно то, кого я представляю. А представляю я страну, которой не выгоден быстрый проигрыш Франции в предстоящей войне. Мы надеемся, что теперь вы сможете продержаться подольше. Год, два, если вы дотяните до сорок второго года, будем считать что мы в расчёте за эти, — незнакомец улыбнулся и хлопнул раскрытой ладонью по стопке на столе, — документы.

— Русские все-таки, — после нескольких минут размышлений произнес полковник. — Теперь я понял, где я уже слышал этот акцент.

— Я вам этого не говорил, — с показной веселостью поднял руки Смит. Впрочем, глаза его оставались серьезными. — Есть еще вопросы ко мне? Или вы узнали все что хотели?

— Вопросов ворох, однако, не нужно быть секретным агентом ГПУ, — с русским выговором произнес название спецслужбы полковник, — что бы понять, что ответов я на них не получу.

— НКВД, сейчас функции тайной полиции, разведки и контрразведки в СССР исполняет НКВД. Но да, это ничего не меняет. Все что я мог сказать, я уже сказал. Поэтому позвольте откланяться.

Смит достал портмоне, бросил на стол пару бумажек, встал из-за стола, надел шляпу и, наклонившись к де Голлю произнес:

— И последнее, это мой подарок Франции и вам лично от меня. — Смит понизил голос, — Обратите внимание на парашютные десанты и меры борьбы с ними, это очень важно. А тот план, который прилетит на самолете бельгийцам — дезинформация. Удачи, она вам понадобится.